Александр Дюма - Три мушкетера. Роман

- А как поступили с женой маршала д'Анкра? - воскликнул король в порыве неудержимого гнева. - Обыскали её шкафы и в конце концов её самоё.

- Жена маршала д'Анкра - всего лишь жена маршала д'Анкра, какая-то искательница приключений из Флоренции, тогда как августейшая супруга вашего величества - Анна Австрийская, королева Франции, то есть одна из величайших владетельных особ в мире.

- Тем страшнее её вина, герцог! Чем легче она забыла высоту своего сана, тем ниже она пала. Да, кроме того, я давно уже решил положить конец всем этим интригам - политическим и любовным… При ней, если не ошибаюсь, состоит некий Ла Порт?

- Которого я, должен признаться, считаю главной пружиной в этом деле, - вставил кардинал.

- Значит, и вы, так же как я, думаете, что она обманывает меня?

- Я думаю и повторяю, ваше величество, что королева в заговоре против власти короля, но я не сказал - против его чести.

- А я вам говорю - в заговоре против того и другого. Я вам говорю, что королева меня не любит, что она любит другого. Я вам говорю, что она любит этого подлого Бекингэма! Почему вы не арестовали его, когда он был в Париже?

- Арестовать герцога? Арестовать первого министра короля Карла Первого? Да что вы, ваше величество! Какой шум! А если бы - в чём я по-прежнему сомневаюсь, - а если бы подозрения вашего величества сколько-нибудь оправдались, какая страшная огласка, какой неслыханный позор!

- Но раз он сам подвергал себя опасности, как какой-нибудь бродяга или вор, нужно было…

Людовик XIII умолк, сам испугавшись того, что готово было сорваться с его уст, и Ришелье, вытянув шею, напрасно ожидал этих слов, застывших на королевских устах.

- Нужно было?..

- Ничего, - произнёс король, - ничего… Но в течение всего времени, что он был в Париже, вы не выпускали его из виду?

- Нет, ваше величество.

- Где он жил?

- На улице Лагарп, номер семьдесят пять.

- Где это?

- Недалеко от Люксембургского дворца.

- И вы уверены, что он не виделся с королевой?

- Я считаю королеву слишком преданной своему долгу.

- Но они в переписке. Это ему королева писала весь день. Герцог, я должен получить эти письма!

- Ваше величество, разве…

- Герцог! Чего бы это ни стоило, я хочу получить эти письма.

- Но я должен заметить вашему величеству…

- Неужели и вы предаёте меня, господин кардинал? Вы всё время противитесь моим желаниям. Неужели и вы в сговоре с испанцами и англичанами, с госпожой де Шеврез и с королевой?

- Ваше величество, - со вздохом произнёс кардинал, - мне казалось, что я ограждён от таких подозрений.

- Господин кардинал, вы слышали меня: я хочу иметь эти письма.

- Есть только один способ…

- Какой?

- Поручить эту миссию канцлеру, господину Сегье. Это дело целиком по его части.

- Пусть за ним немедленно пошлют!

- Он, должно быть, у меня. Я как раз вызвал его к себе, а отправляясь в Лувр, я распорядился, чтобы он, когда явится, подождал меня.

- Пусть за ним немедленно пошлют.

- Воля вашего величества будет исполнена, но…

- Что за «но»?

- Но королева, возможно, откажется подчиниться.

- Подчиниться моим приказаниям?

- Да, если она не будет уверена, что это приказание исходит от короля.

- Ну так вот, чтобы она не сомневалась, я сам предупрежу её.

- Ваше величество, надеюсь, не забудете, что я сделал всё возможное, лишь бы предотвратить разрыв.

- Да, герцог, я знаю, что вы крайне снисходительны к королеве… может быть, даже чересчур снисходительны. Мы ещё вернёмся к этому позже, предупреждаю вас.

- Когда будет угодно вашему величеству. Но я всегда буду горд и счастлив принести себя в жертву во имя мира и согласия между вами и королевой Франции.

- Прекрасно, кардинал, прекрасно! Но пока что пошлите за господином канцлером. Я пройду к королеве.

И Людовик XIII, открыв дверь, вышел в коридор, соединявший его половину с апартаментами Анны Австрийской.

Королева сидела в кругу своих придворных дам - г-жи де Гито, г-жи де Сабле, г-жи де Монбазон и г-жи де Гемене. В углу пристроилась и камеристка - донья Эстефания, приехавшая вместе с королевой из Мадрида.

Г-жа де Гемене читала вслух, и все внимательно слушали чтицу, за исключением королевы, затеявшей это чтение лишь для того, чтобы иметь возможность предаться ходу своих мыслей, делая вид, будто она слушает.

Мысли эти, хоть и позлащённые последними отблесками любви, всё же были полны печали. Лишённая доверия своего супруга, преследуемая ненавистью кардинала, который не мог ей простить того, что она отвергла его нежные чувства, Анна Австрийская имела перед глазами пример королевы-матери, которую эта ненависть терзала в течение всей её жизни, хотя Мария Медичи, [15] Мария Медичи - жена французского короля Генриха IV и мать Людовика XIII. если верить мемуарам того времени, вначале и дарила кардиналу то счастье, в котором так упорно отказывала ему королева Анна. Анна Австрийская видела, как падают её самые преданные слуги, самые доверенные друзья, самые дорогие её сердцу любимцы. Как те несчастные, что наделены роковым даром, она навлекала несчастье на всё, к чему прикасалась. Её дружба была роковой и влекла за собой преследования. Г-жа де Шеврез и г-жа де Берне были сосланы, и даже Ла Порт не скрывал от своей повелительницы, что с минуты на минуту ожидает ареста.

Королева была целиком погружена в эти мрачные размышления, когда дверь вдруг раскрылась и в комнату вошёл король.

Чтица сразу умолкла, все дамы встали со своих мест, и наступило мёртвое молчание.

Не считая нужным поздороваться, король сделал несколько шагов и остановился перед королевой.

- Сударыня, - произнёс он изменившимся голосом, - сейчас к вам зайдёт господин канцлер. Он сообщит вам нечто такое, о чём я поручил ему поставить вас в известность.

Несчастная королева, которой непрерывно грозили разводом, ссылкой и даже судом, побледнела, несмотря на свои румяна.

- Но чем вызвано это посещение, ваше величество? - не в силах сдержаться, спросила она. - Что скажет мне господин канцлер, чего не могли бы мне сказать вы сами?

Король, не отвечая, круто повернулся на каблуках, и почти в ту же минуту дежурный гвардейский капитан Гито доложил о приходе канцлера.

Когда канцлер вошёл, короля уже не было в комнате: он успел выйти через другую дверь.

Канцлер вошёл красный от смущения, но с улыбкой на устах. Ввиду того, что нам, вероятно, ещё предстоит встретиться с ним по ходу нашего повествования, не лишним будет нашим читателям уже сейчас ближе познакомиться с ним.

Канцлер был лицо довольно любопытное. Де Рош Ле Маль, каноник собора Богоматери, бывший некогда камердинером кардинала, рекомендовал г-на де Сегье его высокопреосвященству как человека всецело преданного. Кардинал поверил этой рекомендации, и ему не пришлось раскаиваться.