Энн Перри - Блеск шелка

Анна почувствовала, как загорелось ее лицо. Она угодила в ловушку.

– Клянусь Пресвятой Богородицей, Девой Марией, – сказала она с легким сарказмом в голосе.

– Хорошо, – мгновенно отреагировала Зоя, – это действительно необходимо. Все знают, что венецианцы украли плащаницу Иисуса и гвоздь из Истинного Креста. Это – самые дорогие реликвии на земле, и только Господь знает, где они сейчас находятся. Вероятно, в Венеции или в Риме. Все они воры. – Она старалась говорить спокойно, пытаясь подавить в себе вспышку гнева, но безуспешно. – Я забыла упомянуть терновый венец, – добавила Зоя. – Но из Иерусалима мне пришла весть еще об одной реликвии, не менее ценной. О ней стало известно совсем недавно, по прошествии более двенадцати столетий.

Анна попыталась скрыть волнение. Ей не следовало забывать, что Зоя создана из мести и обмана. И лишь последний глупец стал бы ей доверять. Тем не менее Анна задала интересующий ее вопрос и затаила дыхание в ожидании ответа.

Зоя расплылась в широкой улыбке.

– Лик Богородицы, написанный апостолом Лукой, – прошептала она. – Ты можешь себе это представить? Он был целителем, как и ты. А еще живописцем. Лука видел Богоматерь так же, как мы сейчас видим друг друга. Возможно, к тому моменту она уже постарела, но на ее лице наверняка сохранились страсть и горе. – От переполнявшего ее возбуждения голос Зои осип, глаза блестели. – Мария, давшая жизнь Сыну Божьему, была уже немолодой женщиной, когда стояла у креста и страдала, наблюдая за тем, как умирает Ее Сын. Она знала, что Он воскрес, – но не потому, что в этом убеждали проповедники, не потому, что верила, а потому, что видела Его.

– Где сейчас эта икона? – спросила Анна. – У кого? Как вы можете быть уверены в ее подлинности? Паломникам было продано столько частей Истинного Креста, что ими можно было бы засадить целый лес.

– Ее существование было подтверждено, – спокойно сказала Зоя, предчувствуя победу.

– Почему вы мне о ней рассказали? – спросила Анна, со страхом ожидая ответа.

Зоя смотрела на нее немигающими глазами.

– Просто потому, что хочу, чтобы ты поехала в Иерусалим и купила эту икону для меня. Не притворяйся дурочкой, Анастасия. Разумеется, я дам тебе денег. Когда вернешься с иконой, я передам ее императору, и Византия снова будет обладать одной из величайших реликвий христианского мира. Богородица – наша святая покровительница, наша заступница. Она попросит Господа нас спасти. Защитит от Рима, от его жестоких крестоносцев и продажных пап.

Анна была поражена. Ее вдруг осенила догадка. Зоя сказала, что передаст реликвию императору, а не Церкви. Знал ли Михаил, что именно Зоя собиралась его убить? Подарив ему икону, она надеется купить себе прощение?

Вслух Анна спросила:

– Почему я? Я совсем не разбираюсь в живописи.

Зоя выглядела удовлетворенной.

– Я тебе доверяю, – вкрадчиво сказала она. – Ты не предашь меня, в противном случае ты себя выдашь… и подведешь Юстиниана. Не забывай, как много мне о тебе известно.

– Я не могу отправиться в Иерусалим в одиночку, – заметила Анна, хотя ее сердце забилось от радости.

Иерусалим находился совсем недалеко от Синая. Возможно, ей удастся встретиться с Юстинианом. Зоя тоже об этом подумала?

– И не смогу возвратиться без сопровождения вооруженного стража, если буду иметь при себе столь ценную реликвию, – добавила она.

– Я и не собиралась отправлять тебя одну, – произнесла в ответ Зоя, глядя в окно на бледное небо. – Я уже сделала все необходимые приготовления для твоего путешествия и организовала его таким образом, чтобы тебе не угрожали никакие опасности. Кроме, конечно, тех, которые могут подстерегать во время плаванья, но их в любом случае не избежать. – Она улыбнулась. – Вскоре из Константинополя в Аккру отправится корабль, нанятый одним венецианским капитаном. Потом он, как я понимаю, в надежном сопровождении направится в Иерусалим. Они согласны взять тебя в свою компанию за вознаграждение, которое я заплачу. Капитан будет осведомлен о твоей цели, но больше никто.

– Венецианец? – с ужасом переспросила Анна. – Они позволят мне купить икону, потом отберут ее и, возможно, даже выбросят меня за борт, и вы так никогда и не увидите эту реликвию.

– Но только не этот капитан, – сказала Зоя, загадочно улыбаясь. – Его зовут Джулиано Дандоло. Я сказала ему, что это икона византийской Мадонны, для которой позировала дочь купца, возможно, его мать.

Анна стояла как вкопанная.

– А если я откажусь? – пробормотала она.

– В таком случае я перестану считать, что должна хранить тайну о… твоем естестве. Я всем ее раскрою – императору, Церкви, Дандоло. Ты этого добиваешься? Уверяю тебя, я молчать не буду, и не надо меня провоцировать.

– Я поеду, – тихо сказала Анна.

Зоя улыбнулась:

– Конечно поедешь. – Она взяла сверток со стола и передала его Анне. – Здесь деньги, указания для тебя, охранная грамота с подписью императора. Удачи тебе, и благослови тебя Господь. Пусть Пресвятая Дева тебя защитит. – И Зоя истово осенила себя крестом.

На переполненной судами пристани Анна разыскала трехмачтовый венецианский корабль с треугольными латинскими парусами и высокой кормой. Неф был довольно широким – она навскидку определила, что от борта до борта не меньше пятидесяти шагов. У трапа стоял моряк, который подтвердил, что это нужный ей корабль. Анна назвала свое имя и имя Зои, и ей разрешили подняться на борт. На палубе Анна нашла Джулиано. На нем был кожаный плащ и штаны, а не изысканная туника и плащ-мантия, которые он носил в Константинополе. Неожиданно он стал похож на настоящего венецианца и чужеземца.

– Капитан Дандоло, – представился он с твердостью в голосе, не глядя на Анну.

Что бы ни ожидало ее впереди, отступать было некуда.

– Зоя Хрисафес сказала мне, что ты согласился взять меня пассажиром на свой корабль и я смогу доплыть с вами до Аккры, а потом добраться до Иерусалима. – Анна говорила сдержанным тоном, и в ее голосе чувствовалось напряжение, нараставшее внутри нее.

Джулиано медленно обернулся. На его лице появилось удивление, во взгляде мелькнул проблеск узнавания. Через мгновение он вспомнил, когда и при каких обстоятельствах они последний раз встречались.

– Анастасий Заридес, – сказал венецианец тихим голосом, который не могли слышать моряки, тянувшие канаты и устанавливающие такелаж на расстоянии четырех метров от них. – Да, Зоя договорилась со мной о пассажире, но не сказала, что это будешь ты. С каких пор ты стал ее слугой? – с помрачневшим лицом спросил Джулиано.

– С тех пор как она получила возможность мне навредить, – ответила Анна, не уклоняясь от его взгляда. – Тем не менее сейчас она послала меня выполнить благородное поручение. Я должен привезти портрет, который принадлежит Константинополю.