Томас Костейн - Наследники Великой Королевы. Роман

Дом Басс, имя которого как я узнал было Себастьян де Вагес, по утрам никогда не появлялся в зале, так как любил поспать. Зато совершенно непонятно было, когда спит бедняга Дирк. Он находился в зале до самого его закрытия и встречал меня утром, когда там еще никого не было. Он делал все - подметал полы, готовил еду, бегал по поручениям появлялся сразу же, как чертик из табакерки, как только Дом Басс сидя в своем удобном кресле кричал.

- Эй, Дирк, ленивый дьявол!

Вечерами я практиковался со щитом - мишенью. В течение целой недели. С каждым днем Дирк отодвигал щит назад на дюйм - два. В конце концов мне приходилось едва ли не распластываться на полу, чтобы дотянуться до мишени. И если мне не удавалось быстро и ловко возвращаться в исходное положение, великан-португалец громовым голосом выкрикивал свое любимое оскорбление, сравнивая меня с ходячим трупом.

Я был счастлив, когда мы наконец занялись изучением и отработкой подготовительных движений к схватке. Мне показали оборонительную стойку, как надо наступать отступать, делать выпад. Мне показалось далее, что я начал проявлять кое-какие способности, во всяком случае в исполнении некоторых элементарных приемов, таких к примеру, как отход, я превосходил Дирка в скорости. Это стало очевидно, когда мы начали отрабатывать отражение удара, контратаку и другие приемы.

Однажды мне удалось довольно ловко отбить терц Дирка, и я не без самодовольства улыбнулся. К несчастью эту улыбку заметил Дом Басс. Он поднялся со своего кресла.

- Сейчас я сам займусь с ним, - бросил он Дирку, беря свою любимую шпагу со стойки у стены.

Я чувствовал себя на седьмом небе. Наконец-то я смогу скрестить шпагу с таким признанным мастером. Я полагал, что за последнее время сделал неплохие успехи и сумею произвести на португальца благоприятное впечатление.

Моим надеждам, однако, не суждено было осуществиться. Дом Басс атаковал меня сразу. На меня будто ледяной шквал обрушился. Я с трудом устоял на ногах, ослепленный сверканьем шпаги. Я чувствовал себя таким же беззащитным как ребенок с прутиком, стоящий перед разъяренным тигром. Потом я ощутил как дернулась у меня кисть. Шпага вылетела у меня из руки и медленно описав дугу, упала на пол в десяти футах от меня.

Дом Басс громко хмыкнул и отдал свой клинок Дирку, который снова поставил ее на стойку. Он опустился в кресло и велел Дирку подать ему огня, чтобы раскурить трубку.

- Это отучит вас от излишнего самомнения, - сказал он. Он затянулся несколько раз, а потом добавил. - Слишком уж самодовольным вы выглядели. Черт побери, да я управляюсь с тремя такими молодцами, как вы одной левой рукой и с завязанными глазами!

Я читал целыми днями. Снова установилась теплая погода, и то обстоятельство, что я не мог выходить на улицу очень раздражало меня. Когда я уставал от книг, то подходил к окну и наблюдал за жизнью города, которая бурлила внизу. Однажды я увидел, как мимо наших дверей двигается не очень-то веселая процессия. На спине худой клячи лицом к хвосту сидел мальчишка-ремесленник. Он был привязан к седлу. Впереди и позади лошади, оттесняя с улицы толпу, шла стража. Госпожа Уитчи объяснила мне, что мальчишка был пойман в ночь празднования победы в тот момент, когда он швырял камни в окна испанского посольства, и теперь он будет принародно бит кнутом в Черринг-Кроссе. Вот такой король нам достался! Он приказывает наказать своего подданного, чтобы угодить наглому и хитрому испанцу!

В один прекрасный день госпожа Уитчи, топоча каблучками и приподняв свои юбки так, что видны были ее лодыжки, удивительно стройные для столь пышнотелой дамы, поспешно поднялась ко мне. Я уже имел возможность убедиться в том, что сия дама весьма гордиться этим своим достоинством, но сейчас я мог бы поклясться, она начисто забыла об этом. Она была ужасно напугана.

В городе опять появилась чума! Возвращение теплой погоды привело к возобновлению страшной болезни в лондонских трущобах. Уже сообщали о дюжине случаев заболевания. Подбородок моей хозяйки подрагивал, когда она рассказывала мне об этом. Ни в коем случае не должны мы выходить на улицу. Прежде чем открывать окна, чтобы проветривать комнаты, нам следует класть в уши руту, а в нос полынь. К счастью у нее в доме достаточные запасы розмарина, который является лучшим средством от этой заразы. Она распорядится, чтобы в моей комнате все время стояла чаша с розмарином, и я мог бы постоянно нюхать его. А ночью у моего изголовья служанка будет ставить еще одна чашу. Я слышал слишком много историй о том, что случалось, когда чума простирала над городом свои ужасные костлявые руки, и разумеется не возражал против всех этих мер предосторожности.

Я заверил ее, что не буду никуда выходить. Разве только в фехтовальный зал, который находится рядом с самым нашим домом. И буду в точности проделывать все манипуляции с рутой, полынью и розмарином, как она велела.

Я был весьма удивлен поэтому, когда вечером нас навестил сэр Сигизмунд Хилл. Он не пользовался полынью и высмеял вдову, когда она попеняла на его неосторожность. «Все это глупости, - заявил он. - Чума всегда гуляла по Лондону и так оно будет и впредь. Изменить здесь ничего нельзя. Эта болезнь стала такой же неотъемлемой частью Лондона, как Тауэр или мост через Темзу». Моя хозяйка немного успокоилась и даже подарила ему слабую кокетливую улыбку, когда он потрепал ее по щеке, как бы давая знак удалиться.

- Кстати, должен заметить, Роджер, что вся эта шумиха с чумой пришлась весьма кстати. Серьезной эпидемии не будет, так как время года уже позднее, но король уже сбежал в Теобальде, а вместе с ним и весь двор. Его Величество до смерти боится чумы. И кстати не только ее. Всем известно, что он вообще большой трус. Терпеть не может обнаженного оружия. На днях, посвящая в рыцари Милларда Лукаса, он чуть не выколол глаз одному из придворных. Так что его приближенные тоже вряд ли станут рисковать жизнью, разыскивая некоего Роджера Близа. Пока опасность эпидемии не миновала, вы находитесь в абсолютной безопасности.

Он принес мне письмо, которое утром было доставлено ему «стройной маленькой плутовкой с карими глазами». (Я тут же узнал по этому описанию Элси Уиндиярд). И он уверен, что это послание развеет мою скуку, вызванную долгим затворничеством. Мне не терпелось сразу же прочесть письмо, но я решил сделать это после ухода сэра Сигизмунда. Я небрежно засунул послание за отворот камзола.

- Мачери не уехал вместе со двором. Он остался в городе по личным делам и надеется поправить свое финансовое положение. Этим утром у меня побывал Манасея Григгс и поведал мне такое, от чего у меня волосы дыбом поднялись. Разумеется, я пообещал ему хранить тайну. - Сэр Сигизмунд сделал паузу. - Григгс - один из самых состоятельных купцов, торгующих фетром и войлоком - человек серьезный и солидный. Он оказал Мачери значительную финансовую поддержку, дав деньги на снаряжение судна. То, что я вам сейчас скажу, Роджер, вы должны сохранить в полной тайне.