Юлия Гнатюк - Деревянная книга

Сила ее убежденности в своей правоте была так велика, что Вячеслав невольно остановился, а недавний «победитель» с обескровленным лицом стал мямлить о том, что они «просто пошутили», не в силах отвести взгляда от перекошенного лица Чумакова. Где-то в глубине Вячеслав уже стал возвращаться к рассудку, но в этот самый момент случилось неожиданное.

За спиной Чумакова возник силуэт тощего парня. Вячеслав увидел только огромные расширившиеся зрачки Светланы и услышал ее резкий, как вскрик птицы, возглас:

– Сла-ва! Но-о-ж!

Чумакову показалось, будто он на долю секунды потерял сознание. Но не черные круги мелькнули перед глазами, а большая зеленая поляна, окруженная вековыми деревьями, ряд деревянных фигур полукругом и седой высокий старик в белой рубахе, с размаху опускающий в свистящем воздухе огромный блистающий меч. Все это проскочило необычайно, нечеловечески быстро, пока лезвие ножа, вынырнув из темноты, неслось к его правому боку. И почти одновременно, за сотую долю мгновения до его касания, тело Вячеслава стало разворачиваться назад, а рука, хлестко взлетев, подобно нагайке, отвердела в конце стальным кулаком и впечаталась прямо в шею парня с ножом, чуть ниже челюсти. Он сразу перестал кричать и рухнул, как мешок, на землю.

Чумаков опомнился первым.

– Врача, быстро! Скорую!

Девушка метнулась к нему:

– Славик, куда тебя? Боже мой! Люди!

– Не мне «скорую», – успокаивающе провел он рукой по щеке Светланы, – ему! – кивнул на парня, рядом с которым валялся самодельный нож с широким лезвием. Видя, что никто не понял, повторил. – Света, беги домой, звони в «скорую», может, он еще жив!

Девушка помчалась вверх по лестнице.

– Что стоите? – повернулся он к застывшим парням. – Осторожно берите, несите к свету. Нет, давай я! А ты – на улицу, машину не пропусти…

Эх! Если парень и вправду не выкарабкается… Впервые холодные иглы страха пронзили тело. Только бы жил! Только бы жил! – повторял он про себя, как заклинание, пока пострадавшего переносили под фонарь. Вячеслав стал тереть ему грудь и с отчаянием смотрел на посеревшие губы.

Бело-красный РАФик въехал под арку. Чумаков отступил, пропуская мужчину и женщину в белых халатах. Задав несколько коротких вопросов, они быстро осмотрели пострадавшего и сделали ему укол.

Когда парень задышал и открыл мутные, ничего не понимающие глаза, Чумакова уже не было поблизости. Он позорно бежал, понимая, что из-за этого конфликта вся учеба может полететь к черту. Досадное и крайне неприятное происшествие в самом конце каникул.

– Это произошло так неожиданно, я даже не смог проконтролировать силу удара. Чудо, что парень остался жив, если бы удар пришелся чуть выше, то… – огорченно делился Вячеслав с Ка Эмом.

– В работе, которую ты выбрал, нельзя допускать, чтобы чувства мешали контролю над ситуацией. «Сторожевой блок» должен функционировать даже в бессознательном состоянии, чтобы ты не раскрыл себя, не подвел других, заговорил не на том языке, не выдал секретную информацию. Иначе, ты не сможешь быть тем, к чему готовишься. Ситуация, конечно, была сложная, и «дыхание смерти» сработало, как надо. Но ты должен был помнить, что перед тобой не смертельные враги, которых необходимо уничтожить, а подвыпившие ребята, каких можно образумить гораздо аккуратнее и другими способами, согласен? Пусть это послужит тебе уроком на будущее.

Поколебавшись, Вячеслав рассказал Ка Эму о промелькнувшем в мозгу видении, которое, несмотря на мимолетность, накрепко врезалось в память.

– Что это было? – спросил он тренера.

– Думаю, точно ответить тебе никто не сможет. Наш мозг способен к моделированию различных ситуаций. Говорят, что существует также генная память, и при сочетании определенных условий из подсознания освобождаются воспоминания о сотнях, тысячах и даже миллионах лет далекого прошлого. Кстати, состояние, похожее на то, которое ты испытал, было присуще нашим предкам – древним славянским воинам – и называлось «ярью»…

Эти воспоминания проносились в памяти как-то параллельно действительности, где они втроем ехали по ущелью Смерти, настороженно ловя каждый звук. Может от долгого напряжения, но внутри стал нарастать холодок предчувствия близкой опасности: словно кусочек льда двигался там, в средине, покрывая внутренности неприятно стынущей коркой. Видимо, это был древнейший животный инстинкт, предписывающий в случае опасности неподвижно затаиваться на месте. Вот и сейчас тело замерло и внутренне оцепенело, будто именно в это мгновение воздух должен был взорваться очередью из автомата или взрывом гранаты.

Тяжелые и холодные, как капли пота на лицах, падали секунды. Вот еще одна, может быть, последняя и… ничего не произошло.

Капитан сжал плечо водителя, и тот остановил машину, выжав сцепление, но не выключая передачу, чтобы в случае чего сразу рвануть дальше. Молча, словно боясь нарушить хрупкое равновесие тишины, Юрий Сергеевич поднял руку и указал налево. На скале, чуть выше уровня человеческого роста, как раз напротив машины, болтался на сухой ветке, воткнутой в расщелину, грязно-серый лоскут.

– Назад? – прохрипел Володя.

Капитан отрицательно качнул головой и осторожно, словно неся драгоценный сосуд с жидкостью, открыл дверцу и медленно опустил себя на землю. Присев тут же у колеса, внимательнейшим образом стал осматривать дорогу. Потом шагнул назад – и переменился в лице. Чумаков и Володя, напряженно следившие за каждым движением капитана, догадались о его страшной находке. Володя выключил зажигание, и они вышли, приблизившись к капитану, который остановил их упреждающим движением рук, а потом указал на дорогу. В красноватой пыли, частично обнажившись от трения проехавших по ней шин, лежала большая противотанковая мина.

– Ловушка, – утер пот со лба Юрий Сергеевич.

Поискав еще, других мин не нашли. Володя, насобирав камней, соорудил перед миной пирамиду.

– Надо сообщить саперам, – сказал капитан, когда они вновь заняли свои места. – Кто-то из нас в рубашке родился, наверное, вы, товарищ майор? – обратился он к Чумакову. – Прямо по мине проехались. Бумажка спасла.

– Какая бумажка? – не понял Чумаков.

– Обыкновенная. Кусочек картона, подложенный под взрыватель. Когда идет колонна, первая машина проезжает невредимой, может и вторая. Потом картонка прорывается, и мина срабатывает. Происходит затор, а в узком месте – это, считай, верная гибель. Расстреляют и пожгут в два счета. Наш УАЗик легкий, потому и не взлетели к ангелам в гости. А лоскут на ветке – это они метку для своих оставили. Мы раньше не знали: ну кусок тряпки болтается, или кучка камней неприметная сложена, не обращали внимания. А это – предупреждающие знаки. Поехали, Володя, везет нам пока сегодня…