Александр Никатор - Джим Хокинс на острове с сокровищами

«Иудин свет», как выяснил впоследствии отец Джима, был большой костёр расположенный возле настоящего маяка или на берегу, во время непогоды.

На плохо охраняемые маяки совершали нападения пираты «бородачи», одевшие на лица свои нашейные платки, что бы их не узнавали.

Скрутив тамошнего сторожа и смотрителя, они гасили огонь маяка. Потом женщины из «адмиральской команды» разжигали заранее ими собранный сушняк нередко приносимый из дом рядом с маяком, но на берегу, желательно возле опасных отмелей или скал, и по команде кого из «бородачей» разжигали посильнее кострище оставаясь при нём несколько часов, в ожидании заманить на скалы какое судно.

За год активной деятельности, новоявленной команды береговых пиратов, удалось подобным манером трижды поживиться: один раз захватили судно что перевозило из Шотландии груз свежепойманной рыбы, что было крайне огорчительно, так как особо данный товар продать было некому.

Зато команду несчастного корабля, капитана и пятерых матросов — пришлось убивать всей оравой, ибо пираты «бородачи» с ними сами не справлялись и тогда старший Хокинс и остальные мужчины и женщины, бывшие с ними, схватив камни и поленья, начали швырять ими в головы раненных моряков, пока «бородачи» кромсали спасшихся с тонушего судна людей, в темноте, своими широкими короткими тесаками.

Было много крови и шума, но почти что совершенно отсутствовала выгода от подобной акции: рыба просто сгнила, так как покупателей на нёе и главное, перевозчиков, сего специфического груза, бывшие пираты не смогли вовремя найти.

Во второй раз, с помощью девочек из «Адмирала Бенбоу», удалось узнать что ночью выйдет в море какое срочное почтовое судно, что бы везти почту и скорый груз куда на север, в Шотландию.

Болтливый матрос в подробностях расписывал всю сложность службы на подобном «почтовике» и его внимательная и ласковая подруга, не забывая подливать кавалеру пойла в стакан, смогла более менее чётко уяснить когда и как пойдёт вскоре на Север Альбиона, данный корабль.

Один из пиратов сговорился с местным лоцманом и тот предложил свои услуги капитану почтового корабля: лоцман имел проблемы с местными контрабандистами, которые хотели его, в качестве ликвидации банды конкурентов — банально прирезать и посему был не прочь свалить куда подальше, а тут его старый знакомец по Ямайке, предложил выгодное дело и добычу для успешного бегства…

Лоцман смог навести почтовое судно прямо на мель в полумили от берега, а в дальнейшем, имея при себе пару пистолетов и порох, ещё и застрелить капитана корабля и одного из четырёх матросов, которые было попытались самостоятельно снять судно с мели.

Вскоре прибыли на шлюпках «бородачи», отец Джима, несколько женщин и мужчин, и общими усилиями меркантильного лоцмана и бывших пиратов — удалось полностью перебить оставшуюся команду «почтовика» и осмотреть груз.

Оказалось что там, кроме совершенно никому не интересных бумажек писем, есть ещё около четырёхсот фунтов золотом и серебром, в качестве выплат какой то банкирской конторе, два десятка ящиков рома высочайшего качества, для тамошнего графа получателя, брабантские дамские кружева и много чего подобного, по мелочи.

Груз был оценён, не считая захваченных денег — примерно в тысячу двести фунтов и вся «адмиральская команда» принялась с воодушевлением его перевозить на сушу, пока никто их не заметил и не начал расспросы что случилось.

Кроме оборотистых, траченных жизнью, пятерых бывших пиратов и отца Джима — в банде были четверо жриц любви, из соседнего небольшого городка, возле которого и располагалась таверна Хокинсов.

Женщины днём подрабатывали в порту или самом городке, а ночью, обшаривали побережье в поисках хоть какой поживы или вместе с «адмиральцами» совершали нападения на суда, что сами и заманивали на мели.

Девахи были здоровые, ширококостные и любили выпить наравне с мужчинами, после чего затянуть какую заунывную песню или же наоборот, весело похихикать, привычно флиртуя с «бородачами».

Они таскали тяжести наравне с мужчинами и дрались, вместе со всеми, если приходилось перебить команду какого корабля, что не отдали Богу душу ещё в море.

Все четверо бабищ были регулярно беременны и избавлялись от плодов, кто как мог. Они считали что драки на берегу и работы с тяжестями — это хороший способ стравить нежелательную беременность и сами просили их как следует «нагрузить», что бы ещё в процессе ограбления севшего на мель судна, избавиться от ребёнка, вечно ими нежеланного.

Была в «адмиральской команде» и постоянно рассказывающая о своих болячках старая карга, с прозвищем «Бууу!», за то что вечно пугала всех возможной виселицей и любила криком «Буу!», отпугивать дразнивших её мальчишек или лающих собак.

Отец Джима искренне дивился смелости юных сорванцов, кидавших в женщину коровьими лепёшками или собачьим калом, где возле города, лишь забавы ради — так как сам был несколько раз свидетелем того, как «Буу!», вцепилась зубами в горло одному из моряков корабля что перевозил рыбу и буквально выгрызла тому кадык, в прямом смысле слова.

Старуха неоднократно отрубала собственным коротким тесаком пальцы жертв, видя на них любые, самые жалкие, даже медные, колечки и пару раз она проделала это с ещё живыми людьми, добивая их, по совету «бородачей», перерезанием горла…

«Буу!» несколько раз отвозила на тележках расчленённые тела жертв стихии и её банды к себе в пруд, что был возле её дома: «для прикорма раков», как она сама утвержала.

Однако живший рядом с ней бывший пират «бородач», утверждал что и свиней своих, карга также кормила человечиной и совершенно без смеха рассказывал, что ранее «Буу» считалась неплохой знахаркой в их местах, но когда её на чём то подловили и судили — возненавидела всех и по этой причине умерло к ряду четыре роженицы которые к ней обратились, и ей пару раз поджигали дом, в отместку за те случаи. С тех пор она предпочитает возню на берегу и собственное хозяйство, всем прочим занятиям.

Была в группе и тройка беглых рабов негров, что давно оказались в Британии и несмотря на своё явное отличие от местных, смогли кое как здесь устроиться: вначале они были слугами при какой то знатной даме, но после скандала с рождением чёрного ребёнка ею — еле сбежали от погони прочих слуг, бывшей нанимательницы, за ними. Потом нищенствовали, прибились к бродячим артистам и исколесили весь Альбион.

Пытались даже наниматься в команды приватиров с патентом или на военный флот, но там им быстро надоедала дисциплина и они сбегали прочь, что бы вновь начать попрошайничать и ходить где им заблагорассудится.

Часто эти люди отрезали головы убитым «бородачами» людям и проводили какие то свои, как они утверждали, очень могучие, колдовские обряды.