Ксавье Монтепен - Замок Орла

– Я как раз к этому подхожу, монсеньор де Монтегю. От вас, и только от вас зависит конец войны. Эта геройская троица, Лакюзон, Варроз и Маркиз, нам уже поперек горла. Особенно Лакюзон, наш отважный злой гений! Как подумаешь, что этот тип посмел на днях проникнуть в Сен-Клод – город, взятый приступом и занятый целым армейским корпусом… что он умудрился привести с собой свою шайку и у нас под носом, на площади Людовика XI, почти что освободил приговоренного нашим судом, если б не ваш выстрел, восстановивший справедливость в последнюю минуту… – как только подумаешь об этом!.. Просто не верится!.. С такими командирами народ непобедим. Если же, напротив, таких предводителей не станет, их бравые вояки от сохи, еще вчера такие неустрашимые, на другой же день в ужасе разбегутся кто куда… Если Лакюзон, Варроз и Маркиз будут уничтожены или угодят в темницу, сопротивлению конец! Это бесспорно, не так ли?

– Да, бесспорно, мессир граф.

– Ну что ж, за десять месяцев, что вы состоите у нас на службе, вы могли бы уже раз двадцать захватить этих друзей-приятелей и передать нам, благо они доверяют вам безоговорочно и посему могли бы запросто угодить в расставленную вами ловушку. Но вы палец о палец не ударили. Разве так поступают верные союзники, спрашиваю я вас, и можем ли мы всецело доверять вам, если вы даете нам так мало доказательств своей преданности?

– И это все, что вы можете предъявить мне в упрек?

– Все.

– Ладно. Тогда я вам отвечу…

– Да, отвечу, – повторил хозяин Замка Орла, – и буду с вами так же откровенен, как и вы со мной… Да, предводитель партизан мог не раз оказаться в моих руках, а вместе с ним и двое других из этой троицы, кто олицетворяет собой силу и надежду провинции, как вы сами изволили выразиться… Да, я, как и вы, знаю – в тот день, когда этих троих не станет или они окажутся в темнице, Фарнш-Конте будет захвачена. Партизаны-горцы, оставшись без военачальников, разбегутся кто куда, в их душах будет посеян страх, всякое сопротивление покажется невозможным, да так оно и будет… Да, я давно мог бы отдать вам Жан-Клода Проста, полковника Варроза и преподобного Маркиза… Но тогда, граф де Гебриан, я был бы целиком зависим от вас, вернее, от французского короля и кардинала де Ришелье, а мне этого очень не хотелось. Благодарность королей – штука очень уж сомнительная. Стоит оказать им услугу, как они тут же забывают своего благодетеля.

– Сеньор де Монтегю, – вскричал Гебриан, – ваши сомнения оскорбительны!

– Они не относится к вам, господин граф, и его величество Людовик XIII не станет принимать их в расчет!.. Так вот, мне пришлось пустить события на самотек, чтобы война прошла через разные этапы – победы и поражения, и особенно через поражения, ибо только так я смог бы доказать, что вам без меня не обойтись. Теперь же – и вы сами видите, что, говоря с вами честно, я раскрываю все карты – вам провинцию не удержать: ваши войска рассредоточены и измотаны, грядет зима. Еще третьего дня Сен-Клод был в ваших руках, а вчера вас изгнала оттуда горстка крестьян, этих доморощенных вояк. И вам ничего не остается, кроме как покончить с ними – с моей помощью или расписаться в собственном поражении.

Граф де Гебрниан, вынужденный признаться самому себе, что Антид де Монтегю прав, опустил голову и покрутил усы.

– Вы чувствуете себя сильнее, – проговорил он наконец после недолгого молчания. – Вы знаете, что необходимы, что успех зависит от вас, и желаете с выгодой использовать свое положение. Что ж, лихо, и не мне вас осуждатиь за это. Но, повторяю, намерения французского двора по отношению к вам открыты и искренни.

