Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

— Я очень спешу. До свидания.

Пожал протянутую руку подполковника и быстро направился к своей машине. Подойдя, решительно заскочил в кабину, машина сразу тронулась с места…

На улице рассвело, из-за тучек несмело выглядывало солнце. Урин держала хорошую скорость. Вид у нее был серьезно-озабоченный.

— Меня точно не посадят? — спросила напарница.

Ермолай уже сообщил ей, что начальник горотдела милиции Улан-Удэ извинился за своих подчиненных.

— Милиционер, в которого ты стреляла, жив. Действовала ты правильно. Так что, точно не посадят, и прекрати эти переживания, — бодро ответил Сергеев. — Мы, считай, уже выполнили важное государственное задание. Уверен, что нас с тобой наградят.

— Тебя может и наградят, а меня…

— Урин, прекрати ты эти разговоры! Смотри, какая хорошая сегодня погода. Сегодня мы приедем домой, ты увидишь свою маму. Надо радоваться жизни!

— Я в Доме приезжих по радио слышала сводку Совинформбюро, — положение на фронтах очень тяжелое. На отдельных участках наши оставили позиции, отступили.

— Идет страшная война, — вымолвил Ермолай. — Враг силен, его сразу не разбить. Мы должны сделать все, чтобы победа была за нами.

Слева по ходу движения стали появляться пригорки. Дорога то поднималась вверх, то шла вниз.

Внезапно справа на горизонте показалась удивительная и величественная сине-зеленая гладь.

— Великий и священный Байкал! — восхищенно вымолвил Ермолай. — Ваше море.

— Точно, начальник, — подтвердила Урин. — От него вся округа кормится рыбой.

Вскоре они оказались на берегу озера, шоссе проходило совсем близко от береговой линии. Рядом проходила железная дорога. Небольшие заснеженные горные склоны утопали в зеленой растительности — кедры, сосны, ели, лиственницы. Ермолай любовался изумительными видами.

«Какая здесь все же умиротворительная, гармоничная природа», — восхищенно раздумывал…

— Нам надо хорошо покушать, — вымолвила Урин, — предлагаю заехать в деревню Танхой, к моей бабушке.

Ермолай вспомнил, как в прошлый раз бабушка плотно и вкусно их накормила. Правда, сразу вспомнил и неприятный инцидент с местными парнями. Вымолвил:

— Можно. Только мы ее не сильно побеспокоим?

— Однако, нет, — впервые после инцидента на посту ГАИ улыбнулась напарница. — Она будет очень рада нам.

— Тогда — заедем!

Вот показалась и деревня Танхой.

Машина подъехала к уже знакомой изгороди из длинных жердей, миновала распахнутые ворота и остановилась возле небольшого деревянного дома.

— Я сбегаю в дом, посмотрю, — бросила Урин. — Ты пока подожди, — вышла из кабины и направилась в дом.

Сергеев стал прикидывать, как лучше поставить машину, чтобы она была хорошо видна из окна дома.

«Надо ворота прикрыть», — решил и вышел из кабины.

В это время из дома вышла хмурая на лицо, озадаченная Урин.

— Понимаешь, Ермолай, бабушка заболела, — выдавила напарница. — Там ее соседка, шаманка, ворожит, лечит. Тебе в дом никак нельзя.

«Шаманка лечит человека, в наше время!?» — усмехнулся Сергеев и предложил:

— Давай тогда, Урин, прямо в машине и перекусим. Продуктовые запасы у нас еще есть.

— А ты не обидишься?

— Не говори глупостей. Давай, передай бабушке наши приветы и пожелания быстрейшего выздоровления. А я пока в кабине приготовлю наши съестные запасы.

Напарница улыбнулась, быстро подбежала, чмокнула-поцеловала Ермолая в щеку и затем быстро упорхнула в дом.

«Шальная девчонка», — усмехнулся Сергеев, снова забрался в кабину…

Маньчжоу-го, город Синьцзин,

штаб Квантунской армии…

В кабинет начальника ИРУ, чеканя шаг, вошел в парадной форме подполковник Хираи. Сделал поклон и замер посередине помещения по стойке «смирно». Хозяин кабинета, генерал Янагиту, расположившись в кресле за рабочим столом, в это время сосредоточенно работал со служебными документами.

Генерал продолжал читать документы, подполковник смиренно ждал. Время тянулось томительно долго.

Вот хозяин кабинета поднял голову и сурово-вопросительно взглянул на вошедшего офицера.

Подполковник еще более подтянулся и изрек:

— Господин генерал, я подготовил обстоятельный доклад по операции в Улан-Баторе.

— Давайте.

Подполковник шагнул к столу и положил на него черную папку. Быстро отошел на прежнее место.

Генерал, не спеша, принялся читать находящийся в папке рапорт.

Прошла минута, другая.

Наконец хозяин кабинета прочитал документ.

Он бросил сумрачный взгляд на подполковника и спокойно вымолвил:

— Итак, Хираи, вы не смогли правильно сориентироваться в Улан-Баторе. Не смогли наладить рабочий контакт с резидентом Скалой, ровно, как и с людьми атамана Семенова. Не смогли точно определить время и способ передвижения даров Монголии в СССР, — тембр голоса постепенно возрастал. — В результате проведенной бездарной операции вы потеряли людей и самого резидента Скалу. Вы запачкали честь императорской Японии! Русские обвели вас! Они наверняка смеются над нами! — крикнул и вскочил с места. — Вы, подполковник, полностью лишились моего доверия!! Видеть вас более не могу!!!

Хираи с невозмутимым лицом слушал начальника.

Когда взбешенный покрасневший генерал закончил свою речь, подполковник правой рукой достал из ножен искривленный меч-джиуто. Секунда, и Хираи сделал себе харакири, — мечом решительно и быстро ударил по своему животу — сначала горизонтально от левого бока к правому, а потом вертикально от диафрагмы до пупка.

Обливаясь кровью, с выпученными глазами подполковник рухнул на пол. Безучастно наблюдавший за действиями подчиненного генерал брезгливо поморщился и вызвал адъютанта…

Ермолай и Урин в кабине машины трапезничали своими запасами. Урин принесла бабушкиного кваса.

По улице проходил какой-то слегка сгорбленный мужчина. Поравнявшись с воротами дома бабушки, он остановился, взглянул на дом и машину. Немного подумав, свернул, вошел во двор и направился к машине.

Урин как-то насторожилась, слегка заерзала. Затем отложила еду и изрекла:

— Пойду, поговорю с мужчиной. Он, наверное, к бабушке.

Напарница выпрыгнула из машины, пошла навстречу незнакомцу. В трех шагах от машины они встретились, остановились и стали разговаривать, судя по всему, на бурятском языке.

Спокойный изначально разговор стал быстро накаляться, повышать голос стал мужчина. Он несколько раз резко кивнул в сторону машины, махнул и рукой.

«На меня кивает, — подумал Ермолай. — Похоже, придется выйти», — и вышел из кабины.

К нему стремительно подошел мужчина, разговаривавший с Урин. Он оказался бурятом и уже в годах.

— Я отец парня, которого ты чуть не пристрелил, — хмуро вымолвил мужчина.