Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

— А я что вам говорил, — бросил в сторону майора капитан Ильиных.

— Да, согласен. Все не просто с этим «фруктом», — вымолвил Истомин.

— Вот-вот, — вставил Ильиных, — я и хотел спокойно разузнать, проследить…

— Времени у нас нет, — решительно изрек Истомин. — Придется мне у вас задержаться и во всем разобраться.

— Жить можете у меня на аэродроме, — вставил Максимов.

Истомин согласно кивнул.

Затем взглянул на Сергеева и вымолвил:

— Ермолай, садись со своим бесценным чемоданом в легковое авто. А мы с Максимовым поедем на грузовиках.

Понаровский тепло, едва не пустив слезу, попрощался с офицерами. Крепко обнял Ермолая, попросил передать самый теплый привет сибирякам.

В предрассветной, туманной тишине караван из трех машин медленно двинул вперед…

Ленинград,

ул. Итальянская, д. 3, кв. 45…

Сонет получил из центра шифровку с перечнем культурно-художественных ценностей, которые заинтересовали начальство (а именно, в чем не сомневался агент, лично Риббентропа). Он с нескрываемым удивлением читал список всемирно известных мастеров-художников: Питер Пауль Рубенс, Якоб Йорданс, Антонис ван Дейк, Хендрик Гольциус, Франс Хальс, Ян Стен…

— Он (Риббентроп) совсем рассудок потерял!? — возмутился агент. — Как я могу изъять из охраняемого государственного Эрмитажа полотна этих живописцев?.. — немного успокоился. — Хорошо, допустим эту ситуацию. А где люди для дела? Где деньги для подкупа сотрудников музеев?.. — судя по шифровке, и люди, и деньги должны вот-вот подойти. — Вот когда все это будет, тогда можно будет и что-то сделать?..

Правда, в шифровке были указаны координаты двух ленинградских коллекционеров, которых рекомендовалось привлечь для дела…

Но… служба есть служба.

Сонет выпил коньяку, попытался расслабиться.

Вскоре, окончательно успокоившись и прочитав небольшую молитву, он начал разрабатывать планы. План реализации указаний центра по изъятию культурно-художественных ценностей Питера с привлечением русских коллекционеров…

До аэродрома доехали без приключений. Ермолай с болью смотрел на улицы и скверы любимого города.

Вот и КПП аэродрома показалось. Из помещения вышел маленького роста боец в очках, в шинели, пилотке и с винтовкой на плече. Увидев подошедшие машины, он быстро открыл шлагбаум. Машины въехали на территорию аэродрома и сразу проследовали к транспортному самолету с бортовым номером 13.

Из кабины самолета спустился командир экипажа, майор Теплов. Бросил вышедшим из машин военным:

— Можно загружать, — и быстро прошел к Истомину.

Они в течение минуты о чем-то тихо говорили.

Уже по отработанной схеме груз стали выгружать из грузовиков и расставлять в салоне самолета. Эта операция заняла часа три…

После загрузки самолета капитан Максимов, на правах хозяина, предложил перекусить. Трапеза прошла молча и заняла небольшое время. После нее Истомин отозвал Сергеева в сторону и сказал:

— Ермолай, диспозиция для тебя следующая. Приземляетесь в Свердловске, ты берешь чемодан с самородками и везешь на хранение в свое хранилище. Машину на аэродроме тебе военный комендант предоставит. Самолет в это время летит в Новосибирск, выгружается. На обратной дозаправке забирает тебя снова в Свердловске. Далее летите за новой партией груза в Ленинград. Вопросы?

«Побываю в своем хранилище! — обрадовался Ермолай. — Вот здорово!» — и весело ответил:

— Операция «Театр» продолжается.

Майор улыбнулся.

— Так точно, друг.

— Вопросов нет. А вы остаетесь здесь?

— Да, — быстро став серьезным, ответил Истомин. — В Ленинграде дел просто невпроворот. Втихаря воруют из Эрмитажа экспонаты. И воруют сотрудники, надо разобраться с этим и покончить с воровством. Но это между нами, друг. Понял?

— Понял, Николай Максимович.

Майор улыбнулся.

— Знаю, Ермолай, ты человек понятливый, можешь держать язык за зубами. Передашь привет всем там в своем уральском хранилище «Каменная гора». И будь там посерьезнее, посолиднее, ты сейчас очень ответственное лицо.

— Обязательно…

Ленинград, музей Эрмитаж,

отделение НКВД…

От усталости капитан Ильиных с трудом сидел на стуле. Перед ним на столе лежали груды не первой свежести папок, личные дела действующих сотрудников музея. Рядом находился лист бумаги с десятком фамилий, требующих, исходя из беглого просмотра дел, дополнительных и отдельных проверок.

Во исполнение указания полковника Шадрина, капитан просматривал дела сотрудников. Вот к горлу подкатил приступ кашля…

Ильиных с трудом прокашлялся, в сердцах в очередной раз обругал полковника и снова приступил к просмотру папок.

«Какие можно найти зацепки в этих пыльных, наполовину устаревших делах! — возмущался капитан. — Для другой работы с людьми времени нет…», — заглушил вырвавшийся из груди кашель…

Сергеев поднялся на борт самолета. На этот раз второй пилот молча закрыл дверь грузового салона и проследовал на свое рабочее место.

Ермолай как обычно оборудовал себе место у иллюминатора.

Едва самолет поднялся в воздух, как рядом показались два наших шустрых ястребка «Як-9». Погода стояла ясная, небо было какое-то бирюзово-голубое. Видимость была отменная, Ермолай просто прилип к стеклу иллюминатора.

Вот и город исчез из видимости, пошли леса и перелески. Пролетели над населенным пунктом, промелькнули купола церковного храма. Внезапно раздался взрыв сбоку, затем второй. Самолет сделал небольшой вираж, слегка изменил курс.

«Наверное, с земли фашистская зенитка работает по нам», — подумал Ермолай.

Снова послышались взрывы.

Но вскоре снова стало тихо, самолет уверенно летел на восток.

Сергеев взглянул на часы.

«Похоже, линию фронта пересекли, занятую фашистами территорию — тоже. Можно и подремать…».

Через 4 часа Ермолай проснулся. Немного размялся и легко перекусил.

Затем снова задремал…

Самолет приземлился в свердловском аэропорту «Кольцово» утром.

Из кабины летчиков вышел майор Теплов. Командир экипажа устало вымолвил:

— Мы дозаправляемся и летим дальше. А ты, лейтенант, как я понял, сходишь?

— Так точно, товарищ майор. Когда вы будете на обратном пути дозаправляться?

— Примерно через 23–24 часа снова сядем на дозаправку. Если конечно в Новосибирске с погодой будет все нормально.

— Будем на это надеяться. Я к этому времени обернусь.

— Тогда до встречи, лейтенант.

— До встречи…

С чемоданом в руке Сергеев вошел в здание аэровокзала. Осмотрелся по сторонам. Пассажиров, в основном военных, было немного. Ермолай направился в дежурную часть военной комендатуры. Дежуривший, уже в солидном возрасте, старший лейтенант, рассмотрев документы Сергеева, долго листал свою замусоленную тетрадь.