Мармадьюк Маллоу - Универсальный саквояж миссис Фокс

– Я вам удивляюсь, Макферсон, – заявил Д.Э. свысока, – мы своим клиентам всякую гадость не подсовываем. Разве вы не чувствуете себя снова молодым?

– Сейчас, – преследователь городского совета совершал удивительные для своих лет прыжки, – сейчас ты у меня почувствуешь!

И заорал изо всей силы:

– Остановитесь! Именем закона!

Публика веселилась и отпускала в адрес бегущего шутки: никто и предположить не мог, что этот красный, взмокший человек без шляпы и с растрепанными редкими волосами – председатель городской управы. К нему поворачивались любопытные лица.

– Мне кажется, – крикнул искатель приключений тоном невинного дитяти, каким обычно разговаривал ушастый Кокс в пансионе мадам Гландау, – мне кажется, что вы в отличной форме! Ну, признайте: я прав. Разве нет, мистер Макферсон?

– Я тебя своими руками вздерну! – Макферсон грозил тростью. – Остановитесь! Я председатель городской управы! Именем зак-кха-кхона!

Показался следующий перекресток: Двадцать четвертая и вокзал Сан-Хосе. Здесь Макферсон остановился перевести дух, а искатель приключений зацепился за ближайший фонарный столб, со столба перелез на галерею и стал карабкаться на крышу.

Была, конечно, мысль вскочить в ближайший экипаж и крикнуть: «Гони!», но проклятое: «Именем закона!» спутало карты.

Полагаться можно только на себя.

На Сан-Хосе спускались сумерки. М.Р. Маллоу, щурясь, наблюдал, как компаньон спускается по черепичному скату, поднимается по маленькой лестнице и перемахивает через чугунную ограду.

– Я так и знал, что ты догадаешься, – усмехнулся Дюк.

Он сидел на галерейке, которой оканчивалась шестая, считая от угла, крыша. Другими словами, М.Р. Маллоу находился прямо над бывшей квартирой двоих джентльменов. Он опирался спиной о флагшток и грыз зубочистку.

Компаньон поддернул брюки, сел рядом, придвинул к себе саквояж и бережно стер с него пыль.

– Да что тут догадываться, – лениво (устал, набегавшись), – сказал он. – Ты был дома, к нам гости, внизу осада – не с ним же тебе бегать. А тут такое удобство.

– У некоторых из нас, – Дюк тоже потер саквояж, – хватило бы ума за ним вернуться. Ну, я и решил забрать его сразу. Надежное место – у всех на виду.

– Я бы тоже спрятал сюда, – согласился Джейк.

– Макферсон засел в нашей квартире. Обещал достать нас из-под земли.

– Я его слышал. Долго тебя гоняли?

Дюк отмахнулся с видом почти легкомысленным.

– Миссис Менцель так старалась со здравыми советами мужу, что у казначея не оставалось шансов. Перегрызлись где-то на перекрестке с Двадцатой. Жалкое зрелище, сэр.

– Нервный слишком наш казначей, – согласился компаньон. – И мучается, и мучается, для всех хочет быть хорошим – и для жены, и для начальства. Вот тебе и ответ, почему одному – второй срок председательствовать, а второму – семейный скандал.

– Как ты под колеса не попал только, – проворчал Дюк. – Ездят, кто во что горазд. Ночевать здесь будем? Я уже чердак присмотрел.

– Злыдня, – Джейк наморщил лоб, – Злыдня надо бы пристроить. Не бросать же на произвол судьбы.

Он вытянул ноги и положил одну на другую.

– Уехать на нем нельзя. И вообще давно пора ликвидировать – мы им все равно не пользуемся. А на другое транспортное средство у нас с вами, сэр, не хватает капитала.

– И к тому же, нас наверняка объявили в розыск, – добавил Дюк. – Придется менять имена. У меня уже даже идея есть.

– Какая?

М.Р. Маллоу выдержал эффектную паузу.

– Ланс Э. Лауд и Р.Т. Козебродски. Красиво?

– Про Лауда я понял, – проговорил Джейк. – Р.Т., конечно, Реджинальд Томас?

Дюк грустно кивнул.

– Отца только наоборот зовут: Томас Реджинальд. Так мы с тобой им и не написали…

– Напишем, – утешил компаньон и достал сигареты. – Придет время – напишем.

Злыдня двое джентльменов свели из конюшни перед рассветом – пока никто не проснулся. Джейк волновался, что «пристроить» мизантропа в подковах не удастся, но ошибся.

– За мешок моркови! – стонал Д.Э. Саммерс, который, в отличие от Злыдня, обернулся вслед бывшему товарищу, которого уводил владелец зеленного фургона. – Подлое, продажное рыло!

– Он, может быть, об этой моркови всю жизнь мечтал, – возразил ему М.Р. Маллоу. – И хоть бы кого это интересовало!

Но Д.Э. был безутешен.

М.Р. Маллоу подумал, и купил ему пакет леденцов. Чтобы уравнять пропорцию.

Был полдень. Шумел пальмами Сан-Диего. Д.Э. Саммерс смотрел в окно, качался на стуле и барабанил по столу в глубоких раздумьях. Добарабанился до того, что волосы от постоянной теребежки встали дыбом, как у Марка Твена на газетных карикатурах. Потом крутил наподобие волчка серебряную колбу от кофейной машины. Потом сложил ноги на стол и стал смотреть в мультископ. Потом залез в блокнот компаньона, где тот писал в свободное от идей компаньона время, и испортил там два десятка страниц голыми женщинами.

– За что! – возмущался он, потирая ушибленный блокнотом лоб. – Предупреждать надо! Секретно – так и скажи.

Но М.Р. сжег блокнот в камине, улегся на кровать и закрыл лицо газетой. С компаньоном он не разговаривал до самого вечера.

– Потому что все равно бессмысленно! – открыл он, наконец, рот, когда Д.Э. Саммерс, как ни насвистывал себе под нос, окончательно приобрел унылый вид.

– Что это бессмысленно?

– Я даже согласен считать твою живопись иллюстрациями, – обрадовал Дюк и приподнялся на локте. – Но кому все это нужно? Ты понимаешь, что это не сюжет, а ерунда, дребедень, овечьи какашки?

– Не знаю, – честно признался Д.Э.

Он пролистал все написанное в блокноте, не глядя, и теперь боялся в этом признаться.

Дюк вскочил, забегал взад-вперед, а потом ушел покупать ужин и сказал, что ему нужно прогуляться одному. С лестницы еще было слышно, как он жалуется и ругается сам с собой.

– Не сюжет! – продолжал он, вернувшись, швырнул пакет на стол, плюхнулся в кресло и стал вертеть в пальцах веревочку.

– Понял, понял, не сюжет, – Д.Э. вытащил веревочку у компаньона из пальцев и дал взамен сандвич с курицей. – С чего ты решил-то?

– Вот! – закричал Дюк и швырнул сандвич на кучу газет. – Вот же я об этом и говорю! Понимаешь?

– Нет, – помотал головой Д.Э. Саммерс, открывая бутылку с молоком. – Объясняй.

М.Р. отобрал у него бутылку

– Пропало, – сказал он, поморщившись.

– Да что ты заладил: «пропало, пропало»! Может, еще ничего не пропало. Сейчас поймем, почему тебе так кажется, и станем думать!

– Забирать вовремя надо потому что, – М.Р. все-таки бутылку не отдал, – а не дрыхнуть весь день потому, что до утра по бильярдным болтались. – Теперь опять вместо сна заседание клозет-парламента будет.