Александр Дюма - Три мушкетера. Роман

- Дальше.

- Вместо того чтобы отправить письмо по почте, что никогда не бывает вполне надёжно, я воспользовался тем, что один из наших людей должен был ехать в Париж, и приказал ему лично вручить письмо этой герцогине. Ведь это и значило исполнить желание господина Портоса, который так сильно беспокоился об этом письме, не так ли?

- Приблизительно так.

- Так вот, сударь, известно ли вам, кто такая эта знатная дама?

- Нет, я слыхал о ней от Портоса, вот и всё.

- Известно ли вам, кто такая эта мнимая герцогиня?

- Повторяю вам, что я не знаю её.

- Это старая прокурорша из Шатле, сударь, госпожа Кокнар, которой по меньшей мере пятьдесят лет и которая ещё корчит из себя ревнивицу. Мне и то показалось странно: знатная особа - и живёт на Медвежьей улице!

- Почему вы знаете всё это?

- Да потому, что, получив письмо, она очень рассердилась и сказала, что господин Портос - ветреник и что он, наверное, получил удар шпагой из-за какой-нибудь женщины.

- Так он получил удар шпагой?

- О господи, что это я сказал?

- Вы сказали, что Портос получил удар шпагой.

- Так-то так, но ведь он строго-настрого запретил мне рассказывать об этом!

- Почему же?

- Почему! Да потому, сударь, что он хвалился проткнуть насквозь незнакомца, того самого, с которым он ссорился, когда вы уезжали, а вышло наоборот - этот незнакомец уложил его, несмотря на всё его бахвальство. И вот господин Портос, человек очень гордый со всеми, кроме этой герцогини, которую он хотел разжалобить рассказом о своём приключении, никому не хочет признаться в том, что получил удар шпагой.

- Так, значит, этот удар шпагой и держит его в постели?

- Да, и славный удар, могу уверить! Должно быть, у вашего приятеля душа гвоздями прибита к телу.

- Так вы были при этом?

- Я из любопытства пошёл вслед за ними и видел поединок, но так, что дерущиеся меня не видели.

- И как же было дело?

- О, дело длилось недолго, могу вас уверить! Они стали в позицию. Незнакомец сделал выпад, и так быстро, что, когда Портос собрался парировать, у него в груди уже сидело три дюйма железа. Он упал на спину. Незнакомец сейчас же приставил ему к груди остриё шпаги, и господин Портос, видя, что он всецело во власти противника, признал себя побеждённым. После чего незнакомец спросил, как его имя, и, узнав, что его зовут Портос, а не д’Артаньян, предложил ему опереться на его руку, довёл до гостиницы, вскочил на лошадь и исчез.

- Так, значит, этот незнакомец искал ссоры с д'Артаньяном?

- Кажется, да.

- И вы не знаете, что с ним было дальше?

- Нет. Я никогда не видал его ни до этого, ни потом.

- Отлично. Я узнал всё, что мне было нужно. Итак, вы говорите, что комната Портоса находится на втором этаже, номер первый?

- Да, сударь, лучшая комната в гостинице, комната, которую я уже десять раз мог бы сдать.

- Полно, успокойтесь, - сказал со смехом д'Артаньян, - Портос заплатит вам деньгами герцогини Кокнар.

- О сударь, пусть она будет кем угодно - прокуроршей или герцогиней, - лишь бы она развязала свой кошелёк! Но нет, она самым решительным образом объявила, что требования господина Портоса и его измены надоели ей и что она не пошлёт ему ни одного су.

- И вы передали её ответ вашему постояльцу?

- Ну нет, мы воздержались от этого: ведь тогда он догадался бы, каким образом мы выполнили его поручение.

- Так, значит, он всё ещё ждёт этих денег?

- Вот в том-то и дело, что ждёт! Только вчера он написал ей вторично, но на этот раз письмо отправил по почте его слуга.

- Так вы говорите, что прокурорша, стара и некрасива?

