Юдифь Готье - Завоевание рая

— Я этого и ждал от вас, — сказал Дюплэ, вздохнув с облегчением. — Благодарю вас, господа; вы можете удалиться. Я оставлю только офицеров; время не терпит, а дела у нас много.

Члены совета ушли.

Лампы погасли, так как уже совсем рассвело и во дворце настала тишина.

— Готово, Фриэль? — спросил Дюплэ.

— Вашу подпись и печать.

— Я посылаю приказ д’Эспременилю, новому губернатору Мадраса, ничем не рисковать и ограничиться только защитой, — сказал Дюплэ, подписывая депешу. — Я уполномочиваю его действовать только в крайнем случае, не переставая, однако, энергично вооружаться. Тем временем я еще займу набоба переговорами, чтобы выиграть несколько дней. Вот, господа, что я теперь думаю сделать и чего я жду от вас! Так как невозможно рисковать городом, оставив без войск Пондишери, то я хочу перевернуть небо и землю, чтобы собрать и вооружить двести европейцев и семьсот сипаев, командование которыми вверяю Парадису. Де Бюсси остается здесь со своими волонтерами, готовый выступить в случае крайней необходимости. Как только мои люди будут вооружены, Парадис выступит; и если задуманное мною движение удастся, то я сильно надеюсь на успех. Но нужно будет совершить чудеса, мой старый инженер, а я не могу дать вам ни одной пушки.

— У нас будут ружья и штыки, — сказал Парадис, потрясая своей славной, храброй головой.

— В руках такого храбреца, как вы, этого будет достаточно; а европейская дисциплина, если я не ошибаюсь, должна восторжествовать над беспорядочным сбродом индусской армии. Ну, господа, отдохните теперь! — прибавил губернатор, делая прощальный жест. — После полудня приходите к г-же Дюплэ, я сообщу вам новости.

Офицеры поклонились и вышли.

— Останьтесь, Бюсси! — сказал Дюплэ, удерживая молодого человека. — Вы мне нужны. Дело в том, что нужно сделать своего рода нравственный смотр людям, которых я хочу наскоро вооружить. То, что ко мне посылают из Франции, чтобы составить войска, я должен признаться, способно вселить ужас. Это — воры, проходимцы, мошенники, словом, подонки каторги. Но вообще эти люди храбры и охотно жертвуют своей шкурой. Постарайтесь стать физиономистом: выберите мне самых смелых негодяев, — таких, которые уже дрались и в которых еще сохранилась патриотическая жилка. Но не верьте им на слово: они нагло лгут. Вам вручат их судебные процессы, чтобы вы могли проверить их слова. И еще: когда вы покончите с этим, не пренебрегайте вербовкой в городе, если это будет возможно. Обещайте хорошую плату. Я бегу в магазины за мундирами, тогда как Парадис осмотрит оружие. Останьтесь здесь: наши хвастуны придут сюда. Вы оставите тех, которых выберете; а Парадис через несколько часов придет за ними.

Несколько минут Бюсси оставался один, счастливый тем, что ему дали поручение как доверенному. Он восхищался хладнокровием и спокойствием губернатора в таком, действительно ужасном положении. Его приводила в восторг эта смелость гения, который не задумался выступить против целой армии с горсточкой людей.

Вскоре дверь распахнулась настежь, и, в сопровождении двух гренадеров, стали входить существа со свирепыми лицами, в жалких лохмотьях. Они имели вид обвиняемых, которых ведут на суд. Вид красивого молодого человека в бальном костюме, принимавшего их с улыбкой, смутил их. Шелковая одежда и уверенный взгляд дали им почувствовать, что перед ними какое-то высшее существо. Те, у кого были колпаки или шляпы, обнажили свои головы.

Бюсси обратился к ним дружелюбно, доказывая им, что хорошей службой отечеству можно загладить некоторые проступки молодости, приобрести уважение и быстро достигнуть благосостояния.

Фриэль принес список, в котором заключались краткие биографии каждого поименованного. Он выкрикивал их и указывал маркизу на строчки, достойные внимания.

Многие сознавались в мелких грешках. Бюсси, читая список, не всегда мог сдержать гримасу перед такой массой проступков. Но в особенности он отстранял слабых, больных или явно заклейменных оскотинивающим пороком.

Когда Парадис вошел в кабинет губернатора, он мог подумать, что попал в вертеп разбойников; но это зрелище не возмутило его.

— Боже мой, вот добрые малые! — воскликнул он. — Таких-то мне и надо. Они будут великолепны под уздой.

— Молодцы! — сказал Бюсси этим людям, которые сами выстроились в ряд. — Вот человек, под командой которого вы будете служить. Вы счастливы, так как попали под начальство героя; постарайтесь же быть достойными его.

— Да здравствует командир! — воскликнули новые солдаты, потрясая колпаками.

Парадис потирал руки.

— Отправимтесь в уборную! — сказал он. — Мы выйдем из нее в великолепном виде, как куколки, которые становятся бабочками.

Маленький отряд отправился, под предводительством двух гренадеров, Парадис пошел за ними; но прежде, чем выйти, он подмигнул Бюсси и улыбнулся.

— Дело идет в ход! — сказал он.

Когда на другой день, около трех часов пополудни, Бюсси снова пришел во дворец, его провели во флигель, которого он еще не знал, и ввели в красивую гостиную первого этажа.

Все в этой комнате подходило к светло-зеленым шелковым обоям, с более темными полосами, затканными белыми розами. Легкая деревянная резьба широких квадратных кресел была окрашена в тот же зеленоватый цвет. Над дверьми были изображены водяные сцены, а на высоком камине стояли часы из севрского фарфора с нимфами в тростниках.

Офицеры и чиновники входили в гостиную. Вскоре появился Дюплэ.

— Ну, капитан! — сказал он, увидев Бюсси. — Что новенького? Как наша вербовка?

— Я привел тридцать здоровых и храбрых французов. Но, чтобы получить их, может быть, я был не прав: я обещал от вашего имени простить им один из самых важных проступков.

— Вы хорошо сделали, — сказал Дюплэ. — Я люблю, чтобы в решительных случаях офицер умел действовать.

— Вы меня совершенно успокаиваете, сударь: дело идет о тридцати матросах, спасшихся чудом во время кораблекрушения и до того обезумевших от ужаса последней бури, что они бежали, решив никогда больше не вступать на корабль.

— Ба, так вы их нашли? — весело сказал Дюплэ. — Я много думал об этих несчастных беглецах; но их не могли отыскать.

— Мне помог только случай… Он, так сказать, лег у моей двери в виде пьяного, который и был одним из этих матросов.

— Вот услужливый случай!

— Придя в себя, он рассказал мне свое приключение. Товарищи, которые, со времени своего бегства, прячутся по лесам и зарослям и неизвестно, чем живут, выбившись из сил, выслали его на разведку, чтобы узнать, достаточно ли их забыли и могут ли они скрываться в городе, чтобы найти там какие-нибудь средства к существованию. Разговаривавший со мной был старшим поваром на корабле; и, кажется, он добрался до земли в суповом котле; то, что он вытерпел во время этого необыкновенного путешествия, чуть не свело его с ума.