Игорь Саврасов - Мальтийское эхо

Когда после приема они неспеша шли по улице Кондотти, Александр Владимирович в свойственной ему мягкой, дипломатичной манере говорил о некоторой задуманной им возможности уже расширить земли командорства и разграничить, как он выразился «сферы влияния», или даже предусмотреть второе, еще одно командорство. За обеденным столом они продолжали чередовать тосты поздравительные с тостами надежд и планов. Наконец, прежде чем уйти и, уже буквально вставая из-за стола, Деев выразился определенно:

— Вера Яновна, знаете ли вы о замке купца Елисеева по направлению Гатчины?

— Конечно, Александр Владимирович. У петербургских интеллигентов этот шикарный, шедевр своим запустением отзывается болью в душе. И там сзади чудная плотинка есть.

— Надо сделать так, чтобы не отзывался болью. Я задумал арендовать, а возможно, выкупить этот замок. С назначением мы определимся позже. Варианты: наша резиденция; дом творчества; филиал Ленфильма для съемок приключенческих фильмов о рыцарях. Для воспитания молодежи.

— Отличная идея, — сказали Вера и Андрей.

— У-у-у, мне пора бежать. Вот билеты на завтра. Отдыхайте! С наступающим Рождеством! Созвонимся в канун Нового года. Удачи!

Вечер Вера Яновна и Андрей Петрович провели в парке «Вилла Боргезе».

24 декабря подарило Риму теплое, ясное утро.

— У меня сегодня отличное самочувствие! — говорила Верочка, стоя у окна и поглаживая свой живот.

— Вот и замечательно, — сказал подошедший Андрей.

Он положил свою ладонь на Верочкину и добавил:

— Наш Саввушка радуется за нас…

Убрали руки с живота и молча минуту всматривались в панораму города. Отель, расположенный на Капитолийском холме и номер на верхнем этаже, давал великолепную возможность обзора.

— Какие планы на день? — бодро спросила молодая женщина.

— Эти милые кремовые шторы, — мужчина прикоснулся к ткани.

— Ясно. Ты позавчера метался по своей комнате, как гладиатор по арене. Писал?

— Да. Я же в Риме. Роман. Главу, где на арене Павел. А еще Петр и Нерон. Мирно беседуют. Одни во всем цирке. Ночь перед казнью.

— Молодчина!

— Ты знаешь, я понял, что удобней начать писать роман с середины, с главного, — улыбнулся Андрей.

— Конечно, — улыбнулась в ответ Верочка. — Но сегодня, главное — большая прогулка. По магазинам. В кафешках и храмах будем отдыхать. Нужно купить подарки. Скоро Рождество, Новый год и Иришкина свадьба. А я же в Риме! Не уеду, не получив доброй дозы этого наркотика! В путь, дорогой! Свою тетрадку и ручку можешь взять с собой.

Она взяла со стола тетрадь, хотела передать мужчине, но рука ее замерла.

— Там, на арене, за спиной этих троих во мраке стоят еще двое. Один — мужчина, похожий на тебя.

— Правильно. А вторая — женщина, похожая на тебя.

— Это замечательный роман! Я очень рада за тебя! И горжусь тобой!

… Когда поздно вечером самолет набирал высоту, наши герои завороженно вглядывались в окошко. Улицы и загородные шоссе осветились электрическими «нитями накала».

В эту самую минуту откуда-то сверху, из таинственной непроницаемой тьмы, всматривался в паутину нитей, исторических нитей накала, ещё один дозорный, профессор Г.Н. Богданóвич. Вера и Андрей чувствовали его внимательный взгляд, видели его лик, бледный, но довольный ими, любимой племянницей и любимым учеником.

— «Все дороги ведут в Рим», — прошептала Вера Яновна.

— И из Рима, домой, — тоже тихо отозвался Андрей Петрович.

«Вечный город» был в ожидании наступающей ночи. Ночи перед Рождеством!

Эти три стихотворения принадлежат дочери автора Ведерниковой Ирине Игоревне.