Густав Эмар - Том 9. Лесник. Морские титаны

Весть о высадке флибустьеров и взятии Пуэрто-Бельо и Чагреса не была привезена в Панаму доном Хесусом Ордоньесом, как мог бы предположить читатель. Достойный асиен-дадо остерегся поднимать тревогу. Напротив, часов в семь вечера следующего дня после выезда из асиенды, не доехав до города одной мили, он остановился, отослал обратно конвой, в котором больше не нуждался, и оставил при себе только двух погонщиков, людей ему преданных и всегда сопровождавших его при перевозе контрабанды. После этого, дав пеонам удалиться настолько, чтобы они не могли подсматривать за ними, он продолжил свой путь и подземным ходом, известным ему одному, проник в Цветочный дом.

Намерением дона Хесуса было переодеться до неузнаваемости и отправиться предупредить о своем прибытии капитана каравеллы.

Однако, к его величайшей радости, прибегать к таким рискованным действиям не понадобилось.

Тихий Ветерок ждал его, спокойно ужиная со своим другом Данником.

— Вот и вы, — сказал Тихий Ветерок, увидев дона Хесуса. — Вы поспели вовремя. Тем лучше!

— Вы меня ждали?

— Еще бы! Иначе что бы я здесь делал?.. Товар готов?

— Мулы еще не развьючены.

— Ладно, их и развьючивать не надо; так мы выиграем время.

Асиендадо тяжело опустился на стул и выпил стакан вина, который налил ему флибустьер.

— Вы правы, — ответил он, — тем более что время не терпит.

— Что с вами? Вы будто чем-то взволнованы.

— И есть от чего!.. Вы не знаете, что происходит?

— Пока не знаю, но сейчас вы мне все расскажете, и тогда ябуду знать.

— Флибустьеры высадились на перешеек! — вскричал дон Хесус дрожащим голосом. — Они сожгли и ограбили Пуэрто-Бельо и Чагрес; быть может, в эту минуту они идут на Панаму.

— Черт возьми! — отозвался Тихий Ветерок совершенно хладнокровно, украдкой перемигнувшись с Данником, который курил с невозмутимым видом. — Вы уверены в этом?

— Вполне уверен: я сам видел их. Я едва успел захватить с собой все самое ценное и спастись бегством, чтобы не попасть к ним в руки.

— Если так, то действительно нельзя терять ни минуты, — продолжал флибустьер, вставая. — Сейчас мы пойдем примем товары и приступим к их погрузке на судно.

— Любезный капитан, окажите мне услугу, за которую я останусь вам признателен навек.

— Очень охотно, сеньор. Что прикажете?

— У меня здесь двадцать пять навьюченных мулов — это почти все мое состояние. Перевезите его на свой корабль и сохраните для меня. У всех тюков с товарами одинаковый штемпель, их легко отличить. Храните у себя мое состояние, пока не минует опасность. На вашем судне ему не может ничего грозить.

— Это правда, — согласился капитан, — но вы возлагаете на меня тяжелую ответственность, любезный сеньор. Почему бы вам не дать этого поручения капитану Сандовалю, например? Он оказал бы вам эту услугу очень охотно, я уверен.

— Возможно, — живо возразил асиендадо с гримасой, которая не ускользнула от хитрого флибустьера, — но я не хочу ставить себя в зависимость от дона Пабло Сандоваля.

— Разве вы подозреваете…

— Ровно ничего, но повторяю, мне приятнее иметь дело с вами, капитан. Не откажите же мне в услуге.

— Если вы непременно требуете, я согласен, хотя и должен признаться, что мне это не по душе.

— Пожалуйста!

— Я уже сказал, что не хочу идти наперекор вашему желанию. Итак, приступим к перевозу всего добра на корабль; мы управимся за полчаса.

Он свистнул.

Появились человек восемь матросов.

— За работу! — приказал Тихий Ветерок. — Где, вы говорите, ваши товары?

— В подземелье.

— Слышите, ребята? Ступайте туда и живо перетаскайте все на лодки. И чтобы через десять минут все было закончено.

Матросы вышли.

— Вероятно, вы отправитесь со мной на каравеллу, дон Хесус? — обратился к нему флибустьер, усаживаясь на прежнее место.

— Нет, капитан, я останусь здесь — по крайней мере, на первое время.

— Черт побери! Берегитесь: говорят, эти разбойники свирепы.

— Я и не собираюсь дожидаться их здесь.

— Что же вы намерены делать?

— Вернусь на асиенду дель-Райо, если это возможно, чтобы спасти остальное мое достояние.

— Гм! Дело рискованное. Пожалуй, вы попадете в лапы к этим чертям, а ведь вам известно, как они нежны.

— Необходимо подвергнуться этому риску, капитан: я оставил там еще много драгоценностей, которых ни в коем случае не хотел бы лишиться.

— Я понимаю, но все же на вашем месте я тотчас бы сел на корабль. Впрочем, поступайте как сочтете нужным; я исхожу только из участия к вам, сеньор, опасаясь, как бы с вами не случилось несчастья.

— Благодарю за ваше участие, капитан.

— Что ж, решено! Вы не едете со мной?

— Не могу, — со вздохом ответил асиендадо и прибавил с лицемерным видом: — Ведь моя дочь еще там. Бедняжка с нетерпением ожидает моего возвращения. Не могу же я бросить ее!

— О! В таком случае, сеньор, я не говорю более ни слова — это совсем другое дело! Разумеется, вы должны спешить назад. Но вот что мы сделаем, послушайте меня хорошенько. Вы знаете утес Мертвеца, не правда ли?

— В трех милях отсюда?

— Да.

— И что же?

— Если в течение недели вы управитесь со своими делами, отправляйтесь к этому утесу с вашей дочерью на восьмой день, считая от нынешнего, в девять часов вечера. Заберите с собой и то, что вам удастся спасти из оставшегося на асиенде. Зажгите на вершине утеса костер, и я прибуду за вами на шлюпке менее чем через четверть часа. Весь этот день я буду лавировать поблизости от утеса.

— Вы сделаете это, капитан?

— Сделаю, черт меня побери! Вы славный человек и нравитесь мне. Честные люди — такая редкость в наше время! — заключил Тихий Ветерок с благодушным видом.

— Хорошо, капитан, я принимаю ваше дружеское предложение! — с живостью вскричал асиендадо. — Верьте мне, вы не окажете услуги неблагодарному, даю вам слово!

— Тсс! Дон Хесус, не говорите об этом сейчас; у нас будет еще достаточно времени поговорить на эту тему… Итак, решено, через неделю в девять часов вечера мы встречаемся у подножия утеса Мертвеца.

— Я не премину явиться, капитан.

— И прекрасно. А теперь, когда мы обо всем договорились, позвольте мне проститься с вами, любезный дон Хесус. Я должен немедленно отправляться на судно. Дела, как вам известно, не ждут.

— Поезжайте, капитан, и верьте моей искреннейшей благодарности.

— До свидания, дон Хесус.

— До свидания, капитан.

На другой день каравелла снялась с якоря с утренним приливом.

Корвет «Жемчужина» распустил паруса в два часа пополудни.

А дон Хесус Ордоньес, которого никто в городе не видел, так как он не выходил из Цветочного дома, своим отсутствием не возбудил ничьего удивления: все полагали, что он находится на асиенде дель-Райо. Тотчас после того, как его тюки перенесли на лодки, он вышел тем же подземным ходом и уехал из Панамы, забрав с собой мулов с двумя доверенными погонщиками.