Анджей Земянский - Побег из Фестунг Бреслау

— Тогда, выходит, поровну.

Холмс подал знак официантке и заплатил, оставляя приличные чаевые.

Та провела их до самой раздевалки. Здесь уже громко разговаривать они не могли. Гардеробщик тоже получил достаточно, чтобы броситься открывать входную дверь.

Шильке втянул в легкие морозный ночной воздух. Несмотря на позднее время, он чувствовал себя освеженным, к тому же был доволен результатами беседы.

— Боже, ну что за город, — шепнул он, глядя на блестящие в свете Луны богато вырезанные крыши жилых домов. Снег покрывал дома, громадные сосульки свисали с карнизов дымовых труб. При каждом выдохе изо рта вырывались клубы пара. — Разве может существовать в мире город красивее? — задал он риторический вопрос.

— Это у тебя галлюцинации, — трезво прокомментировал Холмс.

— Не понял? Я?

— Ладно. Чего ты видишь?

— Суперсовременную городскую агломерацию, организованную таким образом, что…

— Что? — вошел ему в слово Холмс.

Шильке на мгновение замялся.

— А ты что видишь?

— Пустыню. Лунный пейзаж.

— Что?

Длужевский вынул свой покрытый патиной портсигар. В пламени старомодной зажигалки можно было заметить его печальную улыбку. Через несколько секунд поляк подошел поближе.

— Дитер, здесь камня на камне не останется, — Холмс поглядел Шильке прямо в глаза. — Ты же знаешь об этом, правда?

— Не понял?

— Здесь камня на камне не останется.

Перед войной универсальный магазин на перекрестке Охлауэрштрассе и Шюхбрюке, спроектированный самим Мендельсоном [26] Эрих Мендельсон (нем. Erich Mendelsohn — Эрих Мендельзо́н, 21 марта 1887, Алленштейн, Восточная Пруссия — 15 сентября 1953, Сан-Франциско, США) — немецкий архитектор, экспрессионист (в 1920-х гг.) и функционалист — в более поздних работах. — Википедия , походил на футуристическое строение, по ночам освещенное лучше, чем небоскребы на Манхеттене. Из всех окон бил свет, могло показаться, что владелец за электрический ток платит какие-то сумасшедшие суммы. В реальности же архитектор достиг этого эффекта намного дешевле. Ночью все окна затягивались занавесями из тоненькой белой бумаги, а под ними зажигали слабые лампочки. Эффект был поразительный. Сияющий дом сразу же напоминал об американском размахе и расточительности. В средине же он отражал германский прагматизм и стремление к экономии. Но сейчас суперсовременная глыба была темная, как и все вокруг.

— Надеюсь, хоть он выживет все передряги в целости, — сказал Шильке. — Ведь он же необыкновенный.

— А может он всего лишь сменит шкуру, как змея или… — она не смогла сразу же найти сравнение.

— Или поменяет окраску, как хамелеон.

Дитер усмехнулся.

— Хамелеон…

Они пошли вдоль по Шульбрюке. К счастью, Луна освещала тонкий слой облаков, так что можно было идти, не опасаясь того, что разобьешь себе голову о столб ближайшего фонаря. Атмосфера темного города становилась все более таинственной, способствующей флирту и соблазнению. Но Шильке все равно сожалел, что на дворе не лето. Сейчас прикосновение холодной, словно лед, ладони к коже могло привезти разве что к содроганию и уничтожить нарождающееся настроение.

— И какой он? — спросила Рита.

— О… Никаким образом его невозможно характеризовать в одном предложении.

— Попытайся в нескольких.

— Это тоже сложно, — неожиданно рассмеялся Шильке. — Он необыкновенно наблюдателен. Создается впечатление, что от его внимания не ускользает ни единая мелочь, ни один нюанс, никакой шепот человека, находящегося на расстоянии в несколько метров. Он чрезвычайно точен, что граничит чуть ли не с какой-нибудь манией или навязчивой идеей.

— Как настоящий Шерлок Холмс? Я имею в виду, литературный?

— Да. Он обладает даром чтения в людях. В их истинных намерениях, ну совершенно так, будто бы он знал их мысли. И этот его чертов интеллект, отрегулированный словно швейцарский хронометр.

— А недостатки?

— Хмм, — задумался Шильке.

— Какие у него недостатки? Какие его слабые точки? — повторила Рита вопрос.

— Не знаю.

— Эге-гей. А ну-ка, блесни своей наблюдательностью, зазнайка.

Шильке инстинктивно почесал подбородок.

— Похоже, здесь мне придется выйти далеко за границы своей компетенции.

— Только не отмазывайся, зазнайка. Вот сейчас ты покажи, как замечательно работает твой разум.

Девушка бросила ему вызов. Не поднять перчатку Шильке не мог.

— Мне кажется, он теряется в хаосе, в случайности действий других людей.

— Скажи что-нибудь больше. Он наркоман, как герой Конан Дойла?

Шильке задумался и ляпнул наугад.

— Нет, — буркнул. — Он алкоголик.

Рита тихонько присвистнула.

— Это факт или только подозрение?

— Ты же знаешь, я тоже не пью. Как и он. Потому что это рационально. Но я не пью, потому что не желаю себя одурманивать, а вот его демонстративный отказ от алкоголя, похоже, должен что-то срывать. Какое-то мрачное «нечто» из прошлого. Но это всего лишь мои предположения и мой инстинкт.

И вот тут Рита его удивила.

— А может быть то, что вы одинаковые? Я не стану напоминать твоих подвигов во время учебы в Англии, результаты которых и обратили тебя на путь добродетели, — нагло усмехнулась девушка.

— А тебе откуда известно?

И вновь она застала его врасплох. На этот раз — абсолютно.

— Знаешь, работая в мире тайных служб, разведок, полиции и им подобных, ты должен быть готов к тому, что каждый собирает всяческие сведения о каждом.

Шильке кивнул. И она о нем — тоже? Собственно говоря, только что она об этом сказала. Но ее акции на его персональной бирже чувств, о чудо, неожиданно подскочили на несколько пунктов вверх. Сам он все сильнее и сильнее входил во вкус игры.

— Ну ладно. Тем не менее, пара глупых выходок — это еще не алкоголизм, — заявил Шильке.

— Быть может, ты просто вовремя остановился, зазнайка, — деликатно подколола его Рита. Но, увидав, что тема, возможно, затронута ею напрасно, она ее сменила. — А он о тебе что-нибудь говорил?

— Все время. Он советовал все время подчеркивать собственное отличие, а не скрывать его.

Похоже, девушка даже поняла, что Холмс имел в виду.

— И?

— Ну, я немного подумал об этом и пригляделся к Хайни. Какие изменения произошли в его жизни. Вот представь, что обычный шлем и камуфляжная куртка сделали так, что люди тут же начали относиться к нему по-другому. — Дитер ненадолго задумался.

— Ну, это невозможно, — снова подколола Рита Шильке. — Ты что, не знал об этом раньше?

— Видишь ли: знать и понять — это две разные вещи. В любом случае, я заказал новый мундир у самого лучшего в Бреслау портного. Ага, еще автомат Томпсона с западного фронта. И буду выглядеть, словно гангстер. Понимаешь?