Анджей Земянский - Побег из Фестунг Бреслау

— Понял.

— Есть новый сигнал! — заорал техник из второй машины.

— Не обращайте на него внимания. Разворачиваемся и появляемся на нынешних позициях через четверть часа.

— Есть!

Лемпп качал головой с некоторым восхищением. Он закурил. В тесных и газонепроницаемых внутренностях оперативной машины это походило на газовую атаку.

— Ну, если ты прав, то мы можем схватить их даже сегодня.

— Не обставив район? Все пойдет псу под хвост.

— Как считаешь. Вот я бы пошел на них сразу.

«Потому-то именно ты, а не я, отправишься на фронт», — подумал Шильке. — Желаю удачи в схватке вручную с Иванами.

— А если они хитрее? А если их радиостанция подключена кабелем, сами же они передают из помещения, находящегося в нескольких сотнях метров? Так что ты добудешь немедленной операцией без охранных отрядов? Классическую русскую радиостанцию и кусок провода. Можно продать в качестве лома, — жестоко насмехался Шильке. — Какая-никакая, а выгода.

Лемпп скорчил снисходительную рожу типа: «Лай, лай, собачка. Поглядим, чего ты запоешь завтра». К счастью, Шильке и не собирался петь. Когда они остановились под защитой зданий, он вышел на морозный воздух, накидывая шинель на плечи. Он тоже закурил, время от времени поглядывая на часы. Его охватило странное чувство. Бреслау все еще походил на огромный, спокойный, европейский город. Замечательная агломерация, почти как Метрополис из фильма Фрица Ланга. Но практически каждый горожанин, интеллект которого хоть немного превышал крысиный, прекрасно знал, что мыльный пузырь покоя лопнет с минуту на минуту. А все те сидящие на своих постах марионетки, казалось, игнорируют близящуюся катастрофу. Они все так же дрались за должности, влияния, посты. Он вспомнил, как экономка в его родном доме приносила в кухню овощи. Очень часто он наблюдал за тем, как та вкладывала зелень укропа или петрушки в сосуд с водой. «Пускай попьют, — говорила тогда она, — станут лучше». Окружающие люди, казалось, походили на такие срезанные растения, которые положили в воду. Они все так же считают, что остаются живыми растениями. И им не придет в голову, что нить их жизни уже перерезана.

Он выбросил окурок и вернулся в машину, где надел наушники.

— Докладывайте, — произнес он в микрофон с большой деревянной ручкой.

— Машина номер один — готовы.

— Машина номер два — готовы, — услышал он в ответ.

— Отлично. Возвращаемся на предыдущие позиции.

Лемпп прикрыл дверь фургона. Двинулись они довольно резко, но через минуту водитель притормозил. У него был приказ не вызывать замешательства и не обращать на себя внимания. После того, как они добрались на место, Шильке застыл, уставившись в циферблат часов. Стрелка двигалась медленно-медленно.

— Есть сигнал, — доложил техник.

— Я тоже пеленгую, — доложили из второй машины.

Из динамика звучали энергичные сигналы азбуки Морзе, которые прерывались краткими сообщениями из машин-пеленгаторов.

— Есть! — вдруг завопил техник. — Есть пеленг на точку.

Шильке резко поднялся, сбрасывая линейки на пол, когда поднимал карту.

— Вот, здесь.

Нарисованный кружок был в несколько раз меньшим, чем предыдущий. Он походил на точку.

— Сигнал прервался, — доложили из второй машины.

— Очень хорошо, — сказал Шильке. — Благодарю всех за образцовую работу. Завтра он будет наш.

— Мы могли бы захватить его еще сегодня, — буркнул Лемпп.

— Что мы могли бы захватить? Ящик с радиостанцией и длинный провод?

— Да что ты так привязался к этому проводу? Никогда они так не делали.

Шильке поднялся, неспешно снимая наушники.

— А вот я бы так сделал, — тихо произнес он. — И на этот раз противник достоин меня.

Лемпп выругался про себя.

— А тебе не кажется, что это мания величия?

— Могу поспорить, что это ты завтра будешь командовать операцией. Расчеты у тебя есть, как все это делается — ты видел. Ну а завтра поглядим, кого ты схватишь.

В последнее время Шильке с Ритой не встречался. Он не мог справиться с нервами — одно дело планировать интриги и закулисные акции, и другое дело — участвовать в их реализации. Он лишь посылал девушке успокоительные сигналы. То миленькую записочку, то цветы через посыльного. В этом плане Бреслау еще был способен удовлетворить потребности цивилизованного европейца. Шильке чувствовал, что уже очень скоро все изменится. Так что работать не мог. Вечером он отправился на долгую прогулку по валам, защищающим город от наводнения. Гигантские земляные конструкции, возведенные на берегах Одера французскими военнопленными десятки лет назад, до сих пор производили впечатление, а растущие на них старые деревья даже сейчас, зимой, дарили чувство покоя. Лейтенант приостановился на каменной конструкции с узеньким просветом под железнодорожным мостом. Здесь он был прикрыт от ветра, можно было и закурить. «Все решится завтра», — пришла мысль.

Как Шильке верно и предполагал, оказалось, что наилучшим офицером, который вчера участвовал в операции, стал Лемпп. Он получил пеленгующие машины и специальный взвод для сегодняшней операции. Холмс был прав. Кто-то другой слижет сливки с чужого торта, и потому специально позаботился о том, чтобы эти сливки чуточку прогоркли.

Загрузка оборудования на машины не заняла слишком много времени, но Шильке для верности переждал с четверть часа в кабинете. После этого он осторожно скользнул в кабинет для совещаний. Как и предполагал, карты вместе с черновыми вычислениями еще валялись на столах. Он быстренько, красным карандашом, исправил все те ошибки, которые скормил Лемппу. И нарисовал новый основной кружок, несколько в другом месте. Конкретно же: в том самом месте, адрес которого сообщил ему Холмс.

Он бегом направился в караулку.

— Хайни! Тебя можно? — закричал он.

Парнишка буквально выпрыгнул в коридор.

— Хочешь отправиться со мной на операцию?

— Яволь, герр лейтенант!

— Только операция сверхсекретная, ужасно опасная. Мне нужен кто-то такой, кому я могу доверять.

Парнишка чуть ли не взорвался от эмоций. Лицо мгновенно покраснело. Всем собой он тоже пытался показать, что является одним-единственным в свете человеком, способным все преодолеть.

— Я не подведу вас, герр, лейтенант.

Лучшего для него дня не могло и наступать. О чем-то подобном он мечтал всю свою коротенькую жизнь. Шильке решил нажать еще сильнее. Он надел на лицо серьезную маску.

— Ты шмайссер обслуживать можешь?

Парень от счастья чуть не лопнул.

— Ну конечно, герр лейтенант. Нам показывали в Гитлерюгенде… — тут он резко замолчал. — Я вообще превосходно стреляю, — уже решительно закончил он.

— Хорошо. В общем, я беру для нас оружие, а ты у механиков устрой какую-нибудь машину. Любую.