– Французского двора! – повторил сир де Монтегю. – Ну хорошо, граф, вы вынуждаете меня пойти еще дальше, хотя мне бы того очень не хотелось и я не должен был бы этого делать. Все мои сомнения связаны отнюдь не с Францией.

– А с чем? – надменно вопросил Гебриан.

– Я разговариваю с вами спокойно, мессир граф, и вы уж соблаговолите выслушать меня точно так же… Франция сделала мне предложения, и я договаривался с Францией, поэтому все мои интересы связаны с Францией.

– И что же?

– Да, я согласен, чтобы Конте стала французской провинцией, но есть одна вещь, с которой я не могу смириться.

– Какая же?

– Есть еще один претендент, желающий сделать из провинции отдельное королевство и возложить на себя корону короля горцев за наш счет.

– Не понимаю вас…

– Неужели? – с усмешкой проговорил Антид де Монтегю.

И тут же прибавил:

– А вы скажите об этом грецогу Саксен-Веймарскому и увидите: уж он-то сразу все поймет.

Граф де Гебриан резко дернул себя за ус и ничего не ответил.

– Молчите? – продолжал вслед за тем хозяин Замка Орла. – Тем лучше, ведь это доказывает, что мы отлично понимаем друг друга. Итак, я продолжаю. Да, Франция желает заполучить Конте, но существуют и силы, не менее честолюбивые, которые готовы развязать новую войну, едва закончится первая. Вы хоть и француз, граф де Гебриан, но служите не Франции… У вас есть хозяин, и вы преданы ему всей душой, что, впрочем, совершенно естественно. А герцог Саксен-Веймарский, нынешний союзник Людовика XIII, после победы мог бы запросто выступить против него. Его честолюбивые планы, помыслы и чаяния давно известны, и маловероятно, что со временем они изменились. Вы первый адъютант герцога Саксен-Веймарского, и прежде я имел отношения только с вами. Возможно, и даже вполне вероятно, что вам были даны некие секретные приказы…

– Граф де Монтегю!.. – вскричал Гебриан, бледнея от ярости.

– Мессир? – с самым хладнокровным видом спросил Антид.

– Вы что же, сомневаетесь в моей преданности и верности моего начальника?

Владетель Замка Орла расхохотался – быть может, натужно, зато громко и звонко.

– Не будем говорить о верности, граф де Гебриан, – сказал он следом за тем. – Ведь мы с вами прекрасно знаем, что такое слово действительно есть, хотя на самом деле для нас, людей по меньшей мере честолюбивых, его не существует. В конечном счете, я рассказал вам все это вот для чего: мечты и планы вашего хозяина меня мало интересуют, зато куда больше меня заботит другое: как бы мне не оказаться на следующий день после победы перед лицом властителя, маленького или большого, с которым у меня нет никаких договоренностей. Ведь с вашей помощью я договаривался с кардиналом де Ришелье, а не с герцогом Саксен-Веймарским. Я хотел бы заручиться правом и возможностью от имени Франции защищать мою провинцию от всякого на нее претендента, кем бы он ни был, даже герцогом Саксен-Веймарским или кем-то другим…

Гебриан сделал порывистое движение.

– Не стоит возмущаться, прошу вас, мессир граф, – продолжал де Монтегю. – Вам куда более пристало сохранять хладнокровие, ведь вы отлично понимаете, что я совершенно прав. Впрочем, я все сказал и под конец постараюсь быть кратким. Прошлой ночью, прощаясь со мной, вы имели честь обещать мне, что нынче сообщите свое решение. Титул, коим вы удостоили меня сразу же по прибытии сюда, мог и должен был убедить меня в том, что это решение при вас. А коли так, давайте же его сюда – я устал ждать. Я согласен поверить, что никто, слышите – никто , не пытался отсрочить время исполнения моих просьб к французскому двору. Но мне придется усомниться в этом, если вы не представите мне доказательства.