Борис Сопельняк - Восхождение

Недолго думая, Орлов рванул в Штаты и оттуда написал Сталину. В письме он сообщал, что если его не будут подвергать преследованиям и не тронут оставшуюся в Москве мать, то он не раскроет известную ему зарубежную агентуру, не сообщит ни о тайне испанского золота, ни о террористических актах, и вообще до конца своих дней будет молчать. Если же он почувствует слежку и, тем более, угрозу жизни, то немедленно даст указание опубликовать хранящиеся в швейцарском банке документы, которые нанесут Советскому Союзу непоправимый ущерб.

Сталин счел за благо оставить Орлова в покое. Сдержал свое слово и Орлов: он не выдал ни одного советского агента и, прежде всего, сделавшего совершенно потрясающую карьеру Кима Филби.

А вот другому куратору Филби повезло куда меньше. Этим человеком был католический священник, капеллан австро-венгерской армии Теодор Малли. Во время Первой мировой войны он попал в русский плен и там, начитавшись пропагандистской литературы, пришел к большевикам. Сначала он воевал в рядах Красной Армии, а затем был приглашен в ЧК.

Разведчик-нелегал из него получился прекрасный, он успешно работал в Австрии, Германии, Франции, а в Англии руководил не только Филби, но и всей «кембриджской пятеркой», в которую кроме Кима входили Дональд Маклин, Гай Берджесс, Джон Кернкросс и Энтони Блант. В 1937-м, якобы для получения новых инструкций, Теодора Малли отозвали в Москву, но тут же обвинили в шпионаже на разведки тех стран, в которых он работал, и после короткого разбирательства расстреляли. Страшно подумать, что было бы с людьми, работой которых руководил Малли, дотянись до них рука Сталина.

К счастью, Ким Филби в это время находился вне досягаемости НКВД, он был, если так можно выразиться, под крышей Франко: к специальному корреспонденту лондонской «Таймс» фалангисты относились с уважением и тщательно оберегали от каких бы то ни было неприятностей. А Франциско Рамос частенько ставил его в пример другим журналистам: смотрите, мол, как просто, доходчиво и объективно пишет Филби; только представитель «Вестей Андорры» Павел Маркин может похвастать такими же успехами, но до уровня Филби ему еще расти и расти.

Как только Павел Маркин с газетами под мышкой умчался из кабинета Скосырева, Борис велел разыскать Василия Зуева. Искать его пришлось недолго: Зуев, как всегда, сидел в своей комнатенке и с лупой в руке тщательно изучал какие-то осколки и обломки горных пород. Он был уверен, что в горах Андорры есть кимберлит, а раз есть кимберлит, то должны быть и алмазы.

Как бывшему горному инженеру эти поиски ему были страшно интересны, но президент Скосырев имел на Василия другие виды, хотя до поры до времени никакого неудовольствия его занятиями не проявлял. Но пробил час – и Зуева вызвали на ковер.

Когда в просторный кабинет Скосырева вошел Зуев, там сразу стало тесно. Этот двухметровый гигант занимал так много места, что все окружавшие его предметы казались такими маленькими, что Борис невольно заулыбался.

«Вот каких чудо-богатырей рождает земля Русская! – с гордостью подумал он. – Ему бы с Горынычами сражаться да Соловьев-разбойников за шкирку таскать, а вот, поди ж ты, с краснопузыми большевиками справиться не смог. Ему бы и в цирке цены не было! Что там Поддубный или Заикин, они же щенки рядом с ним. Так что, сложись все иначе, чемпионами были бы не они, а Василий Зуев. Но в нашей крошечной Андорре Ваське тесновато. Пора выпускать его в большой мир, пусть покажет себя, пусть все знают, что у маленькой Андорры есть большие защитники».

Пока Зуев выбирал более или менее крепкий стул, на который мог бы сесть, Борис достал непочатую бутылку коньяка и разлил не по крошечным рюмкам, а по объемистым фужерам.

– Давай-ка, брат, дернем за удачу в делах наших темных и тайных, – предложил он.

– Это можно, – одним глотком опорожнил фужер Зуев. – А что за дела? – поинтересовался он.

– Я же сказал: тайные, – подмигнул Борис. – Хотя на самом деле ничего секретного в них нет. Перед тобой стоит задача пожить и поработать среди испанских республиканцев. Так получилось, что мы ничего не знаем об их намерениях относительно Андорры. Взгляни сюда, – подошел он к карте. – Единственная дорога, которая связывает их с Францией, идет через Андорру, а это значит, что все поставки оружия, продовольствия и боеприпасов пойдут через нашу территорию. Мы же можем это разрешить, но можем и не разрешить.

– Надо разрешить, – улыбнулся Зуев. – Франко-то все получает через Португалию. Не мотыгами же против него воевать!

– Вот именно, – поддержал его Борис. – Но если мы откроем наши границы официально, это может не понравиться не только Франко, но и французам, англичанам и даже американцам: они же провозгласили политику невмешательства. Сожрать нас – им раз плюнуть!

– Это я понимаю, – почесал затылок Зуев. – И что из этого следует?

– А то, что нам нужны гарантии со стороны республиканцев, что, во-первых, – загнул он палец, – они не проболтаются о нашем, скажем так, нейтралитете, и, во-вторых, – загнул он второй палец, – в случае победы Мадрид не забудет об этой услуге и станет гарантом нашей независимости.

– А если победит Франко?

– Тогда нам крышка, – вздохнул Борис. – Тогда все всплывет наружу и, если не успеем сбежать, поставят к стенке.

– Опять бежать?! – сжал кулаки Зуев. – Куда? Кому мы нужны? Уж лучше здесь… Я заминирую все тропы, дороги и перевалы, ни одна сволочь в горные деревни не прорвется.

– Это на крайний случай, – согласно кивнул Борис. – А пока что мы аккредитуем тебя при республиканском правительстве в качестве корреспондента «Вестей Андорры». Испанский ты знаешь отлично, так что походи по резиденциям и кабинетам, поговори с чиновниками и генералами, не гнушайся окопных солдат и простого люда. Обо всем этом, само собой, по возможности объективно, пиши репортажи и присылай их в газету. А компот у нас получится отличный! – неожиданно оживился Борис. – Маркин будет писать о том, что творится у фалангистов, а ты – у республиканцев. Держу пари, что «Вести Андорры» станут самой популярной газетой Европы, а ваши репортажи будут перепечатывать во всех столицах. И вот что еще, – вспомнил Борис, – завтра же зайди к Маркину и возьми у него подшивку «Правды». Хоть это и газета, к которой не может быть никаких симпатий, почитай там репортажи Кольцова. Отличные, скажу тебе, репортажи, сразу войдешь в курс дела! А когда будешь в Испании, постарайся с ним познакомиться: не знаю чем, но мне этот парень симпатичен.

– Есть! – по-военному козырнул Зуев. – Задание понятно и будет выполнено. Разрешите идти?

– Иди, мой дорогой, иди! – подпрыгнув, поцеловал его в щеку Скосырев. – Я буду за тебя молиться, – почему-то добавил он и так этим смутился, что одним глотком осушил фужер коньяка.