Вячеслав Софронов - Дорога на эшафот
- Название:Дорога на эшафот
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Вече
- Год:2018
- Город:М.
- ISBN:978-5-4484-7288-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Софронов - Дорога на эшафот краткое содержание
Придворные круги живут в ожидании кончины императрицы Елизаветы Петровны. Наследником престола становится Петр Федорович, ненавидимый армией за преклонение перед прусским королем Фридрихом и абсолютно не знающий Россию. Офицерские круги, свергнув неугодного императора, возводят на престол его жену – Екатерину II. Мирович попадает в водоворот политических событий и, не привыкший идти на компромисс, решает в одиночку освободить узника Шлиссельбургской крепости принца Иоанна Антоновича.
Роман «Дорога на эшафот» известного сибирского писателя Вячеслава Софронова является заключительной частью тетралогии, посвященной государю Иоанну VI Антоновичу, открывая неизвестные страницы исторического прошлого.
Дорога на эшафот - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Накануне Петрова дня во всех частях начали готовиться к празднику тезоименитства императора Петра. В храм привезли свежего елового лапника, увили им с помощью разноцветных лент из камчатой ткани входные церковные ворота; дорожку перед входом посыпали желтым речным песочком, выкосили вокруг уже подросшую траву, надраили медные пушки и приготовили холостые заряды для праздничного салюта. Рядовому составу приказано было, невзирая на очередность, сходить в баню, топившуюся с утра и до позднего вечера, а кто не поспеет, тем хотя бы искупаться и сменить исподнее белье. К палаткам цирюльников, разбитых позади казарм, тянулись длиннющие очереди всех желающих соскоблить многодневную щетину, коей по недогляду офицеров многие успели обзавестись.
Настроение в частях стало приподнятое и будто праздничное; хмурые лица озарились дружескими улыбками; о службе как-то не думалось, а яркое солнышко, светившее в полную мощь и силу, только добавляло радости и редко испытываемой служивым людом благости. Забыли все о недавнем приказе направить вновь прибывших рекрутов в Петербург для участия в ожидавшемся со дня на день походе на Данию. Пройдя Прусскую кампанию и уцелев, вернулись с нее ветераны покалеченными, со шрамами в душе и на теле, и первыми глухо возроптали от неожиданного известия. И даже держали тайный совет, как им поступить, дабы не попасть в новый поход, не успев прийти в себя от прежнего.
Более нетерпеливые и дерзкие предлагали захватить рыбацкие баркасы и темной ночью уйти по реке через Ладожское озеро в глухие леса, а оттуда пробраться к поморам или в Соловецкий монастырь, куда власти вряд ли сунутся.
«Дурья твоя башка, – отвечал им седоусый ветеран, уже однажды наказанный шпицрутенами за побег. – Никто нас там не ждет и потому рад не будет. Выдадут на другой же день и знать не будешь, кто…»
«Тогда на Дон идтить всем скопом. Там казаки примут. С Дона, все знают, выдачи нету…»
«Казаком родиться надобно, а так кому там нужон будешь?» – отвечал другой, не один раз поротый старослужащий.
«Не нужна нам война нонешняя, ни с одного боку не нужна», – подал писклявый голосок один из самых нетерпеливых, не вылезавший за свои пререкания с капралом с гауптвахты.
«Да кто же супротив слово скажет? – согласился с ним седоусый. – Знамо дело, ни тебе, Афонька, ни мне, она ни к чему будет. Но государева приказа ослушаться не моги, а то сам знаешь, чего будет», – и он выразительно похлопал по своей многострадальной спине, где на всю оставшуюся жизнь остались следы его самовольства.
«А ты нас не пужай, – взвился писклявый, – не ты один посредине нас поротый, и мы спробовали гостинцы те…»
«Поротый, но не убиенный, – без раздумий ответил тот. – Оно тогда в мирное время было, а коль война объявлена, то вздернут на смоляной веревочке за любое непослушание, и песенка твоя спета…»
«Это точно… – отозвались все. – На войне еще уцелеть можно, коль Бог на то свою волю изъявит, а тут одна притча: или на веревку, или на плаху…»
На том и разошлись ветераны, выпустив пар, скопившийся внутри после получения неприятного известия о начале новой кампании. Супротив ветра плевать – оно обратно и прилетит, и ежели не зашибет до смертушки, то на всю жизнь твою огромным пятном останется – непослушание солдатское.
