Густав Эмар - Том 24. Сожженые леса. Тайные чары великой Индии. Вождь Сожженных Лесов. Рассказы из жизни в бразильских степях

Держась крепко в седлах и готовые скорей дать себя убить, чем сдаться, авантюристы дрались с яростью тигров.

В числе нападавших отличались замечательной храбростью два человека. Первый из них, не старше сорока пяти лет, с резкими и выразительными чертами лица, с черной всклоченной бородой и с такими же волосами, перемешанными сединой, носил костюм лесного охотника. Он владел оружием необыкновенно искусно. Другой был молодой человек лет двадцати с тонкими, умными чертами лица, с гордой и надменной осанкой. Смуглый цвет лица его ясно показывал испанское происхождение. Одет он был с необыкновенным изяществом в богатую одежду американского фермера. Он казался отчаянно храбр и владел искусно оружием, но это было скорей нервное раздражение, чем врожденная отважность. Молодой человек старался отбить пленницу, окруженную авантюристами. Но, увы! тщетно: это ему не удавалось. В числе нападавших молодая девушка, вероятно, увидела дорогого сердцу ее человека, так как внезапно вся вспыхнула, и крик радости вылетел из груди; руки же ее сложились с выражением мольбы.

— Ко мне! Пабло, ко мне! Спасай твою невесту! — кричала она раздирающим душу голосом.

— Мужайся, Долорес, — отвечал ей молодой мексиканец, употребляя невероятные усилия приблизиться к ней.

— Хорошо! — процедил про себя старик Корник, — теперь я понимаю, в чем дело.

Между тем сражающиеся, сжатые в узком пространстве и вредя друг другу по недостатку места, продолжали бешено сражаться.

Исход сражения еще не был известен.

Многие из нападавших были тяжело ранены и трое из них даже лежали на земле с размозженными черепами, испуская последний вздох.

Оба авантюриста были довольно опасно ранены.

Человеческая сила имеет предел, через который она безнаказанно не может перейти. Примером этого могут служить авантюристы, которым грозило поражение: силы их уже подорвались. Это они хорошо чувствовали и заботились теперь только о том, чтобы подороже продать свою жизнь.

Нападающие скоро заметили, что удары противников их делаются все менее сильными и меткими, и потому подстрекали друг друга поскорей кончить с этими двумя людьми, которые так долго им сопротивлялись.

Странная случайность! Хотя оба отряда были вооружены огнестрельным оружием, но выстрелов не было слышно как с одной стороны, так и с другой. Дрались только кинжалами, топорами, ружейными прикладами. Вероятно, начальник, сделавший засаду, боясь, чтобы выстрелы не возбудили внимания охотников, стоявших лагерем в долине, велел своим людям не пускать в ход ружья: приказ весьма благоразумный, который, однако ж, не мог иметь влияния на результат битвы. Корник был малый ловкий и храбрый. Одним взором он понял положение, в котором находились он и его товарищ; оно было отчаянное. Тогда, не переставая сражаться, он наклонился к уху Блудсона и сказал:

— Имеете ли вы достаточно сил, чтобы продержаться пять или шесть минут?

— Да, — отвечал тот глухим голосом.

— Хорошо, так слушайте же: нужно, чтобы в эти шесть минут мы исполнили то, что и десять человек не в состоянии были бы сделать: от этого зависит наше спасание. Подражайте мне, и мы будем спасены.

— Начинайте и не бойтесь ничего.

— Итак, с Богом!

Битва разгорелась с новым жаром. Блудсон сдержал слово, данное своему товарищу. Казалось, силы этих двух людей удесятерились. Удары, наносимые ими, следовали один за другим с поражающей быстротой. И в самом деле, как говорил Корник, они творили чудеса. Вдруг старый авантюрист пришпорил свою лошадь, которая, заржав от боли, ринулась вперед, опрокидывая со страшной силой все препятствия, преграждавшие ей путь.

— Ура! — воскликнул Корник с радостью.

— Ура! — отвечал Блудсон, приближаясь к нему в свою очередь.

Нападавшие, удивленные и рассеянные этим маневром, которого они не могли ожидать, пришли в замешательство, чем беглецы и воспользовались. Но оно продолжалось лишь несколько секунд: два ружья уже были приложены к плечам — и одновременно раздались два выстрела. Блудсон закачался на седле и тяжело рухнул на землю.

Корник исчез.

— Проклятье! — закричал с гневом охотник, про которого мы уже говорили, что он казался начальником отряда, — эти выстрелы погубят нас, теперь мы должны бежать как можно скорей. Не пройдет и четверти часа, как мы будем иметь дело со всей шайкой. Павлет, мой милый, — прибавил он, обращаясь к одному охотнику, — ступай караулить долину и при малейшем подозрительном движении предупреди меня. Черт возьми! Дело идет о нашей жизни.

Охотник скрылся в ущелье.

В то время, как это происходило, дон Пабло, молодой фермер, которого мы видели так храбро сражающимся, бросился к молодой девушке и принял ее в свои объятия.

Молодые люди, сидя друг подле друга на свалившемся дереве, забыли весь мир, думая только о своем блаженстве.

Донна Долорес считала себя спасенной, плакала и смеялась в одно время: прошедшее горе ей казалось только дурным сном. Увы! пробуждение было еще ужаснее.

— Живей, сеньор! — раздался за ним голос охотника, и чья-то рука опустилась на плечо молодого мексиканца. — Беда! Пираты!

— Пираты! — воскликнул дон Пабло, быстро вскакивая.

— Что делать? — прошептала молодая девушка, падая в отчаянии на руки своего жениха.

— Надо бежать — и как можно скорей, — отвечал тот, — в противном случае мы все погибли.

— Боже мой, неужели нет спасения!

— Никакого, сеньорита! — отвечал охотник, — пиратов более двухсот; а нас из пятнадцати осталось только десять. Если б у нас были лошади, мы могли бы бежать, но мы принуждены их были оставить, так как дон Пабло, думая только о своей любви, не хотел исполнить моей просьбы и устроил засаду бандитам, ведшим вас к своим товарищам.

— Пабло, мой милый Пабло! — воскликнула молодая девушка.

— Да, — продолжал охотник, — он вас очень любит. Это храбрый и славный молодой человек. Жаль только, что он не последовал моему совету: мы бы не были теперь в таком ужасном положении.

— Довольно, друг мой, перестаньте бранить меня, — вмешался дон Пабло. — Скажите лучше, что делать? И на этот раз, клянусь, я послушаюсь вас.

— Да, пора, — возразил охотник. — Мне кажется, есть только одно средство, могущее спасти нас.

— Говорите, какое средство! — воскликнули в один голос молодые люди.

— Итак, — начал охотник…

Молодая девушка своей прелестной ручкой закрыла ему рот.

— Не продолжайте, — перебила она его с улыбкой, — говорить дальше я буду одна. Дон Пабло, — сказала она, обращаясь к своему жениху, — бегите, я вам это приказываю.

— Мне бежать! Никогда! Бежать, оставив вас в руках этих негодяев? Вы будете меня презирать, Долорес, если я сделаю такую подлость.