Борис Орешкин - Четыре дня с Ильей Муромцем [повести]

Вел наступил на хвост зверя, присев, сдавил коленями его бока. Передние лапы с выпущенными острыми когтями судорожно били по воздуху. Повернутый спиной, зверь никак не мог достать Вела. Но и руки человека не могли преодолеть сопротивление мышц могучей шеи животного. Вел вдавливал пальцы в жесткую шерсть, ждал, прислонившись спиной к ограде, когда зверь задохнется.

Заскрипела подъемная решетка. Теокл, нагнувшись, пролез в ограду. Сейчас Вела уведут. А может быть, выпустят нового зверя. Их ведь много в клетках сидит. И Вел не стал медлить. Бросив задушенного леопарда прямо на грудь Теоклу, он нырнул под решетку, выхватил из ножен у одного воина большой, широкий нож и, нанося удары вокруг себя, вырвался из толпы ненавистных ему людей города.

С ножом в руке бежал он по узким, выложенным каменными плитами промежуткам между жилищами и каменными заборами. Сзади слышались топот и крики преследователей. Где-то там, впереди, манила, звала к себе запахами воды река. Вел бежал к ней напрямик. Горе тому, кто встретился бы на его пути, будь то человек или злобно лающая собака. Но никто из встречных даже и не пытался остановить его.

На берегу реки Вел увидел воинов города, бежавших наперерез слева и справа двумя группами. Сзади тоже приближалась толпа. Не раздумывая, Вел прямо с кручи бросился в воду. Набрав в грудь как можно больше воздуха, он нырнул и долго плыл под водой. Вынырнув, увидел воинов на обрыве и тут же снова нырнул. Быстрое течение несло его мимо стен города, мимо деревьев, мимо камней и зарослей камыша туда, где голубело, как небо, сливаясь вдалеке вместе с ним, бескрайнее, шумящее волнами море.

Город, с его белыми каменными жилищами, отходил все дальше и дальше. Волны качали Вела, то поднимая его, так что он мог видеть все далеко вокруг, то опуская вниз, и тогда только небо да солнце между двумя вздыбленными гребнями волн были видны Велу. Он лег на спину, дал отдохнуть рукам. Пусть качают его волны, пусть несут подальше от этих белых жилищ, в которых живут люди с черными сердцами… Вода то и дело захлестывала лицо Вела, попадала в глаза, в рот, в уши. Да ведь она соленая! Значит, все-таки правду говорили конные люди. Как много соленой воды! Вел стал ее пить жадно, большими глотками. Но на вкус вода оказалась не очень приятная. В реках лучше. Не хочется пить такую.

Взлетев на гребень, Вел осмотрелся. Его несло вдоль пустынного, обрывистого берега. Город уже едва виден. Хорошо! Духи моря добры к Велу. Пусть все дальше и дальше несут его волны соленого моря.

Убедившись, что его никто не преследует, Вел рассмеялся. Трусы! Никто не решился прыгнуть с кручи за ним. Трусливы, злобны и лживы люди города. Злобны и лживы конные люди с косичками. Лживы кафы. Лжив язык всех этих людей, лживы слова их, коварны и лживы поступки. Никому не доверится больше Вел. Никому!

Увидев в воде прозрачный комок причудливой формы, Вел взял его в руку. И тут же отбросил. Жжется! А с виду такой красивый. Все здесь такое — с виду красивое, а на самом деле злое, колючее. Опустив лицо в воду, Вел открыл глаза. Глубоко. Дна не видно, хоть вода и прозрачная. Зажав нож в зубах, Вел стал помогать волнам, поплыл не торопясь, рассекая воду широкими взмахами рук. Надо подальше проплыть вдоль берега. Только ночью он выйдет на сушу, только по ночам будет пробираться навстречу Неподвижной звезде, на полночь, туда, где ждут его родные леса. Пусть без соли вернется он, без мехов, без одежды, но зато он расскажет родичам про конных людей и про город, предостережет, научит не верить их лживым словам.

