Виктор Смирнов - Адъютант его превосходительства. Том 2. Книга 3. Милосердие палача. Книга 4. Багровые ковыли

— Ладно! — крикнул вдогонку Юре Ленька Турман. Он присел на обочине дороги, стал подбирать небольшие, обглоданные морскими волнами камешки и метать их в цель. Целью была брошенная на дороге разорванная корзина…

Не знал Юра, что Федора Петровича Одинцова уже нет на маяке. Контрразведка арестовала его вскоре после того, как Юра ушел к тете. Вместо Одинцова смотрителем маяка стал свой в контрразведке человек, а в домике с мансардой поселились несколько агентов и солдат, дожидающихся «улова».

Юра бодро и весело шел прямо в поставленную Татищевым мышеловку…

Ленька довольно долго ждал возвращения Юры. Он придумал себе новое развлечение: скрутил в комок найденную тут же тряпку и стал гонять по дороге этот неуклюжий и нескладный, самодельный мяч.

По дороге от маяка довольно бодро, прыгая на ухабах, ехала тачанка. Ленька отступил в сторону, пропуская ее, и увидел сидящего на козлах солдата, рядом с ним — какого-то нахохлившегося господина в котелке, а сзади — тесно сжатого с двух сторон вооруженными винтовками солдатами Юрку. Их взгляды на мгновение встретились, и он тут же отвернулся. Ленька понял: Юра боялся вовлечь его в этот опасный круг.

В квартире Лоренцев в этот день до позднего вечера царило тревожное ожидание: Юра уже давным-давно должен был вернуться, а его все не было.

Когда совсем стемнело, Ольге Павловне изменила ее обычная невозмутимость, она заметалась из комнаты в комнату, не зная, что предпринять.

Позвонил дежурный, сказал, что в проходной сидит парнишка, просит, чтобы к нему вышел кто-нибудь из родственников Юрия Львова.

— Да-да! Я сейчас! — заторопился Константин Янович и своей четкой, военной походкой отправился к проходной. Следом за отцом увязалась и Лиза. Константин Янович уже догадался, что их ждет какое-то неприятное известие.

В проходной навстречу Лоренцу поднялся тощий стриженый парнишка — Ленька Турман.

— Здравствуйте! Вы, вероятно, привезли какое-то известие от Юрия? — нетерпеливо и нервно, не теряя понапрасну времени, спросил Константин Янович.

— Вы его дядя?

— Да, я его дядя.

— Летчик?

— Разве это имеет какое-то значение?

— Для меня — имеет.

— Да, я летчик. Фамилия моя Лоренц. Я дядя Юрия, — раздраженно сказал Константин Янович. — Говорите же, что у вас там!

— Лучше бы без посторонних. — Ленька указал взглядом на дежурного.

Они вышли из проходной на улицу. Было темно. Лиза жалась к отцу. Но Ленька сказал ей:

— Вы, барышня, тоже отойдите! У меня, может, секретное известие!

Лиза обиделась и нехотя, но с независимым видом отошла. Лишь после этого Ленька, понизив голос чуть ли не до шепота, сказал:

— Такое дело. Юрку замела контрразведка.

— Что вы такое говорите! — даже возмутился Лоренц. — Откуда у вас такие сведения?

— Я сам видел.

— Но почему вы думаете, что контрразведка?

— Я их знаю как облупленных.

И Ленька подробно рассказал Константину Яновичу все: и как Юра прятался в развалинах Херсонеса, и как потом отправился на маяк, и как его увезли с маяка в окружении стражников.

Лоренц опасался, что с его племянником может случиться нечто подобное. Прошлое никогда не покидает человека, даже если тот думает, что навсегда распрощался с ним.

— Я благодарю вас, — сказал Лоренц, когда Ленька закончил свое невеселое повествование, и тут же торопливо пошел к проходной. Пропустив впереди себя Лизу, скрылся за дверью сам. Но через короткое время вновь вышел на крыльцо, позвал уже скрывающегося в темноте юношу: — Молодой человек! Вернитесь, пожалуйста!

