Александр Дюма - Исповедь маркизы

— Сделайте это, графиня, быстро поезжайте туда, возвращайтесь еще быстрее, и мы будем очень рады. Мне нравится, когда меня окружают одни и те же лица; к тому же это ваша сестра и моя душа не может не питать к ней привязанность.

Графиня не заставила себя просить и тотчас же отправилась в Наварру.

Встретившись с сестрой, г-жа де Вентимий разрыдалась.

— Ах, сестра, сестра! — воскликнула она. — Зачем вы сюда приехали?

Маркиза гуляла по парку одна, рядом с памятником При — лошади г-на де Тюренна, которую приютили в дворцовых конюшнях, а после ее смерти удостоили мавзолея.

Госпожа герцогиня Буйонская сказала г-же де Майи, что, с тех пор как г-жа де Вентимий сюда приехала, бедняжка лишь вздыхает и гуляет в одиночестве.

— Боже мой! Сестра моя, что с вами? К чему эти слезы?

— Мне плохо, cecтрa; я уехала из Парижа, чтобы спастись, убежала от того, что видела и что усугубляло мои страдания; вероятно, я бы исцелилась, и вот вы здесь и снова напоминаете мне обо всем.

— Я приехала за вами, сестра.

— За мной? За мной? Возможно ли это! Вы приехали за мной?

— Да, по поручению короля.

— Не говорите мне об этом, не говорите! — вскричала г-жа де Вентимий, еще больше заливаясь слезами.

— Я не понимаю вас, сестра, вы меня очень огорчаете; неужели вы меня разлюбили?

— Никогда еще я не любила вас так сильно.

— Может быть, я невольно вас обидела?

— Вы?! О! Ни в коем случае, о Боже!

— Ну тогда король?..

— Король! Король!.. Могу ли я жаловаться на короля?

— В чем же тогда дело? Ни один придворный, как я полагаю, не мог бы проявить к вам неуважение, иначе ему пришлось бы в этом раскаяться. Я не мстительна и никогда не просила короля так или иначе меня защитить, но вы моя сестра, и я ни за что не потерплю, чтобы вас чем-нибудь обидели.

— Никто меня не обижал; я больна, вот и все.

— Вы не желаете вернуться?

— Это невозможно.

— Однако я не вернусь без вас, король бы мне этого не простил.

— Скажите королю, что меня не отпускает господин де Вентимий.

— Господин де Вентимий? Ах, сестра, разве господин де Вентимий когда-нибудь обращал внимание на то, что вы делаете, и разве он способен вас удержать?

— Моя славная, милая сестра, умоляю вас, не настаивайте, оставьте меня в покое.

Госпожа де Майи, во-первых, была слишком доброй, чтобы на это согласиться, и, во-вторых, ее слишком разбирало любопытство.

— У вас какая-то неприятность, сестра, и вы от меня это скрываете — от меня, той, которая поверяет вам все свои мысли.

— Я тоже делилась с вами всеми своим мыслями, сестра, и ничего от вас не скрываю. Прошу вас, возвращайтесь в Версаль и оставьте меня.

— Я вас не оставлю, вы поедете со мной; король этого хочет, король желает, чтобы вы последовали за мной, и вы это сделаете.

— Я не последую за вами и не стану больше встречаться ни с вами, ни с ним, по крайней мере, до тех пор пока я…

— … до тех пор пока?..

— Мне нечего добавить к своему отказу, сестра, ступайте!

Этот спор продолжался долго. Госпожа де Майи всячески пыталась уговорить сестру и заставить ее уступить. Госпожа де Вентимий стояла на своем, и графиня была вынуждена уехать ни с чем.

Когда она вернулась одна, король выразил величайшее недовольство. Он слушал г-жу де Майи с нетерпением и прервал ее рассказ, заявив, что г-же де Вентимий придется приехать, ибо он этого желает и собирается снова за ней послать.

Услышав эти слова, г-жа де Майи начала прозревать и смутно видеть правду, на которую она до сих пор закрывала глаза. Ей пришлось признать очевидное, и сдержанность короля в последующие дни подтвердила ее опасения.

И тут она углубилась в себя и обратилась за советом к собственному сердцу. Госпожа де Майи размышляла о том, что она способна сделать, чтобы доказать своему любовнику, насколько дорого ей его счастье и как мало значит для нее собственное благополучие, когда речь идет о нем.

Сердце ответило ей, что она готова, не раздумывая, принести себя в жертву во имя радости самопожертвования, к которому неудержимо стремятся благородные души, за что им платят черной неблагодарностью.

Бедняжка провела несколько ночей без сна. Король больше к ней не заходил или появлялся у нее для приличия. Он продолжал сердиться, ибо маркиза все не приезжала; г-жа де Майи поняла, что сопротивление продолжается и что, по всей видимости, лишь она одна может положить ему конец. Однажды вечером, когда король был у г-жи де Майи, у него вырвались такие слова:

— Какая польза от всемогущества, если не можешь добиться того, чего желаешь больше всего на свете?

На следующий день, рано утром, г-жа де Майи послала за герцогом де Ришелье, вечным наперсником сердечных дел своего господина, распорядителем его развлечений и доверенным лицом, тем из всех его советчиков, которому он оказывал наибольшее доверие.

— Сударь, — сказала ему графиня, — вы друг короля и мой друг, вы не откажете мне в одной услуге.

— Буду очень рад вам услужить, госпожа графиня, а также очень рад доказать свою преданность вам и его величеству.

— В таком случае ответьте на мой вопрос откровенно. Вы согласны?

— Смотря на какой вопрос, сударыня.

Отвечать откровенно! Нельзя требовать от царедворца большего доказательства преданности.

Услышав этот ответ, маркиза грустно улыбнулась:

— В самом деле, я слишком многого требую… И все же я на вас рассчитывала. Король ничего от вас не скрывает, вы должны знать причину его тоски. В чем дело? Скажите это мне.

— Я… я не знаю, сударыня.

— Вы это знаете, вы не можете не знать. Отвечайте же.

— Сударыня, если бы король мне доверился, я бы его не выдал.

— Он меня больше не любит!

— Он вас любит, однако…

— Однако?..

— Нет, я не могу вам это повторить.

— Я бы встала перед вами на колени, господин герцог, если бы не знала, что вы этого не допустите.

— Право, графиня, вы, в конце концов, умная женщина, и у вас такое благородное сердце, что, вероятно, вы поймете и простите это увлечение короля.

— Говорите же, вы меня убиваете.

— Так вот, король по-прежнему вас любит, однако он любит не только вас. Когда ваша досточтимая сестра в отъезде, вам чего-то не хватает. Король не мог бы любить госпожу де Вентимий без вас, но без госпожи де Вентимий он любит вас меньше.

Бедная женщина побледнела как полотно. Она с трудом сдерживала слезы.

— Что ж! — воскликнула она. — Король меня не любит; я это знала, и тем не менее мне горько слышать это снова.

— Я не хотел…

— Да, это я виновата, это я настаивала. Еще один вопрос, причем попрошу вас как следует подумать. Моей сестре что-нибудь об этом известно?

— Конечно. Король говорил ей о своих чувствах, именно поэтому она и сбежала.

— Он ее звал?