Устав плыть, Вел опять перевернулся на спину, вынул нож из зубов, стал рассматривать свою добычу. Очень хороший нож. Такой, как у Крисса. Нет, лучше. Широкий, крепкий, с двух сторон острый. Рукоятка из бронзы сделана. Между рукояткой и светлым клинком бронзовая перекладина, чтобы рука, при ударе, на нее опиралась. С таким ножом на любого врага, на любого зверя можно пойти.

Большое черное тело мелькнуло в воде. Вел мгновенно перевернулся, перехватил нож в правую руку. Темные, величиной с человека морские рыбы ныряли и выпрыгивали из воды вокруг Вела. Испугался Вел: очень много этих рыб собралось, совсем рядом ныряют. Если нападут, не справиться с ними. Бросился Вел к берегу плыть. А черные огромные рыбы не отстают, рядом держатся. Не нападают пока. И морды у них не страшные, добрые, даже вроде как улыбаются. А все-таки лучше подальше от них.

И Вел стремительно, но с оглядкой поплыл к освещенному заходящим солнцем берегу.

Утренний, только что проснувшийся ветер охватил невидимыми ладонями лицо Вела, пригнул высокие стебли трав, волной пробежал по их светлым метелкам. Вел раскапывал нору земляного зайца, когда ветер донес до него едва уловимый запах дыма и печеного хлеба, запах жилья. Вел осторожно привстал над высокой травой. Так и есть! В той стороне, куда он шел и откуда сейчас прилетел ветер, виднелись крыши жилищ. Одна, две, три… Пять крыш. Большой род в тех жилищах живет!

Вел снова прилег на землю, крепким, широким ножом принялся дальше раскапывать нору. Но запах хлеба лез в ноздри, дразнил, смеялся над Велом. Жилища людей неудержимо влекли к себе его мысли. Может быть, он сумеет раздобыть там не только хлеб, но и одежду? Плохо ему в одной только набедренной повязке. Правда, кожа его за то время, что он скитался в степях, уже привыкла к жаркому солнцу, стала темной и крепкой. Да и тепло уже стало, лето пришло. Но как без одежды ходить?

Посмотрев на глубоко уже разрытую нору земляного зайца, Вел усмехнулся:

— Хороший, заботливый у тебя Дух-хранитель! Ладно, оставайся живой, заяц. Вел к жилищам людей пойдет, не тронет тебя.

Встав на колени, Вел еще раз внимательно осмотрелся. До жилищ было не меньше десяти полетов стрелы. Вот почему ночью их не было видно. И ветер тогда с другой стороны дул. Из всех жилищ только над двумя дымок поднимался. Нет, не так уж много людей в тех жилищах живет. Обернув пучком травы нож, чтобы не блеснул случайно на солнце, Вел взял его в зубы и, пригнувшись, стал на локтях и коленях быстро пробираться сквозь травяные заросли. Ему не надо было вставать и осматриваться, чутье и слух безошибочно вели его к жилищам конных людей. Все слышнее ржание коней, тявканье собак у жилищ. И чем ближе, тем осторожнее полз Вел. Хорошо, что против ветра заходить не надо, ветер дует навстречу Велу, помогает ему, относит запах Вела назад.

Двое конных воинов гнали табун коней от жилищ. Вел лег в траву, стал дожидаться, когда подальше они отъедут. Ближе к Велу кормился еще один конь. Время от времени он поднимал голову, неуклюже прыгал, потом снова начинал кормиться. Вел знал, что это значит. Конные люди, когда пускают коня пастись, передние ноги ему ремнем связывают, чтобы не мог далеко убежать. Значит, где-то рядом должен быть воин, хозяин коня. На коне чехол с луком висит, но воина не видно. Наверно, в траве лежит, отдыхает. Немного в стороне от коня двигаются в ряд женщины, низко склонившись. Делают что-то. Плохо их видно из-за высокой травы.