Александр Никатор - Джим Хокинс на острове с сокровищами

— Пристрелить? — размышлял Хокинс, таща бочонок с сухарями мимо хохочущей, от очередной байки Сильвера, пары: сквайра и доктора. — Найти ружьё, застрелить… Сам нарвусь на петлю на ровном месте! Тогда что?! Возвращаться с этим одноногим Окороком, в Англию — мне не с руки: к чёртовой матери такое обо мне вспомнит, что в кандалах, как обезьянку в балагане привезут! Он не должен быть с нами в Англии, просто не должен!

К пятому своему рейсу на шхуну Джим уже придумал как поступить и подойдя к расположившейся на условный пикник на траве, у прибрежного песка, смеющейся троице — обратился к сквайру с просьбой о разговоре.

Трелони однако отказался беседовать один на один и смеясь, напомнил как Джим его чуть не пристрелил совсем недавно, сказав при этом что совершенно не опасается Сильвера. Это было не очень хорошо для подростка и его попытки по тихому очернить пирата.

Хокинс надеялся обвинить пирата за глаза и доказав опасность того, без присутствия самого Сильвера, добиться ареста, а то и скорого суда над квартирмейстером Флинта.

Говорить о подобном при самом одноногом Джоне — было гораздо сложнее, в том числе и по причине того, что сам калека мог многое чего припомнить Джиму.

— Это пират! — завопил Джим так, словно бы оповещал о внезапной атаке морских разбойников какое прибрежное поселение.

— И? — хладнокровно спросил сквайр, поднимаясь на ноги. — Думаю, мой мальчик, тебе мои молодцы говорили что и мы, в своё время, промышляли чем подобным? Я не вижу никакого вреда от того, что на судне будет ещё один пират: Я, капитан Смоллетт и Сильвер — отличная троица пиратских капитанов! Клянусь потрохами индейки! Ахахаха…

Джим пропустил мимо ушей высказывание сквайра и продолжал с несколько лихорадочной поспешнойстью, видя как губы Сильвера кривятся в презрительной ухмылке, а доктор Ливси лишь качает головой, откровенно потешаясь с неудачных потуг подростка очернить Сильвера: «Сквайр, прошу вас подумать! Одноногий калека — какая от него может быть польза при переходе через океан?! — никакой! Он не помощник на судне, а опаснейший враг! Именно он вёл к острову «Чёрную Каракатицу», вспомните, под его руководством пираты её захватили и сейчас…»

— Сейчас его команды попросту больше нет! — оборвал высказывания Хокинса Трелони. — Как он станет захватывать судно без команды и зачем? В одиночку, тем более калеке, им управлять невозможно…

— Ночью, до того как доктор нас развязал, они сговаривались с капитаном Смоллеттом через дверь, думая что я сплю! — пошёл Ва-Банк Джим, понимая что проигрыш может стоить ему головы. — Матросы и их капитан повержены, но вот Сильвер, словно бы примкнувший сейчас к вам — шуткарь балагур, шут при знатном сквайре, но берегитесь…

— Скотина, урод, сволочь! — взбесился Сильвер и в который раз подросток видел как хладнокровие у этого человека оказывалось напускным.

Он загорался от пары фраз и начинал откровенно беситься, впрочем, как и большинство виденных Джимом прежде, пиратов. Сам Хокинс искренне считал это издержками данной профессии: много истерических атак, выпивки, невоздержания в поступках и словах — и мало военной дисциплины.

Пират бросил в подроска костылём и попытался добрыгнув до него, вцепиться в горло, но сквайр и доктор сбили его с ног и держали за руки.

Потом сквайр приказал подошедшему егерю направить винтовку в сторону Сильвера и сам, встав окончательно на ноги, принялся ходить взад вперёд. Наконец он коротко проговорил подростку: «Продолжай».

Под непрекращающейся площадной руганью одноногого пирата и мерный шорох шагов сквайра по песку пляжа, Джим, всё сильнее распаляясь, выдумывал сложнейший заговор, в котором именно Сильвер — являлся головой и организатором, а Смоллетт, лишь его послушным исполнителем.

— Он мечтает снова стать пиратом и заполучив суммы что нашли на острове с сокровищами…

— Не важно! — снова нетерпеливо перебил сквайр, — Что там с заговором?

— Сильвер себя считает законным владельцем найденных денег на данном острове и собирался бороться за них всеми силами! Он проговорился, что это ещё «не последний бой» и шутка доктора о «возможном отравлении сквайра» — ему очень понравилась не просто так! Окорок не зря пытается стать коком на нашем судне: для него украсть что отравляющее, из сундучка доктора Ливси и подмешать это в пищу вам, сэр или кому из команды — например Смоллетту, раз плюнуть!

— А Почему лишь нам двоим? — поинтересовался Трелони, уже явно заинтригованный словами Джима.

— Вы, глава всей экспедиции и ваша гибель приведёт к новой резне между людьми на шхуне, а без капитана мы далеко не уплывём — разве что положившись на Бога.

Наступила внезапная тишина. Сильвер выдохся и теперь лишь с ненавистью смотрел на подростка, уже однажды лишившего его законной доли в добыче, потом ноги и наконец, прямо сейчас — желавшего его смерти.

Старый пират всем видом показывал, что если ему повезёт — уж он точно расквитается с Джимом, лишь бы только сейчас повезло…

Не повезло! Сквайр быстро щёлкнул пальцами, призывая к вниманию стоявшего наготове с заряженной винтовкой, егеря, старого преданного ему Тома Редрута и далее, одними знаками, показал что следует делать: щелчки Тому, указательный палец в сторону тяжело дышащему одноногому Сильверу, потом короткий жест ребром ладони по своему горлу — известный практически у всех народов.

— Не-е-е-е-ет!!! — завопил в отчаянии калека и было попытался броситься на колено перед сквайром, но Том Редрут в мгновение вскинул свою винтовку и немедля прозвучал короткий сухой гром выстрела.

Сильвер, получив пулю почти в упор, с расстояния всего в восемь шагов — тут же совершил короткий быстрый поворот кругом в падении и мешком повалился на песок пляжа лицом вниз. С четверть минуты тело его билось в конвульсиях, но вскоре прекратило свои движения.

— Том, будь любезен — проверь его… — усталым голосом попросил Трелони у своего слуги и брезгливо обойдя тело убитого по его приказу пирата, спокойно направился к Джиму, стоявшему с разинутым ртом, настолько подростку показалась невероятной столь скорая расправа над Долговязым Джоном.

Том Редрут привычно перевернул тело застреленного им только что человека лицом к солнцу, видно было что старый егерь не единожды проделывал подобную процедуру и своим широким изогнутым кинжалом перерезал убитому горло. Осторожно вытер кинжал о песок пляжа и какую тряпицу что достал из за голенища сапога. Подняв голову егерь сообщил сквайру: «Всё нормально хозяин — он мёрт! Теперь уже точно.»

— Слава Богу! — выдохнул Трелони. — Честно говоря, Сильвер заставлял меня постоянно опасаться каких неприятностей с его стороны, офицер при Флинте — это чего то да стоило! Да и при штурме нашего форта на вершине острова, надо отдать ему должное: он проявил себя неплохим командиром, хотя и несколько простоватым. Всё же проще совершить возвращение без его присутствия на шхуне, дабы не опасаться чего подобного, из рассказанных нам здесь и сейчас, юным Джимом, историй… Кстати, мой мальчик — ты знаешь почему я тебя не пристрелил, вместе с этим грязным негодяем?