Александр Дюма - Три мушкетера. Роман

- Войдите, - сказал офицер.

Он отодвинулся, пропуская арестованного. Бонасье беспрекословно повиновался и вошёл в комнату, где его, по-видимому, ожидали.

Это был просторный кабинет, стены которого были увешаны разного рода оружием; ни один звук не доносился сюда извне. Хотя был всего лишь конец сентября, в камине уже горел огонь. Всю середину комнаты занимал квадратный стол с книгами и бумагами, поверх которых лежала развёрнутая огромная карта города Ларошели.

У камина стоял человек среднего роста, гордый, надменный, с пронзительным взглядом и широким лбом. Худощавое лицо его ещё больше удлиняла остроконечная бородка, над которой закручивались усы. Этому человеку было едва ли более тридцати шести - тридцати семи лет, но в волосах и бородке уже мелькала седина. Хотя при нём не было шпаги, всё же он походил на военного, а лёгкая пыль на его сапогах указывала, что он в этот день ездил верхом.

Человек этот был Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, не такой, каким принято у нас изображать его, то есть не согбенный старец, страдающий от тяжкой болезни, расслабленный, с угасшим голосом, погружённый в глубокое кресло, словно в преждевременную могилу, живущий только силой своего ума и поддерживающий борьбу с Европой одним напряжением мысли, а такой, каким он в действительности был в те годы: ловкий и любезный кавалер, уже и тогда слабый телом, но поддерживаемый неукротимой силой духа, сделавшего из него одного из самых замечательных людей своего времени. Оказав поддержку герцогу Неверскому в его мантуанских владениях, захватив Ним, Кастр и Юзес, он готовился изгнать англичан с острова Рэ и приступить к осаде Ларошели.

Ничто, таким образом, на первый взгляд не изобличало в нём кардинала, и человеку, не знавшему его в лицо, невозможно было догадаться, кто стоит перед ним.

Злополучный галантерейщик остановился в дверях, а взгляд человека, только что описанного нами, впился в него, словно желая проникнуть в глубину его прошлого.

- Это тот самый Бонасье? - спросил он после некоторого молчания.

- Да, монсеньёр, - ответил офицер.

- Хорошо. Подайте мне его бумаги и оставьте нас.

Офицер взял со стола требуемые бумаги, подал их и, низко поклонившись, вышел.

Бонасье в этих бумагах узнал протоколы его допросов в Бастилии. Человек, стоявший у камина, время от времени поднимал глаза от бумаг и останавливал их на арестанте, и тогда несчастному казалось, что два кинжала впиваются в самое его сердце.

После десяти минут чтения и десяти секунд наблюдения для кардинала всё было ясно.

- Это существо никогда не участвовало в заговоре, - прошептал он. - Но всё же посмотрим…

- Вы обвиняетесь в государственной измене, - медленно проговорил кардинал.

- Мне об этом уже сообщили, монсеньёр! - воскликнул Бонасье, титулуя своего собеседника так, как его только что титуловал офицер. - Но клянусь вам, что я ничего не знаю.

Кардинал подавил улыбку.

- Вы состояли в заговоре с вашей женой, с госпожой де Шеврез и с герцогом Бекингэмом.

- Действительно, монсеньёр, - сказал Бонасье, - она при мне называла эти имена.

- По какому поводу?

- Она говорила, что кардинал де Ришелье заманил герцога Бекингэма в Париж, чтобы погубить его, а вместе с ним и королеву.

- Она так говорила? - с гневом вскричал кардинал.

- Да, монсеньёр, но я убеждал её, что ей не следует говорить такие вещи и что его высокопреосвященство не способны…

- Замолчите, вы, глупец! - сказал кардинал.

- Вот это самое сказала и моя жена, монсеньёр.

- Известно ли вам, кто похитил вашу жену?

- Нет, монсеньёр.

- Но вы кого-то подозревали?

- Да, монсеньёр. Но эти подозрения как будто вызвали неудовольствие господина комиссара, и я уже отказался от них.

- Ваша жена бежала. Вы знали об этом?

- Нет, монсеньёр. Я узнал об этом только в тюрьме через посредство господина комиссара. Он очень любезный человек.

Кардинал второй раз подавил улыбку.

- Значит, вам не известно, куда девалась ваша жена после своего бегства?

- Совершенно ничего, монсеньёр. Надо полагать, что она вернулась в Лувр.

- В час ночи её ещё там не было.

- Господи боже мой! Что же с нею случилось?

- Это станет известно, не беспокойтесь. От кардинала ничто не остаётся сокрытым. Кардинал знает всё.

- В таком случае, монсеньёр, как вы думаете, не согласится ли кардинал сообщить, куда девалась моя жена?

- Возможно. Но вы должны предварительно рассказать всё, что вам известно об отношениях вашей жены с госпожой де Шеврез.

- Но, монсеньёр, я ровно ничего не знаю. Я. никогда не видал этой дамы.

- Когда вы заходили за вашей женой в Лувр, она прямо возвращалась домой?

- Почти никогда. У неё были дела с какими-то торговцами полотном, куда я и провожал её.

- А сколько было этих торговцев?

- Два, монсеньёр.

- Где они жили?

- Один на улице Вожирар, другой на улице Лагарп.

- Входили вы к ним вместе с нею?

- Никогда. Я ждал её у входа.

- А как она объясняла своё желание заходить одной?

- Никак не объясняла. Говорила, чтобы я подождал, - я и ждал.

- Вы очень покладистый муж, любезный мой господин Бонасье! - сказал кардинал.

«Он называет меня «любезным господином Бонасье», - подумал галантерейщик. - Дела, чёрт возьми, идут хорошо!»

- Могли б вы узнать двери, куда она входила?

- Да.

- Помните ли вы номера?

- Да.

- Назовите их.

- Номер двадцать пять по улице Вожирар и номер семьдесят пять по улице Лагарп.

- Хорошо, - сказал кардинал. И, взяв со стола серебряный колокольчик, он позвонил.

Вошёл тот же офицер.

- Сходите за Рошфором, - вполголоса приказал Ришелье, - пусть он тотчас придёт, если только вернулся.

- Граф здесь, - сказал офицер. - Он настоятельно просит ваше высокопреосвященство принять его.

- Пусть он зайдёт! - воскликнул кардинал. - Пусть зайдёт!

Офицер выбежал из комнаты с той быстротой, с которой все слуги кардинала обычно старались исполнить его приказания.

- Ах, «ваше высокопреосвященство»! - прошептал Бонасье, в ужасе выпучив глаза.

Не прошло и пяти секунд после ухода офицера, как дверь распахнулась и вошёл новый посетитель.

- Это он! - вскричал Бонасье.

- Кто - он? - спросил кардинал.

- Он, похититель моей жены!

Кардинал снова позвонил. Вошёл офицер.

- Отведите этого человека и сдайте солдатам, который его привезли. Пусть он подождёт, пока я снова вызову его.

- Нет, монсеньёр, нет, это не он! - завопил Бонасье. - Я ошибся! Её похитил другой, совсем не похожий на этого! Этот господин - честный человек!

- Уведите этого болвана! - сказал кардинал.

Офицер взял Бонасье за локоть и вывел в переднюю, где его ожидали караульные.

Человек, только что вошедший к кардиналу, проводил Бонасье нетерпеливым взглядом и, как только дверь затворилась за ним, быстро подошёл к Ришелье.