Мирович вместе со всеми ждал скорого наступления праздника апостола Петра. Вспоминалась слышанная когда-то в детстве крестьянская примета: «На святого Петра дождь – урожай худой, два дождя – хороший, три – богатый». Ранее она была ему непонятна, поговорка эта. Он в поле сроду не бывал, хлеб не сеял, урожаем не интересовался, получал все готовое. Но сейчас, подумывая о предстоящих ему после отставки хозяйственных хлопотах, представлял, как будет следить за вспашкой, ходить вместе с сыном и женой по полям, своим полям, наблюдать за всходами, разговаривать с крестьянами.
После встречи с Паниным он решил через некоторое время обратиться к нему с просьбой похлопотать о возвращении поместий деда своего, но выжидал, ища для того благоприятный момент. Думал было привлечь к тому Кураева, но, взвесивши, поразмышляв и так и этак, решил, тот, может, и не откажет, пообещает похлопотать, но потом обязательно попросит взамен о какой-то услуге, чего ему, Василию, делать никак не хотелось. При этом понимал, рано или поздно он понадобится и Панину, и Кураеву, не зря же направили его в эту крепость, и вот тогда… Тогда и можно будет повести речь о наследственных землях, без обладания которыми он своего дальнейшего существования просто не представлял.
…Праздничная служба была в полном разгаре, и батюшка уже многократно объявил с амвона многие лета государю императору Петру и супруге его Екатерине и всем детушкам их, когда дверь в храм распахнулась, и все невольно повернули голову в сторону вошедшего. То был офицер фельдъегерского корпуса с раскрасневшимся от быстрой скачки лицом. Он держал в руке пакет, снабженной красного цвета сургучной печатью, издалека бросавшейся в глаза всем и каждому.
«Не иначе как приказ о выступлении на войну, – мелькнуло в голове у Василия, и внутри все похолодело, поскольку рушились его планы и о дальнейшей тихой службе, и о возвращении дедовских поместий.
«Но ведь весь полк не снимут, кого-то и оставят. А если и мне придется отправляться? Тогда скажусь больным и ни шагу не сделаю», – решил он и стал внимательно наблюдать, что последует дальше, но чувство тревоги так и не оставило его.
Тем временем генерал Римский-Корсаков, стоявший чуть в стороне от остальных собравшихся в церкви офицеров, кому, судя по всему, и был предназначен доставленный пакет, торопливо пошел навстречу посыльному. Подойдя к тому, он что-то спросил у него шепотом, но офицер лишь пожал плечами и с поклоном передал ему привезенное из Петербурга послание. Не став вскрывать пакет прилюдно, генерал перекрестился в сторону Царских Врат и, тихо ступая, вышел из храма.
«Вряд ли император распорядился в день своего тезоименитства отдать приказ к выступлению, – продолжал размышлять Василий. – Тут явно что-то другое. Но что это может быть, не требующее отлагательств даже в праздник? Может быть, нам кто-то объявил войну? Или…» – Но дальше этого его размышления не пошли, и он решил дождаться конца службы и узнать все доподлинно из уст самого генерала или от кого-то из его порученцев.
Батюшка, из уважения к поспешно вызванному генералу Римскому-Корсакову, ненадолго прервал службу и удалился в алтарь, лишь на клиросе продолжалось нестройное песнопение. Вслед за генералом храм покинули еще несколько офицеров, но остальные остались, понимая, как и Василий, что им вскоре обо всем сообщат. Но началось негромкое шушуканье. Когда батюшка вернулся, то, понимая общий настрой, поспешил побыстрее закончить службу, объявив о Причастии всех исповедовавшихся и всеобщем крестоцеловании.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: