Игорь Саврасов - Мальтийское эхо

«Привет, сестренка! Я обещала тебе написать и вот делаю это в поезде Флоренция-Венеция. Уютный вагон, есть кондиционер. Много людей, шумно. Я постараюсь написать не длинное письмо, так как наконец меня упорно клонит ко сну. А ведь с часу ночи до часу дня бродила пешком…

Ещё в самолёте сюда я выбрала план путешествия. И всё выбрала верно, и всё было удивительно и фантастично. Днём очень жарко, в городе нет ни дуновения ветерочка при +40® С. И я решила сразу, что «изобилие горделивой красоты и великолепие церквей и надменную величественность роскошных дворцов», всю грандиозность этого города — храма Средневековья и Возрождения лучше осмотреть ночью и утром. Извини, но избежать «штампов» трудно. Я буду стараться. И потом, после обаятельной Сицилии, действительно изобилие художественного десерта Флоренции, может быть для меня было излишним. Да и наплыв туристов здесь сшибает с ног днём, не давая возможности толком любоваться достопримечательностями.

Такси из аэропорта подвезло меня к отелю в 23:00. Спасибо тебе, Вера, что ты выбрала номер с видом на церковь Санта-Кроче! Я быстренько приняла ванну и отправилась в путь. Но сначала нужно немного перекусить, выпить крепкого кофе и наметить чёткий маршрут. Я зашла в ближайшую тратторию, которая даже здесь, на тихой улочке близ отеля работала до часу ночи.

Посетителей почти нет. Я сделала заказ и открыла на планшете карту города. Через двадцать минут в кафе зашли три молоденькие девчушки лет 15–16 с большой немецкой овчаркой. Однако присутствие собаки никого не смутило. Ведь без намордника! Та тут же улеглась под столик, за которым разместились девчонки. Рядом с моим столиком. Пёс поджал лапы, положил морду на пол. Умные глаза, не отрываясь, смотрели на меня. А я рассматривала красивый дорогой ошейник с какой-то надписью и исподтишка бросила под свой столик кусочек прошутто и ломтик молодого овечьего сыра.

Девочки были, очевидноЈ голодны. Шумно болтая, они мгновенно «уплели» тарелку хлеба. А овчарка уже лежала под моим столиком, сложив морду на мои ноги. Как тепло и приятно! Наконец девчонки заметили «измену», но, неожиданно рассмеявшись, предложили взять собаку себе.

— Мы из Сиены, приехали на выходные погулять здесь. А он, — они показали на пса, — прибился к нам в поезде. Может потерялся. На ошейнике указано, что он поводырь. А телефон затёрт. Во всяком случае мальчик очень послушный.

Они быстро поняли, что я говорю и понимаю по-итальянски с трудом, и спросили.

— Вы откуда?

— Из России. Я смогу взять собаку на одну эту ночь, в качестве охранника. А потом? Я ведь завтра вечером уезжаю.

Некоторое недоразумение на лицах юных итальянок принудило меня добавить:

— Я ночью, без духоты и столпотворения хочу полюбоваться городом.

— Хорошо, — сказала одна из девиц. — Я как раз собиралась позвонить дяде. Он живёт здесь, правда в пригороде. Держит магазинчик, сам готовит и продаёт панини, разные другие бутерброды. Магазинчик пристроен к его дому. Может он возьмёт пса.

И всё удачно «склеилось». Дядя берёт собаку! Утром в 5 часов он подъедет к площади у церкви Санта-Кроче. Возле памятника Данте я должна ожидать его. На всякий случай девочка дала его номер телефона.

Я была счастлива! Взяла собаку «напрокат»! На радостях я заказала популярный здесь «бифштекс по-флорентийски» — большой кусок мяса, размером со среднюю книгу. Мясо это готовят быстро, на гриле, без специй и с кровью. Сразу попросила разделить кусок на две части и одну упаковать с собой. Вторую скормила Сиру. Назвала так в память о Сиракузах.

— Девчонки, а можно мне угостить вас в знак признательности? — спросила я.

— Не откажемся! — хором ответили они.

Я заказала им три пиццы и три порции мороженого, расплатилась и вышла из кафе.

— Ты, Сир, до утра поступил ко мне на службу! — погладила я жёсткую щетину на спине овчарки.

Та завиляла хвостом. Я смело погладила уже мягкую шевелюру между ушей Сира. Он нежно облизал мою руку.

В первую очередь я направилась к Дуоме, Собору Санта-Мария-дель-Фьоре. Но ожидаемых восторгов он у меня не вызвал. Может быть ночные сумерки отнимали у зрительного образа необходимую игру света и красок. Облицовка фасада белым, зелёным и розовым мрамором в купе с блочно-горизонтальным орнаментом показались мне пёстрой и скучноватой. А вот купол… Я его рассмотрела позже… И пусть меня простит Стендаль, который у Дуомы потерял дар речи и три дня молчал.

А я со своим дружком направилась дальше. Всю ночь благородный Сир шёл рядом, шаг в шаг. Когда я останавливалась, он без приказания садился, когда я где-нибудь присаживалась передохнуть, он ложился в ногах, языком облизывая мои и свои уставшие ступни. Голоса он ни разу не подал, не залаял. Когда пару раз ко мне близко подходили люди, да еще вытягивали руки в мою сторону, он грозно рычал. Прелесть! А туристов, Верочка, и ночью предостаточно! Но они движутся нешумно, как призраки. Или как в музее. А мы с Сиром их обходим… Немой кинематограф с ночным сюжетом!

… Мы смотрим снизу-вверх задрав головы на глыбу Палаццо-Веккьо. Мне показалось, что пес сейчас завоет. Или я… Зубцы основной галереи дважды еще повторяются на высоченной башне. Облицовка рустом, окна-бойницы дополняют ощущение, что это — фантастический корабль-крепость. Движение темных туч провоцирует почти реальную видимость «движения» дворца: вот через мгновенье эта мощь раздавит скульптуры на площади. И людей, таких маленьких людей в толпе. Сюр же: «падает башня»!

Углы, слишком много углов. Помнишь наш спор: ты говорила, что в углах концентрируется мысль, а я утверждала, что в углах «черт накакал», как говорит Анна Никитична. Да, там драматизм. В Палаццо, в готике вообще так много драматизма! Я же люблю плавные очертания барокко, они будят воображение. И не страшно!

… В 5 утра мы с Сиром сидим на лесенках у памятника Данте. Скульптурный орёл гордо смотрит на поэта. Поэт гордо смотрит на скульптуры львов внизу. Львы гордо смотрят на меня и мою собаку. «Мою»… Я чуть не плачу перед расставанием с моим четвероногим другом.

… Всё… его увели. Я отдала кусок бифштекса. Откупилась. Теперь можно и всплакнуть. Не здесь. Я добрела до гостиницы. Не могла уснуть. Приняла контрастный душ и снова в путь. Молодец я, что поменяла балетки на кроссовки. Почему? Потому что я направилась в Форт Бельведере. На этот чудесный зелёный холм нужно подниматься по извилистой, очень длинной дороге. Но это стоит того! Справа и слева высокие каменные заборы, за ними виллы богатых флорентийцев. Через два часа такого похода я была награждена небольшим отдыхом в саду Боболи. Ещё через час я у цели: обзорная терраса Пьяццале Микеланджело. Скульптурная группа бронзовых копий Буонаротти. А какой божественный вид на город сверху. Его сумрачное величие теперь сменилось солнечным романтичным великолепием! Мост Понте-Веккьо теперь не серая, облепленная домиками-магазинами стена с брешами, а изящная конструкция из трёх арок, а красноватый купол Брунеллески как парашют летит над Арно.