Карен Мейтленд - Проклятие виселицы

— Я могу спросить тебя то же самое. Мужчина, охваченный страстью к женщине, способен на всё, чтобы защитить её, и если бы ты понял, что этот Рауль ее выискивает...

И Тальбот проницательно взглянул на него. Раф промолчал. Ему в голову пришла ещё более тревожная мысль.

— Люди шерифа подозревают в этом Элену? Они разыскивают её?

Тальбот коротко взглянул на него.

— Говорят, что Рауль задолжал денег завсегдатаям собачьих боев.

— А это правда?

Тальбот усмехнулся.

— Кто же знает? Стоило нашептать в нужное ухо, и не успеешь пересчитать когти у кота, весь городок будет уже уверен в этом, хотя никто и не припомнит, кто пустил слух. Понадобится некоторое время, чтобы разобраться. Но если Рауль — один из людей Осборна, то Осборн наверняка знает, что его беглянка в Норвиче. Но ещё не знает где именно, иначе его человек не задавал бы вопросов. И когда Осборн вернётся и узнает, что его человек убит, он будет в ярости. А его самого не так просто надуть, как его карманного шерифа с лягушачьими мозгами.

Гита, вытаскивавшая из родника ведро с водой, услышала за спиной яростный хрип и треск ломающихся веток. Она оглянулась. В нескольких шагах от неё стоял огромный кабан, бока вздымались от тяжёлого дыхания. Зверь открыл красную пасть, показывая жёлтые, закрученные вверх клыки, острые как кинжалы, и принюхивался, подняв чёрную косматую голову. Гита осталась совершенно спокойной. Она знала — одно быстрое движение этой огромной головы, и клыки разорвут ей живот. Говорят, когда на кабана охотятся, его клыки становятся такими горячими, что могут прожечь шерсть охотничьей собаки.

Гита испытывала уважение к огромному зверю, но не боялась. Она медленно подняла руку с открытой ладонью и тихо начала читать заклинание, призывая древних Фрейра и Фрею [28] Фрейр (др.-сканд. Freyr) — в германо-скандинавской мифологии бог плодородия и лета. Происходит из рода ванов, сын вана Ньёрда и великанши Скади. Отец Фрейра Ньёрд, в свою очередь, — приёмный сын Одина, оставленный ванами в Асгарде заложником после заключения мира между асами и ванами. Сестра-близнец Фрейра — Фрейя. Фрейру подвластен солнечный свет, он посылает людям богатые урожаи. Фрейр мало уступает в красоте самому Бальдру и так же добр, как его отец Ньёрд. Он не любит войн и ссор и покровительствует миру на земле, как между отдельными людьми, так и между целыми народами. Кабан — священное животное Фрейра. В легендах упоминается, что Фрейр получил от Двалина корабль "Скидбладнир", а от Синдри — вепря Гуллинбурсти («золотая щетинка»), или Слидругтанни. Вепрь может бежать по водам и воздуху, ночью и днем, быстрее любого коня, и ночью, и в самой Стране Тьмы будет ему светло, поскольку его щетина светится. Фрейр часто запрягал вепря в свою колесницу. , чей священный вепрь с золотой горящей щетиной освещает самый мрачный шторм. Зверь не сводил с неё красных глазок.

— Тише, тише, — ласково произнесла Гита.

Кабан повернулся, и она увидела, что из глубокой раны на задней ноге в траву капает кровь. Этим утром Гита слышала отдалённый зов охотничьего рога и отчаянный собачий лай. Должно быть, этот зверь и стал их добычей. Он ранен, похоже, копьём. Теперь Гита поняла — он страдает от жажды. Несчастный кабан хотел только воды, учуял её. Гита медленно и осторожно вылила перед ним воду из ведра. Большая часть ушла в землю прежде, чем зверь успел до неё дотянуться, но он наклонил тяжёлую голову к грязному ручейку.

Он отвлёкся, и Гита воспользовалась этим, чтобы отойти от родника, освобождая животному путь. Влекомый жаждой, кабан проковылял вперёд и опустил рыло в холодную чистую воду. У вепрей плохое зрение, но Гита знала — он может почувствовать любое движение и напасть. Поэтому она стояла, затаив дыхание, надеясь, что зверь утолит жажду и уйдёт.

Послышался хруст веток, неуклюжие шаги, и оба — женщина и кабан — встревоженно подняли головы. Кто-то ломился к ним сквозь кусты. Кабан обернулся на звук с ловкостью, неожиданной для такой огромной туши, и фыркая опустил голову, готовясь к нападению. Кто бы там ни шёл, он не успеет понять, кто на него набросился, как его ноги разорвут клыки.

Выкрикнув предупреждение, Гита схватила камень и бросила на скалу за ручьём. Он упал, отозвавшись эхом, а после шлёпнулся в воду. Кабан обернулся на звук. Человеку в кустах хватило ума затихнуть. Зверь рванулся в сторону озера, потом замер, покрутил головой, нюхая воздух.

Гита снова подняла руку, твердя заклинание. Потом издалека донеслись звуки охотничьего рога и приглушённое тявканье гончих. Кабан зарычал, развернулся и бросился прочь сквозь подлесок, подальше от лающих псов. А Гита наконец опустила руку.

Из-за раздвинувшихся кустов показался человек, и Гита сразу поняла — это не угольщик. Прекрасные перчатки и сапоги из красной кожи шил скорняк не из здешних краёв. И охотился незнакомец явно не ради того, чтобы накормить голодное семейство — блеск золотых нитей отделки его камзола отпугнул бы зверей на мили вокруг. Он прихрамывал, и Гита решила, что он упал с лошади, ведь вряд ли такой человек пошёл в лес пешком, а из длинной глубокой царапины на щеке ещё сочились капельки крови.

Мужчина кивнул, но в холодных, серых как сталь глазах Гита не увидела ни капли почтения.

— Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за столь своевременное предупреждение, госпожа?

— Вы охотились на этого кабана?

— Мои люди пытались загнать его, но упустили, идиоты.

— А ваша лошадь? — спросила Гита.

Лицо незнакомца вспыхнуло гневом от унижения. Ни один мужчина, а особенно высокородный вроде него, не желает признать, что не справился в глупым животным.

— Прямо в лицо мне бросилась амбарная сова, средь белого дня. Готов поклясться, целилась мне в глаза, — затянутые в перчатку пальцы коснулись царапины на щеке.

По телу Гиты пробежала дрожь, но она постаралась скрыть возбуждение. Тон её голоса сделался серьезным.

— Сова среди дня. Это плохая примета. Предзнаменование смерти.

Он вызывающе вздёрнул подбородок.

— Если решила напугать меня, женщина — не на того напала. Я участвовал в битвах, где людские кишки превращали в кашу. Я не стану дрожать из-за какой-то птицы, как старая деревенская баба.

Но Гита по-прежнему видела неуверенность в его взгляде.

— Есть вещи, с которыми не справиться при помощи меча, Хью из Роксхема.

На этот раз в серых глазах Хью мелькнуло что-то, похожее на страх.

— Откуда ты меня знаешь?

— Каждый в здешних краях слыхал о тебе и о твоём брате. Говорят, в вашей паре Хью самый красивый.

Хью рассмеялся.

— Тебе сказали правду, госпожа.

— А ещё говорят, у Осборна больше власти.

— Так говорят? — недовольно проворчал Хью.