- По меньшей мере пятьдесят лет, сударь, и совсем не хороша собой, судя по тому, что сказал Пато.

- В таком случае, будьте покойны, в конце концов она смягчится. К тому же Портос не мог задолжать вам так уж много.

- Как это не мог? Пистолей двадцать, не считая лекаря. Ого! Он ни в чём себе не отказывает - сразу видно, что привык широко жить

- Ну, если его покинет любовница, у него найдутся друзья, могу в этом поручиться. Так что, любезный хозяин, не тревожьтесь и продолжайте относиться к нему с тем вниманием, какого требует его положение.

- Сударь, вы обещали не упоминать о прокурорше и ни слова не говорить о ране.

- Можете не напоминать мне об этом, я дал вам слово.

- Ведь он убьёт меня, если узнает!

- Не бойтесь, он не так страшен на деле, как кажется.

С этими словами д'Артаньян стал подниматься по лестнице, оставив своего хозяина несколько успокоенным относительно двух вещей, которыми он, видимо, очень дорожил: кошелька и жизни.

Наверху, на двери, наиболее заметной во всём коридоре, была выведена чёрными чернилами гигантская цифра «1»; д'Артаньян постучался и на предложение идти своей дорогой, последовавшее изнутри, вошёл в комнату.

Портос лежал в постели и играл в ландскнехт с Мушкетоном, чтобы набить руку, между тем как вертел с нанизанной на него куропаткой крутился над очагом, а в обоих углах большого камина кипели на двух жаровнях две кастрюли, откуда доносился смешанный запах фрикасе из кроликов и рыбы под винным соусом, приятно ласкавший обоняние. Вся конторка и вся мраморная доска комода была заставлена пустыми бутылками.

Увидев друга, Портос вскрикнул от радости, а Мушкетон, почтительно встав, уступил место д'Артаньяну и пошёл взглянуть на кастрюли, которые, видимо, находились под его особым наблюдением.

- Ах, чёрт возьми, это вы! - сказал Портос д'Артаньяну. - Добро пожаловать! Прошу прощения за то, что я не встаю… Кстати, - добавил он, глядя на д'Артаньяна с лёгким беспокойством, - вам известно, что со мной случилось?

- Нет.

- Хозяин ничего не говорил вам?

- Я спросил у него, где вы, и сейчас же прошёл наверх.

Портос, видимо, вздохнул свободнее.

- А что же это с вами случилось, любезный Портос? - спросил д'Артаньян.

- Да то, что, нападая на моего противника, которого я уже успел угостить тремя ударами шпагой, и собираясь покончить с ним четвёртым, я споткнулся о камень и вывихнул себе колено.

- Да что вы?

- Клянусь честью! И к счастью для этого бездельника, не то я прикончил бы его на месте, ручаюсь за это!

- А куда он девался?

- Не знаю, право. Он получил хорошую порцию и уехал, не прося сдачи… Ну, а вы, милый д'Артаньян, что же было с вами?

- Так, значит, этот вывих, - продолжал д'Артаньян, - и удерживает вас в постели, любезный Портос?

- Представьте себе, такая безделица! Впрочем, через несколько дней я буду уже на ногах.

- Но почему же вы не велели перевезти себя в Париж? Ведь вам здесь, должно быть, отчаянно скучно?

- Именно это я и собирался сделать, но я должен кое в чём вам признаться, любезный друг.

- В чём же?

- А вот в чём. Так как я действительно отчаянно скучал здесь, как вы сказали сами, и так как у меня были в кармане полученные от вас семьдесят пять пистолей, я, чтобы развлечься, попросил подняться ко мне одного дворянина, остановившегося здесь проездом, и предложил ему партию в кости. Он согласился, и вот мои семьдесят пять пистолей перешли из моего кармана в его карман, не говоря о лошади, которую он увёл в придачу… Ну, а как вы, любезный д'Артаньян?