Игорь Коваленко - Улеб Твердая Рука. Роман

Скорее всего это были мирно торопившиеся по своим делам портняжка и его подмастерье, потому что перед обоими лежали на спинах мулов тряпичные рулоны, которые они бережно придерживали локтями, согнувшись в три погибели. А за ними в самом конце улицы Улеб разглядел притаившуюся засаду.

- Держи-и-и их! - вдруг подражая приотставшей погоне, что есть силы закричал юноша, указывая на скачущих впереди себя швецов. - Хвата-а-ай!

Солдаты выбежали из засады и, размахивая копьями, набросили веревочные путы на ни в чем не повинных портного и его помощника, которые возмущенно отбивались как могли, звали на подмогу собратьев по цеху, и те, конечно же, не замедлили откликнуться. Завязалась шумная потасовка. А когда дружные обитатели улицы Шерсти дубинами и речами разъяснили служивым их ошибку, Твердой Руки и Лиса уже и след простыл.

Утро следующего дня Улеб встретил в заброшенной рыбацкой хижине, откуда просматривались и крутой скалистый берег, и лазурная гладь воды за колючими маквисовыми зарослями, и едва различимая тропинка между нагромождениями камней.

Пробудившись от беспокойного сна, Улеб долго сидел на охапке жесткой, собранной накануне травы, послужившей ночным ложем, словно не мог понять, где он и как здесь оказался.

Наконец вскочил на ноги и тревожно позвал:

- Лис!

Ответа не было. Только поодаль тихо заржал конь, услыхав голос хозяина. Осторожно ступая, юноша углубился в кустарник и без труда отыскал крошечную просеку, где они спрятали на ночь лошадей. Жар и кобыла напарника были на месте.

- Лис! Где ты, Лис?

Солнце уже поднялось высоко. Беспечно щебетали птицы, и ни скрипа колес, ни людского гомона, ни звонниц, ни шума работы и торга, ничего привычного уху. Никогда еще Улеб не вставал так поздно.

Встревоженный отсутствием напарника, он вскарабкался на утес. Перед взором простиралась земля ромеев, и вода, и небо, и столица их, и гавань Золотого Рога.

Теряясь в догадках, просидел на утесе до полудня, обратив лицо в сторону залива. Когда уже отчаялся дождаться пропавшего, сзади вдруг послышался шорох осыпающихся камешков. Улеб вздрогнул от неожиданности, быстро обернулся и увидел человека в лохмотьях и с посошком в руке.

- Ты! - изумился Улеб.

- Я. Кто ж еще? - Лис беззвучно смеялся. - Что, златовласый, испугался? Проглядел меня? Я таков.

- Где ты был и почему на тебе снова эти ужасные рубища? Иль опять решил христарадничать у греков? Зачем ушел тайно?

- Погоди, - перебил его Лис, - погоди сердиться. Послушай лучше меня.

- Нет, - вспылил юноша, изнуренный слишком длительным ожиданием, - сперва объясни, зачем ушел тайно.

Лис прекратил смех, заворчал:

- Нетерпеливый ты. Я не разбудил тебя из жалости: измотался ты вчера. Хоть и плох был твой сон, неспокойный, а все же сон. Ты стонал и метался ночью, звал кого-то: «Подойди, подойди ближе». И еще: «Скорей в степь, скорей, Жар, ждет лебедушка горемычная». А то и командовал по-эллински: «Руби! Ложись! Встань! Еще руби! Бей ребром! Локоть в сторону, вниз, вперед!» Скажи, златовласый, для чего во сне локтем-то двигать, а?

- Ты не виляй, Лис, говори дело. Куда бегал на заре? Почему в развалюшке рыбацкой яму вырыл?

- Я тебе раньше сказывал, небольшой кладишко там у меня был схоронен, вот и вырыл. А куда бегал… идем в хижину - сам увидишь.

- Тут говори!

- Хорошо. Твердая Рука хотел разыскать булгарина по имени Велко? Так вот, я его нашел.

- Велко здесь? - Улеб радостно бросился к Лису. - Привел его?

- Я видел его, все рассказал, и он поклялся, что приплывет к той скале с наступлением темноты.

- Ты видел его собственными глазами… он жив, слуга дината не обманул меня. Рад ли был он весточке обо мне?

- Еще как!

- Лис, добрый мой Лис, - растроганно молвил Улеб, - прости, что едва не подумал о тебе дурно. Вовек не забуду преданности твоей!

- По правде говоря, не я его разыскал, а дева. От нее и узнал.

- Дева? Какая дева? Лис, я умру, если сейчас же не объяснишь все по порядку!

- Когда мы переоделись на складе красильщика в одежду странствующих воев, я не выбросил нищенские лохмотья, помнишь? - не спеша начал тот. - Спрятал их в свою суму. Сегодня они мне пригодились. Много убогих шляется на берегу, и я смешался с ними. Так, неузнанный и незамеченный, пробрался к пристани, где наготове стоят и корабли проклятого Калокира.

- Дальше, дальше, - поторапливал Улеб.

- Я долго наблюдал, как люди дината таскают по сходням мешки и бочки, прислушивался к именам. Ни одного из них не звали Велко.

- Он там! - вскричал юноша. - Должен быть там!

- Разве я сказал, что его вообще нет на берегу? Я сказал: Велко нет среди грузчиков. Убедившись в этом, я хотел убраться восвояси, когда чья-то нежная ручка прикоснулась к моему затылку. Ах, златовласый, что это было за прикосновение! - Лис сморщил рожицу, закатил глаза и благоговейно причмокнул губами. - Я готов сломать собственную шею, чтобы поцеловать свой затылок в том месте, которого коснулась ее прелестная ручка!

- Ты издеваешься надо мной! Где Велко? Отвечай, не то моя ручка прикоснется к твоей башке, и ты поцелуешь Нию!

- В арсенале, - выпалил Лис, которого угроза Твердой Руки мигом вернула из сладострастного забытья в грубую реальность. - Велко и еще одного раба отправили в Манганский арсенал за греческим огнем для кораблей. Видно, Калокир снаряжает их очень далеко. Я видел твоего булгарина, когда они вернулись. А когда их послали за новым сосудом, я успел шепнуть ему, что ты здесь и будешь ждать его вечером у скалы за мусорной свалкой. Они уплыли двумя моноксилами, на каждом всего по одному надсмотрщику. Я только взглянул на твоего дружка и сразу понял: он будет здесь! Уж и одежду раздобыл для него. А ведь самое интересное, он, оказалось, и без меня уже знал, что исчезнувший из палестры боец-триумфатор, о котором толкуют повсюду, это росич Улеб, его побратим. Так и сказал мне. Он, булгарин твой, еще вчера ухитрился сбегать к постою киевских купцов у церкви святого Мамы, надеясь там встретить тебя. Сказал: там ищеек претора [29] Претор - придворный чин, возглавлявший византийских сыщиков, вербовавших платных доносчиков из числа горожан. тьма тьмущая.

- Как же ты догадался, что это был именно тот, кто мне нужен, ведь ты прежде не видел Велко?.. Что-то в рассказе твоем темно…

- Идем в хижину, может, и понравится, - ничуть не обидевшись, предложил Лис и первым заковылял вниз по расщелине, цепляясь за выступы камней и корневища растений. Не оборачиваясь, приговаривал самодовольно: - Когда войдем, сразу хватайся за что-нибудь, чтобы не упасть от удивления.