Густав Эмар - Том 3. Пограничные бродяги. Вольные стрелки

Окинув девушку внимательным взором, он с видом совершенно озадаченного человека покачал головой и, не сказав более ни слова, отправился будить своих товарищей.

Транкиль был одним из самых опытных трапперов во всей Северной Америке. Прерия не представляла для него никакой загадки — загадочным явилось для него только женское сердце, тайны которого подчас неизвестны самим женщинам, поступки которых в значительной степени обусловливаются сиюминутным настроением или порывом страсти.

В нескольких словах Транкиль изложил весь свой план товарищам. У последних не нашлось ни малейшего возражения, и они выразили полную готовность следовать за Транкилем.

Десять минут спустя они уже сидели верхом, готовясь покинуть место своего бивака, чтобы последовать за Ланси, который вызвался служить им проводником.

В тот самый момент, когда они углубились в чащу леса, послышался утренний крик совы, служащий предвестником солнечного восхода.

— Боже мой! — тревожно прошептала девушка. — Удастся ли нам поспеть вовремя?

Ягуар покинул венту дель-Потреро в состоянии сильного возбуждения. В ушах его звучали слова молодой девушки, казавшиеся ему в высшей степени насмешливыми. Он не мог забыть ее последнего взгляда, который преследовал его, подобно угрызению совести. Молодому человеку было досадно, что он так грубо оборвал свой разговор с Кармелой, он сердился на самого себя за тот тон, которым он отвечал на ее просьбы. Словом, наш герой находился в таком настроении, в котором ему ничего не стоило совершить какой-нибудь жестокий поступок. Это уже не раз случалось с молодым человеком и лежало позорным пятном на его репутации. Он, правда, горько сожалел впоследствии о своем поведении, но всякий раз было уже слишком поздно.

Ягуар с неимоверной быстротой несся по равнине, бока его лошади покрылись кровью от частых ударов шпорами. Мустанг то и дело подымался от боли на дыбы, а всадник свирепо озирался кругом, как зверь, высматривающий свою добычу, и изрыгал проклятия.

Одно мгновение он хотел уже вернуться в венту, броситься к ногам Кармелы, словом, загладить свое нелепое поведение, вызванное волновавшей его страстью, предав проклятию всю свою ревность, и предоставить себя в полное распоряжение доньи Кармелы.

Но как и большая часть наших добрых намерений, это решение Ягуара не было приведено в исполнение и через минуту исчезло из его головы. Он стал размышлять, размышления эти вновь пробудили в нем сомнения и ревность, в груди его проснулась прежняя ярость, только в гораздо большей степени, нежели в первый раз.

Молодой человек долго скакал вперед, не выбирая дороги, не придерживаясь никакого определенного направления. Впрочем, время от времени он останавливался, поднимался на стременах и орлиным взглядом озирал равнину, а затем снова пускал лошадь во весь опор.

К трем часам пополудни Ягуару удалось обогнать караван Мелендеса. Но, заметив его издали, он без затруднений свернул в сторону, углубившись в дремучий лес, в котором мог рассчитывать укрыться от глаз солдат, высланных вперед для разведки.

Когда до захода солнца оставалось только около часа, молодой человек, уже в сотый раз обозревавший окрестности, испустил радостный крик: ему удалось наконец встретиться с теми, к кому он так спешил присоединиться.

На расстоянии пятисот шагов от того места, где находился Ягуар, по тропинке, пересекающей всю прерию и носящей громкое название «дороги», в стройном порядке двигался отряд, состоявший из тридцати или тридцати пяти всадников.

В состав отряда входили исключительно представители белой расы, о чем можно было судить по костюмам всадников и по их довольно разнообразному вооружению.

В начале нашего рассказа мы говорили про всадников, которые исчезали уже на горизонте — с ними-то и повстречался теперь Ягуар.

Молодой человек, поднеся руки ко рту в виде рупора, издал долгий, резкий и пронзительный крик.

Несмотря на то что отряд находился на довольно большом расстоянии от Ягуара, всадники услышали его сигнал и сейчас же остановились, как будто ноги их лошадей внезапно приросли к земле.

Ягуар пригнулся к луке седла, заставил лошадь разом перескочить через кустарники и спустя несколько минут присоединился к отряду, остановившемуся, чтобы его подождать.

Ягуар был встречен радостными криками и сейчас же окружен всадниками, на лицах которых выражался живейший интерес.

— Спасибо, друзья мои, — сказал им молодой человек, — спасибо вам за вашу симпатию ко мне. Но в настоящий момент я прошу вас уделить мне минуту внимания, так как время не ждет.

После этих слов молодого человека словно по волшебству воцарилось гробовое молчание, но глаза всех были по-прежнему прикованы к Ягуару, и выражение лиц ясно показывало, что любопытство присутствовавших нисколько не уменьшилось от этого безмолвия.

— Вы не ошиблись, мистер Джон, — продолжал Ягуар, обращаясь к одному из всадников, его окружавших, — караван движется вслед за нами и находится на расстоянии всего трех или четырех часов пути от нас. Как вы меня уже предупреждали, он идет под конвоем целого отряда солдат, которым командует капитан Мелендес.

Это известие разочаровало всех присутствовавших.

— Терпение! — с насмешливой улыбкой возразил Ягуар. — Где нельзя взять верх силой, там можно пустить в ход хитрость. Капитан Мелендес — человек храбрый и опытный, этого я не отрицаю, но ведь и мы тоже храбрые люди. Кроме того дело, ради которого мы здесь собрались, настолько привлекательно, что может придать достаточно сил для того, чтобы добиться успеха нашего предприятия, чего бы это нам ни стоило.

— Так, так! Ура! — закричали все, с энтузиазмом потрясая своим оружием.

— Мистер Джон, вы уже раз имели дело с капитаном, он вас знает. Вы останетесь здесь с кем-нибудь из наших товарищей. Я возлагаю на вас обязанность позаботиться о том, чтобы рассеять подозрения, которые могут возникнуть у капитана.

— Будьте спокойны, я свое дело знаю.

— Прекрасно, однако будьте осторожнее с капитаном — вам придется вести опасную игру.

— А! Вы так думаете?

— Да. Знаете ли вы, кто едет вместе с капитаном?

— Право, нет.

— Отец Антонио.

— By God! Что вы говорите? Черт побери! Вы хорошо сделали, что меня предупредили.

— Не правда ли?

— О-о! Уж не хочет ли этот проклятый монах вырвать у нас из рук добычу?

— Этого я и опасаюсь. Ведь вы знаете, что он водит знакомство со всеми негодяями, влачащими свое существование в прерии, он слывет даже их вожаком, поэтому весьма возможно, что у него появилась мысль присвоить себе драгоценный груз.

— By God! Я его подстерегу, положитесь на меня! Я знаю этого человека так давно, что он не решится вступить со мною в открытую борьбу. Если же он попытается это сделать, то я найду средство заставить его замолчать.