Борис Корниенко - Варяжская сага

Викинги быстро погрузили награбленное добро в драккар и продолжили свой путь. Их никто не преследовал. Раненые дренги, наскоро перевязанные, лежали на дне корабля. Один был особенно плох, стрела угодила ему в правый бок, и, когда ее извлекли, из раны полилась густая черная кровь. Хотя парня перевязали, но это мало ему помогло. Кровотечение остановить не удалось, и у него на боку все больше расплывалось темное пятно. Парень, совсем молодой, безусый, лежал с бледным лицом и посиневшими губами и тихо постанывал.

Слушая его стоны, Ансгар ворочал веслом и смотрел на Бальдра. Не человек, а злой дис! [45] Дисы – духи-хранители либо злые духи. Нет, вовсе не Один – сам Локи покровительствует ему. Поначалу Ансгар не воспринимал Бальдра всерьез, ему казалось, что тот только напускает на себя грозный вид. Но теперь Ансгар сам своими глазами зрел берсерка – и был поражен! Это была стихия, вроде той бури, что они недавно пережили. Со стихией нельзя бороться, можно только надеяться, что она пройдет стороной и не погубит тебя. Сейчас сын Торвальда с довольным видом сидел на носу драккара, подставлял лицо последним лучам заходящего солнца и казался почти что безобидным! Но в памяти Ансгара навсегда запечатлелся вид другого Бальдра – Бальдра-берсерка, который, обезумев, готов был убивать всех подряд, не разбирая, где свои, где чужие. Нет, такими, как Бальдр, не многие могут стать – и слава Хеймдаллю! Иначе Мидгард мало бы чем отличался от страны за рекой Гйоль [46] Гйоль – в скандинавской мифологии река, за которой начинается Хельхейм. .

Вечером, когда усталые и довольные своей победой викинги вышли на берег, разбили лагерь и устроили пир, к Ансгару, который почти не участвовал в общем веселье, подошел Барг.

– Слушай, Младший. – При этих словах Ансгар сразу понял, что Барг настроен серьезно. Он уже заметил за Баргом привычку звать его Длинный Меч, когда тот собирался схохмить. А вот «Младший» – это серьезно. – Слушай, Младший, я знаю, тебе не понравилось то, что ты сегодня увидел там, в той деревне. Сам я тоже всегда был против того, чтобы воевать с бабами. Я думал и Бальдра так воспитать, но, как видишь, не получилось. Не будь к нему строг. Он берсерк, и после боя ему надо, как бы это сказать, сбросить напряжение, что ли.

– Но не так же!

– А вот уже это не твое дело! – Барг, кажется, был раздосадован. – Хочешь сохранить честь, не хочешь марать свои руки – это твое дело, но судить своего хёвдинга не смей! Ты, как я погляжу, еще не совсем понял, куда попал. Мы викинги. Война и грабеж – наша жизнь. Может, ты думал, на войне гибнут только воины? Нет! Чаще всего страдают те, кто не может за себя постоять: женщины, дети, старики. Их насилуют, обращают в рабов, убивают. Так было, так есть и так будет. Да, ни мне, ни тебе это может не нравиться, но ничего изменить мы не можем. Прими это как есть и будь готов узреть дела, гораздо худшие, чем те, что ты видел сегодня.

Ансгар слушал молча. Про себя он не согласился с Баргом, но в то же время был благодарен ему за этот разговор.

– Скажи-ка мне, Длинный Меч, – неожиданно переменил тон Барг, и в его глазах блеснула веселая искорка, – у тебя что, до сих пор не было женщины?

– Нет, – буркнул Ансгар в ответ.

– Сколько ж тебе зим, семнадцать? – Барг присвистнул. – Да в твои годы я только тем и занимался, что бабам под юбки лез. Не насильничал, нет, ничего такого. Как-то у меня всегда с ними ладить получается, сами отдаются. А ты? Как же ты так?

