Владимир Шигин - Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

– Ты только, Иван Петрович, не слишком задерживайся у англичан в гостях, сам понимаешь, что весы политические сейчас шатаются во все стороны!

– Будем работать днем и ночью! – заверил капитан-лейтенант командующего.

А еще через день встретили бриг «Усердие». Этот был уже присоединен к эскадре.

– Эка, наши по всему Средиземному морю нынче шныряют, словно тараканы! – удовлетворенно констатировал Гейден.

– Ежели так и дальше пойдет, то станет скоро море Средиземное морем Русским! – в тон ему добавил Лазарев.

Вечером 8 апреля вдалеке проступили темные очертания Пелопоннесских гор.

– Курс ближе к берегу! – распорядился Гейден. – Пройдем мимо Наварина и Модона!

У Наварина было пустынно. Не было ни турок, ни дозорных союзных судов.

– Да, блокада у нас еще та! – со злостью хмыкнул стоявший рядом с Гейденом Лазарев. – Тут не то что мышь проскочит, тут слона провезти можно, никто и не чихнет!

– Это все политика, дорогой Михаил Петрович! – покачал головой Гейден. – А в ней, как известно, каждый лишь для себя, родимого, старается!

Только у Модона были обнаружен французский отряд – линкор, фрегат и бриг. С прибытием к греческим берегам кого-либо из трех командующих союзными эскадрами он согласно Лондонским договоренностям сразу же вступал в командование всеми союзными силами. Французы, разглядев флаг Гейдена, отсалютовали ему, но как-то уж очень вымученно.

– Нам здесь, кажется, не слишком рады! – обменивались впечатлением офицеры флагманского «Азова».

Недалеко от французского отряда держался и египетский корвет. Это Гейдену весьма не понравилось: что это за блокада, когда блокируемые по морю шляются?

– Запросите союзников, что тут делают египтяне! – велел вице-адмирал.

Через несколько минут с фрегата «Ифигения» просигналили, что египтянин доставил Ибрагим-паше какие-то депеши и продовольствие.

– Что-то хитрят союзнички! – многозначительно посмотрел на командующего Лазарев.

– Передайте египтянину, чтобы явился ко мне со своей декларацией! – велел Гейден.

В ответ капитан египетского корвета передал, что прибыть к российскому адмиралу отказывается, так как находится под покровительством французского капитана. Это было вопиющим нарушением всех лондонских договоренностей и личным оскорблением Гейдену!

«Немедленно прибыть!» – повторили сигнал с «Азова», а для пущей убедительности отворили порты верхнего дека.

Поняв, что русские шутить не намерены, египетский корвет подошел к борту «Азова», но в сопровождении французского брига «Воладж». Никакой декларации, оправдывающий нахождение в море, у египтянина, разумеется, не оказалось. После этого Гейден подошел к французскому линкору «Тридан».

– Где сейчас де Реньи? – спросил Гейден.

– Отправляйте сейчас же ибрагимовский корвет туда! – велел вице-адмирал.

На это капитан «Тридана» Морис сообщил вице-адмиралу, что он имел разговор с Ибрагимом и тот сообщил, что якобы желает начать переговоры об очищении Мореи. Что же касается корвета, то он, Морис, обещал Ибрагиму пропустить корвет в Модон.

– Со стороны Ибрагима это всего лишь очередные увертки, чтобы потянуть время! – махнул рукой Гейден.

– Слева на горизонте парус! – закричали наблюдатели с мачт.

И точно, вдалеке на всех парусах спешил в Модон очередной египетский бриг. Имевшие возможность его перехватить французы не сделали, однако, к тому даже формальной попытки.

В сердцах Гейден тут же отписал своему французскому коллеге о творимых его подчиненными безобразиях. В конце послания дописал: «В таком случае наша блокада будет совершенно бесполезна и, если так можно выразиться, даже смешна. Я оставлю здесь для крейсерства корабль и бриг с приказанием перехватывать и удалять от берега всякое военное или коммерческое судно с турецким или нейтральным флагом, которое захотело бы войти под каким бы то ни было предлогом в гавани, занятые Ибрагимом…»

В ответном письме де Реньи оправдывался и пытался свалить всю вину на… австрийцев.

– С таким же успехом они смогли бы свалить вину и на тихоокеанских папуасов! – в сердцах бросил Лазарев, которому Гейден дал почитать ответ своего французского коллеги.

– Поднять сигнал на «Иезекиль» прибыть ко мне командиру! – велел Гейден.

Приехавшему шлюпкой капитану 1-го ранга Свинкину он приказал принимать командование над блокирующим отрядом.

– На посылках при вас оставляю «Усердие». После окончания ремонта на Мальте к вам подойдет еще и фрегат «Кастор», – произвел инструктаж Гейден. – Надеюсь, этого будет достаточно! Задача старая – никого из турок в порты не впускать и оттуда не выпускать! Кто не подчинится, топить! Я же направлюсь в Архипелаг на переговоры с де Реньи и Каподистрией.

После зимнего крейсерства в Архипелаге «Кастор» нуждался хотя бы в небольшом ремонте. У фрегата был расшатан корпус, решетом текли палубы. Деньги на ремонт Гейден выделил, и энергичный капитан 2-го ранга Сытин старался, чтобы мальтийские мастера сделали все не только качественно, но и быстро.

– За быстроту прибавлю из своего кармана, но и качество работ тоже буду проверять самолично! – предложил Иван Сытин мальтийским плотникам.

Мальтийцы ответили согласием. Мастера забежали домой, где попрощались со своими семьями:

– Русские платят очень хорошие деньги, а потому нам лучше ночевать прямо на их судне, чем тратить время на приходы и уходы домой! Зато уж как заработаем, тогда и повеселимся!

Офицеры «Кастора» с жадностью читали все привозимые на остров газеты, в которых печатали все более тревожные слухи о возможной большой европейской войне.

14 апреля на Мальту завернула «Охта». Командир брига Никольский очень спешил.

– Нальюсь свежей водой и сразу ухожу! – сказал он Сытину. – Все решительно утверждают, что война Турции уже объявлена, и кто знает, как отнесутся ко всему этому англичане!

Собрав своих офицеров, Иван Сытин объявил:

– В случае попытки захвата фрегата будем взрываться! Другие мнения есть?

Других мнений не было.

Одновременно командир «Кастора» еще вдвое увеличил надбавку за скорость работ корабельным мастерам.

Спустя день товарищ лейтенанта Рыкачева сын адмирала лейтенант Джон Кодрингтон пригласил пообедать вместе. Там за столом он доверительно показал Рыкачеву перевод русской декларации об открытии военных действий, присланной его отцу из Парижа.

– Сейчас мы ждем указаний относительно вас! – сказал он шепотом. – Уходите, пока не поздно!

– Спасибо, друг! – крепко пожал руку английскому лейтенанту Рыкачев.

Свернув все работы, «Кастор» в ту же ночь покинул Мальту. Бочки с порохом на фрегат закидывали, когда он уже поднимал паруса. Сытин был доволен: почти все ремонтные работы сделать успели, а недоделки можно поправить уже и в море самим. В три дня при попутном ветре добежали до Наварина. Там встретили бриг «Усердие». Капитан-лейтенант Анненков передал Сытину приказ Гейдена: находиться в отряде Свинкина.