Карен Мейтленд - Проклятие виселицы

Раф в ужасе уставился на неё. Но леди Анна смотрела прямо перед собой, словно всё ещё видела говорящего с ней Осборна.

— И тогда он рассказал мне, Раф. Он рассказал, что ты и мой сын натворили четыре года назад в Гаскони. Про это злодейство мой сын говорил на смертном одре? Ты боялся, что этот грех Джерард понесёт с собой в иной мир?

Леди Анна обернулась к Рафу, взглянула в глаза.

— Говори, — приказала она.

Лицо Рафа застыло от горя.

— Нет, нет, пожалуйста, не просите меня об этом. Я не могу. Я не... Джерард не хотел, чтобы вы узнали. Я не хочу, чтобы вы помнили его таким. Он был добрым, замечательным человеком.

— Я уже слышала это от Осборна. А теперь я должна услышать правду от тебя. Мне нужно знать. Он был моим сыном.

Раф опустился на пол, прислонился спиной к стене и плотно закрыл глаза. Теперь придётся ей рассказать. Что бы она ни услышала от Осборна, всё это подлая ложь. Он не мог позволить ей в это поверить. Прошло несколько минут, прежде чем Рафу удалось заставить себя говорить.

— Мы дважды служили под началом Осборна. Первый раз при осаде Акры, где погиб отец Джерарда.

— Я знаю, что оба — мой муж и сын — убивали много неверных, — сказала леди Анна, — но сам Папа провозгласил — прощено будет всё, совершённое теми, кто сражается под знамёнами Святого Креста, даже то, что сделано прежде. Расскажи о втором походе с Осборном, расскажи мне о Монтобане.

— Прошу вас, миледи, — с несчастным видом начал Раф.

Глаза леди Анны вспыхнули на бледном лице.

— Рассказывай!

— Во второй раз... это произошло, когда король Иоанн попытался вернуть Аквитанию. Мы высадились в Ла-Рошели, и Иоанн повёл нас маршем на замок Монтобан, близ двух рек — Гаронны и Дордони. Иоанн поклялся отбить замок у мятежников, но не мог допустить, чтобы осада затянулась. Он поставил все осадные машины пробивать стены замка и наконец взял его. Но некоторым мятежникам удалось ускользнуть во время штурма. Иоанн приказал схватить их любой ценой. Знать брали в плен ради выкупа, а простолюдинов калечили и вешали. Осборн решил заслужить благосклонность Иоанна, изловив тех мятежников. Он обнаружил, что некоторые из них попросили убежища в близлежащем Клюнийском монастыре.

Осборн приказал Джерарду возглавить отряд и найти мятежников. Джерард воспротивился, заявил, что закон о неприкосновенности храмов нарушать нельзя, это против всех правил ведения войны и против Святой Церкви. Но Осборн сказал — если Джерард не уговорит мятежников сдаться, он предаст это место огню вместе с монахами.

Вам следует знать — Джерард часами беседовал с монахами, пытаясь уговорить их выдать мятежников, но монахи поклялись, что среди нет предателей. Он сообщил это Осборну, но тот не поверил. Он велел Джерарду взять своих людей и обыскать то место, святое или нет, а иначе он не оставит там камня на камне и сожжет всех монахов заживо.

Джерард понимал, что монахи просто так не распахнут перед ним двери и не позволят войти, поэтому дождался темноты. У них был лишь один стражник. Полагаю, монахи думали, что никто не посмеет посягнуть на монастырь. В конце концов, это было строго запрещено. Джерард попытался разоружить стражника и взять в плен. Но переживая из-за того, что его поступок — зло в глазах Господа, Джерард был нерасторопен, и страж поднял крик. Джерарду пришлось убить его, просто не было иного выбора.

Как только мы оказались внутри, все рассыпались в поисках мятежников, но в том лабиринте зданий было такое множество комнат, лестниц и переходов, что мы могли бы искать целыми днями, а монахи за нашими спинами просто перемещали беглецов с одного места на другое. Некоторые люди Осборна, опасаясь, что мы так и не найдём их, стали грабить монастырские сокровища, ничуть не сомневаясь, что если вернутся с золотом и серебром, Осборн смягчится. Джерард пытался призвать их к порядку, но его не слушали. Монахи старались помешать грабителям забирать их святые реликвии, завязалась потасовка, и Джерард... в общем, люди словно сорвались с цепи.

Мы обнаружили, что несколько мятежников укрылись в склепе под часовней, облачившись в монашеские одеяния, но они отказались сдаваться, понимая, что с ними сделает Иоанн. Поэтому там началось сражение — и в часовне, и в галереях. Там было темно... всё смешалось. В свете немногих ещё горевших свечей нельзя было разглядеть почти ничего, кроме мечущихся и тут и там тёмных фигур. Среди всех тех криков и лязга клинков невозможно было отличить мятежника от монаха.

Потом вопли наконец прекратились. Все мятежники были мертвы, и многие монахи тоже. Люди Осборна отступили со всеми награбленными сокровищами, что могли унести, в качестве компенсации за потерю выкупа, который могли бы взять за живых пленников. А я никак не мог найти Джерарда, не мог отыскать его среди мёртвых и раненых. Я уже начал подозревать самое худшее, но в итоге всё же нашёл его. Он сидел на полу монастырской церкви и держал на руках старого умирающего монаха. У их ног лежал убитый. Руки Джерарда были в крови. Он снова и снова умолял пожилого монаха простить его, но монах... я не знаю... может, он был уже при смерти и не слышал. Но он ничего не сказал.

А потом сквозь открытую дверь я увидел красные отблески и почувствовал запах дыма. Люди Осборна подожгли монастырь, может, чтобы скрыть следы бойни и грабежа, а может, и просто для развлечения. Не знаю. Я пытался вытащить Джерарда из церкви, но он отказывался оставлять старого монаха. Он продолжал молить о прощении, как будто не мог сойти с места, пока монах не даст какого-либо знака, благословения. Крыша уже занялась пламенем, и как скоро она обрушится — был лишь вопрос времени. В конце концов я подхватил старого монаха на руки и понёс. Мы с трудом пробирались через боковой неф, сквозь дым и падающие балки, спотыкались о перевёрнутые алтари и разбитые статуи в поисках двери.

Она оказалась открытой, но строй воинов Осборна ждал там с мечами наготове, чтобы убить любого, кто попытается спастись. Узнав нас, они опустили мечи — все, кроме одного. Кроме Хью. Он приказал мне бросить монаха назад, в горящую церковь. Я попытался пробиться мимо него, я пытался... но мои руки были заняты. Хью поднял меч. И как будто почувствовав, что происходит, старый монах открыл глаза и посмотрел на него. Он проклял нас, проклял каждого, осквернившего дом Божий, а потом стал молиться. Но Хью не дал ему закончить. Джерард закричал, но слишком поздно. Голова старика свисала с моей руки, Хью опустил меч на его шею и отрубил голову. Кровь плеснула мне в лицо, как раскалённый металл, я почти ослеп и упал на колени, всё ещё сжимая уже мёртвое тело монаха. Я слышал, как отрубленная голова подпрыгивает по каменным ступеням, а люди Осборна смеялись, глядя, как она катится к ним. Позади раздался оглушительный грохот, и крыша монастырской церкви обрушилась, охваченная потрескивающим пламенем.