Александр Никатор - Джим Хокинс на острове с сокровищами

Сам же остров, даже на карте, казался Джиму настолько огромным, что отправляться туда не имея и приблизительного представления с чего начинать — ему виделось изначально гиблым делом.

Там можно было проплутать всю жизнь и так и не найти даже монетки, из всех тех сокровищ что схоронил хитрый выпивоха Флинт, на данном клочке суши.

— Сильвер был прав… Нужно понять что и где, иначе это всё глупости! — мрачно констатировал подросток, уже в надцатый раз пытаясь осилить текст на полях карты и хотя бы приблизительно понять, с чего ему следует начинать свой поиск сокровищ на острове, с какого его края или приметы на нём, к которой обычно привязывают подобные тайники: будь то высокое дерево, странная скала или что подобное.

Через два с половиной месяца, с того времени как Джим вернулся в «Адмирал Бенбоу», туда же заглянула и странная пара: двое мужчин, крепкие на вид и немного «тёртые жизнью» — из которых один, бывший почти вдвое шире плечах, поддерживал своего товарища, у которого грязная тряпичная повязка была на глазах, закрывая их обое.

Зайдя в «Адмирал Бенбоу», тот из прибывших, что вёл незрячего товарища — усадил слепого калеку на табурет и громко произнёс, видимо специально для него: «Здесь!»

— Рому!

— Может лучше сначала о деле поговорим, а уж потом… Хотя нет, ты прав — рому! Хозяйка — рому!!!

Хокинс вздрогнул услышав крики в общем зале таверны. Подросток, сидя на втором этаже трактира, в своей комнатушке, уже несколько недель к ряду пытался понять указания бывшего хозяина пиратской карты, начертанные на её полях и вглядывался в обозначения и значки, изображённые на ней.

Требование рому, довольно редкое в землях где популярнее бренди и виски — лишь пиво, его сильно взволновало.

Чуть задержав дыхание, подросток на цыпочках, стараясь не шуметь — направился к двери и остророжно её приоткрыв стал наблюдать за странной парой, требовавшей у его матери, внизу, в общей зале, налить им срочно рома.

Однако прибывшие ему так никого из знакомцев с Кариб и не напомнили: сам Джим скорее опасался своего розыска за побег с «Саффолка», но данной пары на судне точно не было и он, уже шире приоткрыв дверь, спокойно вышел на небольшую террасу, с которой начиналась лестница ведшая вниз, в общий зал.

— Хозяйка! — обратился громовым голосом, зрячий здоровяк новоприбывший к матери Джима. — Мы разыскиваем нашего доброго друга, юнгу, с королевского военного корабля «Саффолк» — Джима Хокинса. Не вы ли являетесь его родительницей и не могли бы вы назвать нам то место, где мы вскоре пересечёмся с этим… этим… С ним! — говоривший с невероятной силой опустил кулак на стол, так, что грохнуло словно от выстрела пушки. Все находившиеся в заведении завсегдатаи вздрогнули.

Джим замер от ужаса на верхних ступенях лестницы, с которой было уже собирался спуститься вниз, так как стал подозревать что ищейки были отправлены адмиралтейством по его душу в погоню и смогли легко добраться, до столь очевидного, укрытия.

Он прежде даже не подозревал, что за сбежавшим у берегов Африки юнгой, а может похищенным, или убитым диким зверьём что в тех землях случалось часто — снарядят полноценные поиски детективами и вместо того что бы в ближайшем порту схватить ещё десяток бездомных мальчишек, на пополнение кубрика «пороховых обезьян» — начнут вести полноценный розыск пропавшего подростка!

Пока Джим резко остановился, как вкопанный, сделав всего четыре шага по лестнице — второй прибывший недавно мужчина, сидевший с повязкой на глазах и до этого тихо хлебавший ром из оловянной кружки, внезапно крикливым, словно бы старческим, голосом, так не подходившим его моложавому лицу и жилистой высокой фигуре, чуть не закричал в ухо товарищу, спрашивающему у матери подростка о Джиме: «Я слышу испуганные шаги! Билли — он здесь, не упусти его! Чёрный Пёс прав — он здесь, клянусь потрохами всех выпотрошенных нами падре испанцев, он рядом!»

Расспрашивающий хозяйку заведения здоровяк вскочил на ноги и в мгновение достал свой длинный кортик, из-за скрытых в одеждах кожаных ножен.

Женщина с визгом отшатнулась и бросилась к стойке с напитками. Туда же пробежал через весь зал и мальчишка прислуга.

Четверо посетителей удивлённо уставились на новое зрелище, прежде никогда не виданное ими в «Адмирале Бенбоу».

— Хватит! — прокаркал своим характерным голосом Пью, ибо именно по голосу Джим и узнал одного из разбойников ватаги капитана Флинта, отчего подросток и замер, как соляной столб, на верхних ступенях лестницы и сейчас лишь с нескрываемым, всё возрастающим, ужасом, взирал на своих неожиданных преследователей. — Хватит! Ах Билли… Билл! — так ты всех распугаешь… А нам ведь этого не надо, не так ли? Тащи паренька к нам за стол и пускай его добрая матушка даст нам жаренного мяса и хлеба, а также рому, много рому! А мы будет вспоминать и говорить… Вспоминать «Моржа» и говорить о том, что нам остался должен, юнга с королевского корабля «Саффолк», в Кингстоне, на Ямайке.

Хокинс было собрался бежать, но его остановил резкий окрик, быстрым шагом приближающегося к нему громилы Билли Бонса: «Куда?! Пожалей мать — мы её саму на жаркое пустим, если убежишь!»

Билли Бонс за шиворот стащил, бледного как смерть, Джима вниз и силой усадил за стол, с противоположной стороны его, спиной к деревянной стене заведения, прямо напротив него самого и Пью.

Складывалось впечатление, что сейчас подросток, прислонившийся спиной к брёвнам стены и отрезанный от возможных путей бегства: как спасительной внешней двери, так и коридора к чёрному входу — был приготовлен мужчинами к скорому пристрастному допросу.

Джим всё ещё неверящим взором смотрел на ухмылявшихся пиратов, убитого им собственноручно капитана Флинта и никак не мог взять в толк: как же они так быстро поняли что это именно он устроил на «Морже» заварушку, похитил карту капитана Флинта и сбежал со службы на свою малую родину, в «Адмирал Бенбоу». Это казалось чем то совершенно фантастическим и неправдоподобным.

Подростку однако хватило ума спокойным голосом попросить мать быть потише и не поднимать панику, и принести мяса и хлеба, выпивки, ибо он понимал что сейчас ему нужно выиграть время, что бы придумать что далее предпринять — против, столь внезапно оказавшейся прямо перед его носом, смертельной опасности.

Вскоре, после принесённой бубнящей себе под нос молитвы, женщиной, еды, на которую пираты набросились словно голодные уличные псы — они уже весело что то гомонили меж собой и перемигивались с Джимом, видимо полагая что дело сделано и самое сложное сейчас у них позади.