Анджей Земянский - Побег из Фестунг Бреслау

— Браво, мой мальчик. Мне нравится направление твоих мыслей.

Хайни был готов потерять сознание. Шлем, очки-консервы, камуфляжная куртка и свисающий с плеча шмайссер, и вдобавок ко всему — похвала командира. Вершина мальчишеских мечтаний только что была покорена.

— Ну а что скажете вы? — обратился лейтенант к телефонистке.

— Простите, mein herr. Но я ужасно боюсь.

— Чего?

— Что сейчас случится что-то ужасное.

Девушка выглядела существом из иного мира. В расстегнутом пальто, на каблуках, с автоматом в руках, который она держала так, словно бы то была ядовитая змея — подальше от тела.

— А вы? — спросил Шильке у повара.

— Кухню я бы расположил вон там, — указал тот на подвальное окно. — А радиостанцию — на крышу. Пускай их первыми убьют.

— Ну что же, в таком случае, будем руководствоваться интуицией Хайни. Ведите нас, молодой человек!

Парень рванул вперед словно танковая дивизия Гудериана.

Тот в своей жизни не переживал еще ничего подобного. Чуть не развалил вход. По ступеням он бежал так быстро, что за ним никто не поспевал. Особенно запыхавшаяся телефонистка в своих туфлях на каблуках. Остановился герой только на предпоследнем этаже.

Шильке незаметно наводил Хайни, поскольку адрес был ему превосходно известен.

— Ну, какую бы ты выбрал квартиру? — Пацан идеально облегчал ему работу, причем — при свидетелях. — Из этой вот больше всего путей для бегства: либо сюда, где мы стоим, либо на боковую лестничную клетку. Зато из этой можно выбраться на крышу.

— Крыша крутая, — возбужденный парень почти не контролировал себя, — легко упасть. Вот эта, герр лейтенант! Эта!

Повар с телефонисткой лишь изумленно пялились, но дело заключалось именно в этом: у Шильке имелись свидетели, что это даже не он, а Хайни нашел нужный адрес.

— Я верю тебе, солдат, — тихо произнес Шильке. — Атакуем!

Хайни перезарядил шмайссер, а поскольку раньше уже сделал это, сейчас попросту выбросил целый патрон.

— Стреляем очередью по двери?

— Нет, я хочу иметь их живыми. Любой ценой!

— Яволь!

Не ожидая приказа, парень бросился на дверь всей тяжестью тела. Дверь того отразила, и Хайни рухнул на Шильке, больно ударив того шлемом в лицо. Он еще раз налетел на дверь, снова отлетел, упал на пол возле противоположной стенки. Теперь ногой ударил Шильке, тоже отлетел и задержался лишь на перепуганной телефонистке. Хайни, лежа, в очередной раз перезарядил шмайссер, выбросив из автомата еще один целый патрон. Лишь мгновения отделяли их от возможного побоища. К счастью, повар постучал по фрамуге, положил руку на ручку и открыл дверь.

— Черт, они не были закрыты на ключ.

Вовнутрь они влетели словно неподдельная, живая ярость. Правда, без телефонистки, которая съежилась под стенкой.

— Стой! Руки вверх! — вопили они все.

В небольшой двухкомнатной квартире никого не было. Но… В самом центре комнаты, на столе стояла включенная советская радиостанция. Даже у повара отобрало речь.

— Oh mein Gott! Oh mein Gott!..

— Герр лейтенант, они были здесь буквально мгновение назад.

Он вытащил из пепельницы еще тлеющую советскую папиросу с длинным бумажным мундштуком Холмс, похоже, пересаливал с мелочами, подумал Шильке. Но декорации были разработаны идеально.

— Герр лейтенант, — повар поднял лежащий на стуле пистолет. — Это же пистолет ива́нов! Самый настоящий. Блин!.. Как нас из нее не пристрелили. Это мы в сорочке родились!..

— Книга шифров! — орал Хайни во все горло. — Герр лейтенант, это же их шифры!

— Ну вы и стрельнули! Ну вы и попали, герр лейтенант, — повар только головой тряс. — Ну, блин, и выстрел. Блииин… да вас же генералом сделают.

— Это они сбежали, когда мы двери разбили!

Шильке собрал все силы.

— Обыскать квартиру! — резко бросил он.

Сам же направился к оставшейся в коридоре телефонистке. Девушка испуганно стояла на самой средине прохода, держа в руках автомат, но таким образом, словно желала показать его немногочисленным, выглядывающим из-за дверей людям.

— Прошу прощения, — говорила она более-менее спокойно. — Я не знаю, как это обслуживается, но мне наверняка известно, что это может выстрелить. Так что для вас же будет лучше, если вы спрячетесь за дверями. Умоляю вас, спрячьтесь, потому что я и сама боюсь.

— Он не заряжен, — пытался успокоить девушку Шильке. — Сначала нужно вот тут оттянуть и вот тут зацепить, а потом вставить обойму и вот здесь вот нажать, — передавал ей лейтенант свои теоретические познания.

— Ну, я не знаю, это же не телефонный коммутатор…

— Без обоймы он не выстрелит. Честное слово, — убеждал девушку Шильке.

— Не верю. Вы же меня на войну взяли, — она обвинительно глянула на начальника, потом вновь обратилась к жителям: — Герр лейтенант утверждает иначе, но, по-моему, у меня в руках тяжелый пулемет, и он сейчас выстрелит. Спрячьтесь, пожалуйста, чтобы не случилось несчастья.

А в дверях появлялось все больше любопытных лиц. К счастью, из захваченной квартиры вышел Хайни и встал, расставив ноги.

— Нахрен отсюда! — заорал он.

И в течение секунды коридор был пуст.

— Ну, парень, откуда это ты узнал такие слова?

— Ой, герр лейтенант. Вы же и сами бывали на гулянках в деревне, оттуда и знаю. Самое главное — подействовало.

Вообще-то, парень был прав. Вот только английское воспитание такие кульбиты не допускало. Шильке был уверен, что Холмс никогда не ругался.

— Что-нибудь еще нашли?

— Да, герр лейтенант. Кухмистер обнаружил еще русский револьвер, блокнот радиотелеграфиста, какие-то бумаги, правда писаные по-ихнему, странными такими буквами. А я нашел вот это, — показал он пакет с фотографиями, — и вот это, — вытащил он из кармана мятую карту с обозначенными красным местами.

— Хайни, ты гений, — Шильке положил руку парню на плечо. — Ефрейтором станешь.

— Так точно, герр лейтенант. Спасибо, герр лейтенант.

Когда они вернулись, Шильке приказал радиостанцию и всю остальную добычу выставить в своем кабинете. Телефонистка тут же пожелала добровольно разоружиться, но лейтенант приказал сохранять отряд в целости, за что обрел дополнительную благодарность со стороны Хайни. Так что все расселись на свободных стульях, усталые и все — за исключением мальчишки — испытывающие скуку. А Шильке, развалившись в кресле, ждал телефонного звонка. Он не барабанил нервно пальцами, не смачивал слюной губ, не закидывал ногу на ногу — просто сидел, словно статуя. А еще точнее: словно Майкрофт перед операцией.

Когда телефон зазвонил, лейтенант переждал два сигнала и спокойно поднял трубку.

— Да?

Лед в голосе секретарши обладал такой силой замораживания, что скованный зимой Бреслау по сравнению с ним казался самым жарким в Сахаре местом.