Ленька обернулся: чего еще хочет от него этот чудноватый дядька? Но все же вернулся.

— Я забыл вас спросить: вы что же, товарищ Юрия?

— Ну вроде того. Три чи четыре раза встречались. То в Киеве, а потом здесь, в Севастополе.

— И приехали лишь затем, чтобы сообщить о беде, в которую попал Юрий?

— Не, не приехал. Извозчики, знаете, сильно дерут.

— Тем более… И куда вы сейчас?

— Известно, обратно.

— В Севастополь? Но ведь ночь. Куда вы сейчас пойдете! Может, переночуете здесь, а утром… тогда уж…

— Не, я пойду, — упрямо сказал Ленька. — У меня там пацаны. Будут думать, куда я пропал.

— Тогда, пожалуйста… Вот! — Лоренц протянул Леньке несколько денежных купюр. — Это вам на извозчика.

— Не надо.

— Нет-нет! Пожалуйста! Вы настоящий товарищ! Я очень рад, что у Юрия такие друзья!

Ленька спрятал деньги в карман.

— Ну так я пошел, — сказал он. — До свиданьица! Может, еще когда и свидимся!

— Да-да! Будет время, приезжайте посмотреть на полеты! Увлекательное зрелище! И кланяйтесь родителям!

— Это уж спасибо… поклонюсь, — сказал Ленька с легкой насмешкой и торопливо скользнул в темноту.

Лоренц вернулся в проходную, взял Лизу за руку, и они пошли по темной улице домой.

— Что-то с Юрой? — спросила Лиза, пытаясь угнаться за быстро вышагивающим отцом. — Я же слышала, вы говорили о Юре. А если бы ты меня отпустил с ним, ничего такого бы не случилось.

— Хорошо, что не отпустил.

— Так что с ним?

— Его арестовали.

Лиза заплакала.

Потом плакала Ольга Павловна. И все трое ходили по квартире как потерянные. Наконец Лоренц подошел к жене и решительно сказал:

— Значит, так! Попрошу тебя к утру погладить и почистить мой парадный костюм! Завтра я отправлюсь вызволять мальчика.

Сказав это, он немедленно отправился чистить свои многочисленные награды и отличительные знаки, которые заработал за всю летную жизнь. Это занятие успокоило Лоренца и позволило ему привести в порядок свои мысли.

Отправляться в сухопутную и морскую контрразведку, начиная, как положено, с запроса дежурному, было делом гиблым. Те, конечно, начнут крутить и финтить, обещать проверить и так далее, а тем временем будут мальчишку допрашивать… Нет, бить его, сына полковника Львова, конечно, не посмеют, но у них там есть уйма всяких других приемов, которые могут сломать мальчика, оставить след на всю жизнь.

К кому же пойти? Кто правильно поймет и не будет мучить его излишними подозрениями? И тут память услужливо предложила ему воспоминания не слишком давнего времени.

Евгений Константинович Климович, начальник Особого отдела в штабе главнокомандующего Русской армией Врангеля, в годы Великой войны выполнял различные служебные задания на фронте и довольно часто вылетал в воинские части вместе с пилотом Лоренцем. Климович выделил Лоренца из всех других летчиков и бесстрашно занимал в его самолете свое пассажирское место. Его не смущало даже то, что Лоренц летал на «ньюпоре» — аппарате с чрезвычайно сложным управлением, хотя на аэродроме были и другие, более совершенные машины.

Когда Константин Янович впервые откозырял тогда еще полковнику Климовичу, тот не мог не увидеть на лице летчика холодного и полупрезрительного выражения. Военные, а уж тем более фронтовые летуны всегда недолюбливали полицейских и жандармов. Климович, конечно, мог бы отреагировать ответной холодностью и начальственным высокомерием, но вместо этого он молча обошел «ньюпор» и сказал, будто курсант, отвечающий на вопрос инструктора: