Игорь Саврасов - Мальтийское эхо

Когда они отплыли немного, Андрей Петрович дерзнул:

— Дайте порулить, капитан!

— На, — ответил тот, поняв жесты Андрея.

Но через несколько секунд яхта накренилась и Андрей чуть не выпал за борт. Железные руки капитана успели схватить мужчину и фал, яхта выровнялась.

— Все расскажу Платонычу, — фыркнула, испугавшись, Иришка.

— Платоныч знает, что мое дело лоцманское, — парировал Андрей.

У него раздался звонок.

— Да, дорогая… Все хорошо… Здоров… Нет… Да… Как дети, внуки?… Замечательно, пусть послушают гавайскую гитару. А что ты мне звонишь так рано. У вас там 5 утра… Не нужно волноваться… Пишу… В «Публичке» в Питере… Так, бумаги Г.Н. разбираю… Потом… Потом позвоню и все объясню. Целую.

Вера и Ирина сидели молча, вглядываясь в морской горизонт. Парусник огибал оконечность островка, на котором был расположен замок Маниаче. Серьезная крепость.

Штиль, который был на море только что, сменился волнами. Эти волны, подобно шеренгам воинов-смертников, катились по амбразуру береговых камней, находя там вечный покой. Мощь и восторг вздоха гасли хриплой пеной выдоха. Наверное, этот мыс, где с его двух сторон сейчас спорили спокойная и бурная вода, знал нечто и о душе человека, в которой вдруг начинается волнение, а порой смятение…

— А ведь я, Андрей, думала об этих гротах… может там искать Укладку, — Вера показала рукой на береговые скалы.

— Нет, конечно, там нельзя устроить клад. Смотри, низ скал темнее, т. е. заливается иногда водой, — ответил задумчиво Андрей Петрович.

— Да, да, конечно.

Мужчина прикрыл глаза, иногда наблюдая за сестрами. Вот Вера Яновна рассматривает Пергамент , вот они о чем-то шепчутся, многозначительно поглядывая на Андрея. Эти взгляды выдавали и любопытство, и уважение к нему.

Ирина решила нарушить благостную тишину:

— А я недавно прочла в газете, что один наш олигарх отмечал в этом замке торжество. Было 600 человек. Бал, фейерверк!

— Для вас, Ирина, это показатель успешности человека? — грустные мудрые глаза Андрея Петровича смотрели на девушку.

Ты смутилась, поняв, что заговорила о пустом. Но из-за какой-то юношеской дерзости продолжила:

— Все-таки, ответьте мне, дорогой философ: если человеку Бог дал дар таланта, но не дает материальных средств для их реализации… Сколько таких? Спились, потерялись…

— Да, жаль людей, которые нашли Путь, но не нашли Приюта… Наверное, не заслужили! — спокойно ответил мужчина.

Вера Яновна смотрела на Андрея влюбленными глазами и хотела, но не решалась, задать ему вопрос. И все же спросила:

— Скажи, милый наш герой, что за совы появляются… возле тебя? Откуда они? Мне Иришка рассказала о случае с этим «папарацци».

— Ты ведь легко можешь посмотреть в интернете… о совах. А откуда они возникают в моем случае? Я ведь рассказывал уже, как ударился головой в детстве. — Андрей сердился. — Не знаю я толком!

— Я умоляю тебя! — глаза Верочки сверкали огоньками.

— Я иногда бываю в своем… своем личном параллельном мире. Путешествую туда. Сталкер. Но таких случаев, как здесь, в Сиракузах, было в жизни три-четыре раза. И после я долго болел… душой… Впрочем, имеющие душу — уже душевнобольные, — он улыбнулся, — вот же Иришка у нас эзотерикой увлекается. Пусть тебе все и объяснит.

Ирина Яновна серьезно прочла из Лермонтова:

— «С тех пор, как вечный судия, мне дал предвиденье пророка…»

— Ух, как пафосно! — рассмеялся мужчина. — И не обо мне, конечно.

— Андрей Петрович, извините! Я вечно не то говорю. Но мы с сестрой любим, как вы рассказываете. Ну, пожалуйста… о совах!

— Хорошо. В легендах — это мистическое ночное существо. Летающая кошка. Помогает издревле людям искать клады, — он вновь, но уже вяло улыбнулся. — А какой милый лицевой диск! Как зеркало: смотришь и видишь…

Помолчал, бросив зачем-то:

— Нельзя выстрелить из ружья, чтобы приклад не ударил в плечо.

Через минуту Андрей продолжил:

— Особенно замечателен филин. У него красные, а не желтые глаза. Стоит филину закричать — весь лес: и волки, и медведи вторят ему. Даже опытному охотнику редко удается увидеть сову. Если сову рассердить, ни сотни соколов, ни десятки рысей не смогут приблизится к ней. Она начинает вращаться, с бешенной скоростью, в ярости поражая все вокруг себя и клювом, и когтями, а особенно острым оперением. Уже взрослые птенцы сов не торопятся полететь. Все думают о чем-то в гнезде. Подняться в небо — ответственность! В общем, ученые МГУ признали, что совы — инопланетные существа. Их мозг настолько многоуровневый… почти как у тебя, Верочка… — улыбнулся мужчина.

— А птичка-невеличка? — спросила Иришка.

— А вот вы, сестрички-невелички откуда? Из Света? — Андрей ласково посмотрел на сестер.

— Как же ты, мой милый, умудряешься «дружить» и с Тьмой и со Светом? — Верочка говорила и смотрела на него, словно видела впервые.

Нет в мире более интересного диалога, чем диалог слов умного мужчины и глаз утонченной красивой женщины!

— Ты ведь, конечно, читала «Мастер и Маргарита»? — ответил мужчина вопросом на вопрос. — Вон тот маяк сейчас отбрасывает страшноватую тень на волны, а ночью будет светить…

Их морская прогулка закончилась. Эти два часа на яхте придали нашим героям бодрости: все же ночь была крайне нервозна, а утренний сон краток.

Они присели пообедать недалеко от набережной.

— А не согласится ли мой начальник Верочка проследовать вместе со мной в Прагу и Вену сразу после Сицилии? Поискать следы Гомпеша… Деловая поездка, — Андрей Петрович неуверенно посмотрел на Веру Яновну.

— Нет! — строго сказала женщина. — Во-первых, из моих исследований да и со слов Ричарда следы Гомпеша, а точнее Укладки там маловероятны. Во-вторых, дорогой мой, ты сейчас похож не на делового, а «уделанного», очень измученного человека. Может через месяца 2–3 и съездим.

— Да, да, Андрей Петрович, нужно отдохнуть! — воскликнула в поддержку сестре добрая Иришка.

— Ну лады, начальнику виднее… А ты, Иришка, куда? С нами домой? — быстро уступил мужчина.

— А сестренка тоже должна отдохнуть, но совсем недолго. Один день — Флоренция и один день — Венеция, — ответила Вера.

— Конечно, бабуля ведь соскучилась, — подтвердила девушка. — Да и надоело одной бродить…

— А как вы, милая, провели время здесь? — спросил Андрей.

— Я безумно влюбилась в Сицилию! Обошла пешком Ортиджиа вдоль и поперек. Эти чудесные улочки с балкончиками, с фонарями в стенах, горшками с цветами вдоль улиц… Купила сувениры всем. И в Греческом театре была, и в пещере «Ухо Дионисия», и ездила на пляж в Фонтана Бьянка. А какое великолепие в галерее Палаццо Беломо! Чего стоит одна лишь картина Караваджо «Погребение Святой Лючии». Ой, забыла сказать: у меня же еще здесь есть одна любовь!