Анджей Земянский - Побег из Фестунг Бреслау

— Вот знаете, это все сегодня… — Титц не знал, как оформить мысли в слова. — Очень хорошо, что так случилось. Потому что… В последнее время черные тучи накапливались над вашей головой.

— Тучи? Вы применили множественное число.

— Да. Собственно говоря, это даже смешно, но… И не знаю, что об этом думать. Вы Крупманна из гестапо знаете?

— Да.

— Так вот, заверяю, что он вам не приятель. Дело в том, что он заявил, что несколько дней назад сообщил вам об операции, цель которой заключалась в то, чтобы схватить польского агента с псевдонимом Холмс. А вы, из чистого злорадства, только для того, чтобы ему помешать, дали объявление, чтобы предупредить польскую сетку.

Полковник вынул из ящика письменного стола сложенную вдвое газету.

— Понятное дело, вначале я подумал, что это не мое дело, что просто гестапо не способно держать язык за зубами, а все свои промахи желает повесить на нас. Абвер — слишком высокие пороги на ваши гестаповские ноги, — поднял голос полковник. — Но он так вопит, что во все это чуть ли не вмешалось РСХА.

— Можно мне глянуть? — протянул руку Шильке.

— Конечно, — Титц подал ему газету.

Тот быстро нашел соответствующее объявление. «Профессор Мориарти снова атакует!».

— Замечательно, — буркнул он себе под нос. — Я очень люблю Конан Дойла, но мне кажется, что того давно нет в живых.

— И правильно. Кстати, я тоже люблю этого автора.

— Погодите… — Шильке делал вид, будто размышляет. — Про Холмса я услышал от Крупманна три дня назад. Он и сам должен будет это признать. А в объявлении написана сегодняшняя дата. То есть, срок появления книги в торговле.

— Не понимаю, так или иначе, но это глупости.

— Но ведь след проверить можно. Если я хорошо понимаю, тот, кто желал предупредить агента, имел всего три дня на написание и публикацию книги. Но ведь такое, наверное, невозможно, я в типографских делах не понимаю.

— Конечно, это совершенно невозможно.

— Следователь, если книга сегодня появилась в книжных магазинах, тогда Крупманн — идиот!

Титц злорадно усмехнулся.

— Тут вы совершенно правы.

— Тогда давайте проверим. Могу я воспользоваться вашим коммутатором?

— Да.

Шильке нажал на соответствующую клавишу и подошел к микрофону.

— Хайни, к шефу и немедленно!

— Есть! — раздалось из динамика.

— Нет, нет. Вы слишком сильно приняли это к сердцу, — успокаивал новоиспеченного капитана Титц.

— Давайте пусть все будет sicher, герр полковник. Нельзя позволить, чтобы гестапо вытирало о нас ноги.

Честно говоря, он беспокоился, справилось ли НКВД со столь скоростной печатью книги, хотя и знал, что на посаженных на Лубянке советских писателей рассчитывать можно.

Когда Хайни, все еще в боевом облачении, отрапортовал на пороге, Шильке дал ему несколько марок.

— Беги в книжный магазин и купи книжку «Профессор Мориарти снова атакует», если там такая будет. Запомнишь? Сдачу можешь оставить себе.

— Так точно! — ответил парень и ринулся с места бегом.

Титц только улыбался.

— Эх, молодость, молодость. В его возрасте я и сам был кандидатом на завоевание всего света.

— При оказии, просьба, герр полковник. Парень и вправду отличился сегодня, и я обещал ему повышение до ефрейтора.

— Да что вы говорите, я сделаю его сразу же обер-ефрейтором. Мне прекрасно понятна юношеская психика. Пускай оставит себе камуфляж и другие цацки, а то еще расплачется, когда станем забирать. Но оружие пускай сдаст.

— Вот именно. Пускай, лучше, никто не погибнет.

— Вместо этого пускай на складе ему выдадут штык и сигнальную ракетницу. Вид будет такой же грозный.

— Благодарю вас. Это и вправду наилучшее решение.

— Если могу посоветовать. Сделайте его своим ординарцем. Тогда его не возьмут в Фольксштурм.

Шильке хотел было что-то сказать, но ему помешал энергичный стук в дверь. Хайни, должно быть, побил рекорд Гитлерюгенда по бегу в снаряжении. Он прибежал весь в поту, можно было подумать, что снаружи царит чуть ли не летняя жара. Даже Титц поглядел с удивлением.

— Ну что, ты достал этот курьез? — спросил он у парнишки.

— Не понял, — вырвалось у того неуставное замечание.

— Книжку купил?

— Так точно!

Толстое, солидное издание в мягкой обложке легло на письменный стол. На НКВД можно было положиться. Полковник взял его в руки. Ширящаяся на его лице усмешка свидетельствовала о том, что сегодня он получил второй неожиданный подарок. Замечательная штука, которая позволит ему скомпрометировать соперников из гестапо в глазах начальства из РСХА. Пока же что он изучал рекламные надписи.

— Профессор Мориарти стал союзником Советов? Забавно. Но на защиту очутившегося под угрозой Бреслау становится Шерлок Холмс со своим братом Майкрофтом! Боже, и кто выдумал подобную чушь? Они оба убивают гения преступлений под Олбинским Порталом. — Полковник глянул на редакционную сноску. — Ага, все ясно. Наш любимый доктор Геббельс.

— Так публикацию заказало Министерство Пропаганды? — спросил Шильке.

— А кто еще может позволить подобную ерунду? Интересно, что получают для чтения коллеги из Рурского Бассейна? Валькирии против американских «шерманов»?

— Есть у бриттов вряд ли год, Молот Тора их снесет! — рискнул зарифмовать Шильке.

Титц весело рассмеялся.

— Вам следует стать поэтом, капитан. «Не поможет вам орудий эмпирия, нам на помощь прибудет валькирия!».

Теперь уже расхохотался Шильке.

— Прошу прощения, герр полковник. Нам нужно основать пропагандистский поэтический кружок абвера.

Оба захихикали.

— Ну да, покажем парням Геббельса, что такое настоящая пропаганда. — Тут полковник пришел в себя и глянул в сторону. — Хайни, ты ничего не слышал.

— Так точно!

— Образцовый германский подход! — Титц вынул из кармана банкнот. — А побеги-ка, парень, еще раз в книжный магазин и купи-ка один экземпляр и для меня.

— Докладываю, что не знаю, будет ли там еще, герр полковник.

— Что?

— Ну, когда я там сказал, что прибыл по тайному заданию абвера, и что нам нужен один экземпляр, так продавец заинтересовался и стал читать вслух заголовок, что Шерлок Холмс спасает Бреслау… Так тут же выстроилась очередь. Так что за это время могли все выкупить.

Титц поглядел на Шильке. Пару секунд они переглядывались в молчании, а потом одновременно расхохотались.

— Так мы еще состояние заработаем на нашей поэзии. Только я бы избегал слов типа «эмпирия», которое может быть непонятным почитателям Геббельса.

— Конечно же вы правы, герр капитан. Нужны такие слова, которые были бы им понятны: «С англичан тут толку мало, как валькирия насрала!».

— Превосходно!

— Хайни, ты все так же ничего не слышишь. Сходи в другой книжный магазин. И не обязательно бегом.