Томас Рид - Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора

Но как же выполнить дерзкий план?

– Если бы здесь был хоть один тобас, – сказал Гаспар, – я бы сумел его уговорить поменяться со мной костюмом, как в свое время того гуайкуру. Но тобаса у нас нет. Что ж, если занять костюм невозможно, подумаем, нельзя ли его смастерить. К счастью, на костюм тобаса материала идет немного, а шить и вовсе не приходится. Набедренную повязку я сделаю из рубахи, а на плечи накину пончо, и все будет отлично.

– А цвет кожи, Гаспар?

– Правильно, – кивнул гаучо, – если я оставлю кожу, как она есть, она непременно меня выдаст. Хотя о бронзовом загаре достаточно позаботилось солнце. Многие тобасы не темнее нас с вами, сеньорито. Но тело, безусловно, придется подчернить. Хорошо, что я захватил с собой немного краски. После случая с гуайкуру я без краски из дому не выезжаю, можете мне поверить… А пончо делу не повредит. Вы знаете, тобасы сами ткут пончо или снимают их с бедного гаучо, неосторожно углубившегося в пампасы.

– Неужели, Гаспар, – с сомнением в голосе спросил Людвиг, – тобасы ничего не заметят? При солнечном свете они заметят, что ты накрашен.

– При солнце – конечно. Но днем я им не покажусь. Если уж идти в город, то в сумерки. Я думаю сделать это завтра вечером, сразу же после захода солнца. Индейцы будут загонять скот в коррали и вряд ли станут вглядываться в прохожих.

– Допустим, – продолжал Людвиг, – ты вошел в город, и никто на тебя не обратил внимания. Что ж ты предпримешь дальше?

– Это уж будет зависеть от обстоятельств, сеньорито. От обстоятельств и от удачи. Гаспар Мендес не такой человек, чтобы запустить руку в осиное гнездо без уверенности, что там можно достать немного меду.

– Так, значит, ты уверен в себе? – с новой надеждой воскликнул Чиприано.

Ему показалось, что гаучо чего-то не договаривает, скрывает какую-то часть своего плана.

– Конечно, уверен, – ответил Гаспар. – Иначе нам оставалось бы только сесть на коней и ехать домой.

– Никогда! – отчаянно выкрикнул Чиприано. – Скорее сам пойду в город и сложу там голову!

– Успокойся, мой мальчик, – промолвил Гаспар. – Незачем тебе идти в город и гибнуть там. Если судьба не подведет меня снова, это будет совершенно излишне. Впрочем, план у меня несложный: надо лишь разыскать индейцев, которым я в свое время оказывал кое-какие услуги. Одного, например, я вылечил от болезни. Если бы не мое лекарство, он бы переселился в поля счастливой охоты, а его туда не тянуло… Правда, лекарство было не моего изготовления, я взял его у хозяина; но больной все же поклялся в вечной дружбе. Судя по всему, на него можно рассчитывать. Это самый честный индеец, какого я встречал. К тому же он человек влиятельный, что-то вроде помощника вождя у племени тоба…

– У меня есть тоже знакомый тобас, – прервал его Людвиг. – Если удастся его найти, он непременно поможет. Это брат Насены – Каолин.

Чиприано пристально взглянул на кузена. Ему показалось странным не то, что Людвиг вспомнил о девушке и ее брате, а то, что сначала он произнес имя девушки, как будто она занимала в его мыслях первое место. Но так оно и было, хотя юный натуралист держал это в глубочайшей тайне.

Не замечая подозрительного взгляда Чиприано, Людвиг продолжал:

– Ты ведь помнишь, мы с Каолином всегда были друзьями. Он часто ходил со мной, вернее – брал меня с собой, удить рыбу. Я уверен, он не побоится Агвары и нам поможет.

– Тем лучше, – вмешался Гаспар. – Если мой пациент окажется ненадежным, можно будет поговорить с Каолином. А покуда спрячемся здесь до завтрашнего вечера. За это время приготовим маскарадный костюм. Когда стемнеет или немного раньше, я проскользну в город и буду бродить по улицам, пока не найду своего приятеля. Его высокий рост и широкие плечи сразу бросаются в глаза.

Увлеклись обсуждением подробностей плана. Но не прошло и пяти минут, как смутно послышались шаги. Кто-то взбирался на холм. Как ни легка была походка, но шаги явно приближались. Пешехода не было видно – на него падала тень уступа. Но вот он вошел в полосу лунного света. Перед путниками выросла стройная девичья фигура в легких и просторных белых одеждах.

Луна в упор осветила лицо, прекрасное, как сама молодость.

Гаспар и Чиприано, сразу узнав девушку, промолчали; один только Людвиг прошептал:

– Насена!

Людвиг чуть слышно произнес имя девушки. Он хотел еще что-то сказать, но гаучо выразительно сжал руки ему и Чиприано.

Все трое затаили дыхание.

Насена остановилась, всматриваясь во мрак, словно поджидала кого-то. Потом осторожно скользнула дальше, как молодая лань, услыхавшая зов матери.

– У нее свидание с возлюбленным, – заметил гаучо, когда Насена прошла мимо. – Нас это не касается, – продолжал он, не подозревая о страданиях Людвига. – Вернется она той же дорогой, тогда мы с ней и поговорим. Но где же герой? Очень уж долго он заставляет себя ждать! Будь я на его месте… Ага! Вот, где она должна встретиться.

Девушка подошла к одному из погребальных помостов.

Насена прислушалась. Ни звука, ни шороха. Она позвала сперва робко, потом громче:

– Шебота!

– Вот так возлюбленный, – пробормотал Гаспар, а Людвиг облегченно вздохнул.

– Что-то неладно, – изумился гаучо. – На что понадобилась ей старая ведьма в такой поздний час?

Снизу донеслось кряхтенье вперемежку с кашлем. Кто-то, по-видимому, человек, полз по-звериному, на четвереньках. Молодая индеянка, стоявшая на нижней площадке погребального помоста, насторожилась.

Ворожея, ворча и поминутно останавливаясь, подползла к Насене. Луна освещала хилое тело, худые, жилистые руки, безобразные морщины и узкие недобрые глаза колдуньи. Тем очаровательней казалась стройная фигура девушки с прекрасным бронзовым лицом и одушевленным страстью взглядом.

Молчание длилось несколько минут. Знахарка запыхалась и не могла отдышаться.

– Насена хочет говорить с Шеботой? – сказала она наконец. – О чем?

– Зачем спрашиваешь, Шебота? Ты же знаешь…

– Я знаю, что сестра Каолина любит молодого кацика. Это ни для кого не тайна… Для меня тоже…

– Не говори так. Я думала, никто не знает, но…

– Знают все, – перебила ее знахарка. – Что ж тут худого? Насена прекрасна. Самая красивая девушка нашего племени. Ей нечего бояться соперниц. Золотые косы и голубые глаза той, что спит в хижине Шеботы, ей не страшны. Насена ревнует к бледнолицей пленнице? Напрасно.

– Шебота, дорогая, – страстно воскликнула девушка, – можешь ты приворожить Агвару? Я одарю тебя браслетами, ожерельями… Озолочу тебя.

– Шебота верит в щедрость Насены. Насена получит волшебное средство. Шебота даст ей… Смотри!..