– У меня была невеста, но она была слишком юна, я ждал, пока она подрастет.

– А, ну тогда совсем другое дело! – воскликнул Барг, и Ансгар не понял, серьезно он или насмехается над ним. – И твоя невеста все еще ждет?

– Нет, ее семью перебили свеи, а сама она пропала.

Барг снова присвистнул и сочувственно хлопнул Ансгара по плечу.

– Нет ничего хуже, чем потерять любимую женщину, – грустно произнес он, видно, вспомнив что-то свое.

После этого разговора Ансгар кое-что для себя понял. У него перед глазами были два настоящих викинга – Бальдр и Барг. У обоих за плечами десятки походов, множество мелких стычек, боев и больших сражений, оба – настоящие воины и опытные мореплаватели. И в то же время они были настолько не похожи друг на друга, насколько день отличается от ночи, насколько Хелль отличается от Асгарда, а Локи – от Тора. Бальдр вечно казался чем-то недовольным, все ему было не так, по любому поводу начинал орать и браниться, при этом считал себя выше других, только с Баргом он говорил на равных, хирдманам благоволил, но так, будто это его псы, а дренгов просто презирал. Иноплеменников вообще за людей не считал. Почему, не мог понять Ансгар, почему люди идут за ним? Почему признают в нем своего вожака? Только потому, что и его отец когда-то был морским конунгом? Едва ли только поэтому. Да, он грозный боец, но как он сражается? Ослепнув от ярости, с трудом отличая своих от чужих. Может, именно эта одержимость и выделяет его из числа других викингов, которые верят, что их вожак – избран самим Одином, а значит, непобедим, значит, будут успешны его походы, значит, с ним можно награбить такое богатство, которое и не снилось простым бондам.

Барг совсем другой. Все время смеется, и всегда у него наготове шутка. Ругаться он тоже может, но редко когда бывает по-настоящему зол. Не гнушается общаться с дренгами, готов поддержать их словом и делом. А женщины? Женщины сами, это Ансгар очень хорошо запомнил, отдаются ему. И при этом именно он руководит походом. Да, Бальдр принимает основные решения, но распоряжается всем Барг. И там, в том селении, пока Бальдр приходил в себя, насилуя беззащитную деву, именно Барг раздавал указания, кому и что делать. А ведь он только что сражался не хуже самого Бальдра! Но при этом сохранил ясную голову и способность соображать. Странно, что не он их предводитель. Впрочем, как понял Ансгар, Бальдр и стал-то тем, кем он стал, только с помощью Барга, который сам себе отвел место второго и никогда не претендовал на роль первого. А теперь Барг как будто даже оправдывается, что из его подопечного получилось не совсем то, на что он рассчитывал.

И раз уж Ансгар пошел путем викинга, то, если выбирать, он хотел бы стать таким, как Барг. Прежде он хотел быть похожим на отца, но теперь отца не было. Каким бы викингом был Ансвар? Наверно, не хуже Барга, но кто ж теперь скажет? Как бы там ни было, Ансгар окончательно решил, что ему стоит держаться поближе к Баргу и подальше от Бальдра.

Наутро обнаружилось, что один из тяжелораненых, тот самый, которому стрела угодила в бок, умер. Дренги из его десятка наскоро соорудили погребальный костер. Едва дым огня обозначил путь в Вальхаллу, хирд Бальдра снова погрузился на драккар и продолжил путь. Вскоре береговая линия повернула на восток. Как Ансгар понял из разговоров, они вошли в Хольмский залив, воды которого уже взломали лед, но кругом все еще было множество больших и малых льдин, и теперь драккар осторожно пробирался вдоль берега Эйстланда, а значит, недалеко уже была загадочная Альдейгья. И чем ближе они подбирались к Остерланду, тем больше Ансгара начинал волновать вопрос, что же это за страна такая и кто там правит. В конце концов любопытство взяло верх и во время одной из стоянок он, сидя у костра и завидев проходящего мимо Барга, позвал его.