Анджей Земянский - Побег из Фестунг Бреслау

— Ты удивишься, сколько я знаю. И… тебя удивит, сколько я знаю о твоем интеллекте, который мне будет крайне нужен. Но на первом свидании о комплиментах не будем, отложим их на потом. Длужевский подал лейтенанту пакет листков. — Здесь несколько идей, как вычислить нашу радиостанцию.

— Чтоооо???!!!

— Придумай: что. Ты что, думаешь, будто бы у нас всего одна радиостанция? Я хочу, чтобы ты завоевал у себя крепкое положение. Следовательно, у тебя должны быть результаты. Сейчас возвращайся на работу и сразу же пиши рапорт о том, как расшифровываешь Холмса. Сегодня же бумага должна попасть на стол твоего шефа. Я знаю, что он тоже работает допоздна.

— Ну да, — сглотнул слюну Шильке. — Не люблю я стрельбу.

Он предпочел не упоминать, что ни в одной пока что он не принимал участия, и что даже не знает: боится сам во время стрельбы или нет.

— Ты ужасный пацифист. — Холмс ненадолго снизил голос. — Ты точно такой же, как и я. — Снова недолгая тишина. — Я и сам терпеть не могу грохота, так что стрельбы не будет.

Шильке глубоко затянулся дымом. Только сейчас он понял, насколько замечательным был выстрел в его исполнении. Никакой, пускай даже небесный снайпер не мог попасть точнее. Каким-то чудом он сразу же договаривался с сидящим напротив человеком. Лейтенанту казалось, что статистический средний уровень интеллекта в Бреслау возрос на несколько сотен процентов. Как будто бы и вправду Майкрофт встретился с Шерлоком.

— На следующий день напишешь рапорт относительно прогресса в следствии…

Длужевский подал Дитеру следующий листок.

— …и направишь их внимание на помещение, в котором находятся радиостанция и шифровальные книги.

— Шифровальные книги? — не мог поверить Шильке.

— да. В течение нескольких дней с других станций мы будем передавать всяческую чушь, а потом сменим коды. Они в это спокойно поверят, если только ты им все это красиво продашь. Но помни об одном. Увидев торт в твоих рапортах, они могут послать кого-то другого слизать сливки. Так что спрячь в своих вычислениях ошибку! Чтобы их удар попал в пустоту!

— Понял. Радиостанцию и шифры должен захватить я.

Холмс легонько хлопнул лейтенанта по плечу.

— Думаю, мы хорошо сработаемся. — Он отбросил окурок и заскочил на козлы. Тряхнув вожжами, он прибавил на чистейшем кокни: — А теперь гомосексуализируй вращением на обувь для непогоды.

Ошеломленный Шильке переводил про себя:

— «Обувь для непогоды»? Ага — боты. Рифмуется с «работой». Выходит, он сказал: «А теперь крути педали [22] В оригинале: «pedaluj». И, как вы уже догадались: «pedal» — гей. на работу». Черт подери!

Диаграммы, диаграммы, диаграммы. Пеленги станций прослушивания Шильке накладывал на материалы, предоставленные Длужевским. Очень медленно, но у него складывалась четкая система. Более-менее, но он уже понимал, как планировался график работы этой радиостанции, по какой схеме менялись убежища. Лейтенант вычерчивал диаграммы, обозначал точки на карте, вырисовывал соединяющие их кривые. Он даже не глядел на данные остальных радиостанций, каждая из них работала под другой системой. Шильке это не удивляло, гроза была все ближе, так что русские нафаршировали людьми и оборудованием весь Бреслау. Здесь все было важным: что, кто, когда, каким образом перевозит и где оставляет. Сотни пар шустрых, замечающих все и вся взглядов оценивали все и вся, а результаты наблюдений улетали в эфир.

Шильке не желал вызывать ни секретаршу, ни машинистку. В Англии он научился молниеносно печатать на машинке. Работал он быстрее обычной машинистки, хотя клавишу «S» вечно путал с клавишей «SS». Закончил он — как обычно — быстро, мысли он выражал чрезвычайно точно, те коллеги, которые болели за него, вечно смеялись, говоря: «немецкий разум, английское воспитание — sicher!».

Но, выходя в коридор, он все же понимал, что у шефа к нему будет совершенно другой подход, чем у коллег. Ясное дело — не ошибался. По причине позднего времени секретарши уже не было. Объявить о приходе лейтенанта пришлось хмурому охраннику. Хайгель сидел за письменным столом, всматриваясь в какой-то документ. Прежде, чем он успел сложить его и спрятать в ящик, Шильке удовлетворенно отметил, что это тоже была военная карта.

— Ну, и чего нового? — Шеф и так не слишком полный, сегодня выглядел еще и уставшим. — Вы уже решили это дело с кражей произведений искусства?

— Еще нет…

— Почему? — резко перебил его Хайгель. — Ведь это же дело для какого-нибудь мелкого полицейского. А вы, офицер контрразведки, не можете поймать виновного? Так почему вы до сих пор не решили этого дела о краже, я вас спрашиваю?

— Потому что никто ничего не украл, — не спеша ответил Шильке.

В кабинете сделалось тихо. Майор прикусил губу. До него дошло, что он неправильно выразился — дело ведь заключалось в убийствах, а не в краже. В воздухе повеяло полярной стужей, хотя все окна были тщательно закрыты и затемнены толстыми занавесями.

— Что вы мне принесли?

— Я практически вычислил советскую радиостанцию.

— Не понял? — Хайгель резко поднял голову. — Что вы сказали, лейтенант?

— Пожалуйста, вот рапорт, — положил тот на столе принесенные документы. — Вражеская радиостанция на вилке. Я предлагаю…

— Погодите… — Майор пролистнул несколько страниц и сконцентрировался на карте с цветными линиями. Он внимательно изучал ее. Через какое-то время поднял голову. — Вы хотите сказать, лейтенант, что способны предвидеть, откуда они станут передавать на следующий день?

— Да, правда, с определенной долей ошибки.

— Я правильно все услышал?

— Вы все правильно услышали, вот чертежи…

И Шильке, не спеша, начал объяснять.

— Система очень проста. Радиостанция часто меняет места своей работы, передает очень коротко, а вторую часть сообщения тут же перехватывает вторая радиостанция. Пеленгаторы теряются и начинают погоню за следующим источником сигнала. Тем временем… — Шильке драматически снизил голос. — Тем временем, правда такова, что никакой другой станции нет.

Он врал как по-писаному, в соответствии с полученными от Холмса бумагами.

Хайгель недоверчиво потряс головой.

— Что вы говорите, лейтенант? У нас ведь имеются пеленги и второй станции!

— Естественно, но здесь необходимо учесть факт, что это не настоящая радиостанция. Как только пеленгаторы приближаются к настоящей, она тут же замолкает.

— И передачу начинает другая.

— Нам так только кажется. На самом же деле, вероятнее всего, это человек с бутафорским передатчиком в чемодане, сделанным лишь бы пищал и работающим на батареях. Телеграфный ключ у него в кармане. Он ходит по парку и вроде как чего-то передает, отвлекая наши пеленгующие устройства. Как только отвлечет их достаточно далеко, он тут же замолкает. «Настоящая» радиостанция заканчивает передачу своего сообщения и тут же, уже в безопасности, меняет свое расположение.