Владимир Птах - Подарок из Египта

— Только не перестарайся. А меня ты, Баселид, знаешь, мне для тебя ничего не жалко. Как там твое горло, еще не пересохло? — заботливо поинтересовался Марк.

— Еще как пересохло! — воскликнул Баселид. — Вы там пьянствуете, а я здесь, как дурак, чернила облизываю.

— Сейчас мы это поправим. Эй, Луперк! — позвал Марк раба.

В комнату заглянул Луперк.

— Сбегай-ка вниз, — сказал ему Марк, — притащи сюда вина, да побольше.

— Только дрянь не неси, — добавил Баселид, — под плохое вино мне не пишется.

Луперк исчез.

— А чего он вообще здесь отирается? — спросил Баселид Марка, давно уже обнаружив присутствие Луперка за дверью. — Он что, сторожит меня, чтобы я не сбежал со своей сценкой?

— Нет, — усмехнулся Марк, — он здесь, чтобы тебя будить, если ты уснешь. Его мой отец к тебе приставил.

— Лучше бы он смазливую рабыню ко мне приставил. Тогда бы я точно не уснул.

Марк оставил своего друга дописывать сценку, а сам пошел в гости к Teaгену. Гладиатора он нашел в доску пьяным в кругу своих сотоварищей. Они тоже праздновали возвращение из Египта, но уже Теагена. Марк присоединился к их пирушке и остаток ночи провел с гладиаторами.

К этому времени гости Квинта уже разошлись. Квинт надарил им на прощанье кучу разных сластей и сказал, что будет рад всех их видеть в театре Марцелла. Квинт обещал устроить после выступления пиршество не хуже нынешнего. Пьяные, наевшиеся гости с трудом поднимались на ноги. Их расторопные рабы напрягались изо всех сил, чтобы помочь своим владыкам оторвать набитое брюхо от мягкого ложа.

Квинт хоть и был пьян, но чувствовал, что еще способен на многие подвиги. Он послал раба привести к нему в комнату Таиду. Таида не замедлила прийти. Она уже придумала, как будет жаловаться Квинту на Марка, и для придания сво-им словам пущей убедительности не стала причесывать растрепанные волосы и приводить в порядок заплаканное лицо. Пусть Квинт видит, как издевался над ней Марк. Таида даже растерла шею полотенцем и та стала красной, как будто ее душили хоботом.

Не успела Таида войти в комнату Квинта, как тут же расплакалась.

— Ты чего ревешь? — спросил ее Квинт в недоумении. — Тебя что, кто-то обидел?

Жалобно всхлипывая, Таида рассказала ему, как пьяный Марк ворвался к ней в комнату и грубо ее лапая, попытался ею овладеть. Она, разумеется, ему не далась и отбивалась от него, как могла. Тогда озверелый Марк повалил ее на пол и стал душить обеими руками. Спасло ее лишь то, что к ней заглянула подруга и подняла шум. В подтверждение этих слов Таида показала Квинту свою красную шею.

— Да я же сейчас его по стенке размажу! — проговорил рассвирепевший Квинт и уже хотел было позвать к себе Марка, но Таида удержала его от немедленной расправы.

— Не надо, Квинт, я его боюсь, — взмолилась она. — Он поклялся своим Гением, что убьет меня, если я тебе об этом расскажу.

— Не убьет, не бойся, — успокоил ее Квинт. — Ладно, — уступил он ее просьбам, — я потом с ним поговорю. Это так оставлять нельзя, а то я вижу, он себя тут хо-зяином возомнил. Ну ничего, я его поставлю на место. Щенок паршивый.

Когда первая волна гнева Квинта улеглась, Таида приступила к дальнейшей мести. Она сказала, что надругательства Марка она еще может как-то понять, но то, как он отзывался при этом о своем отце, было ужасно. Лучше бы ей было сто раз умереть от безжалостных рук Марка, чем слышать от него такое.

— Да что же он говорил? — не вытерпел Квинт и перебил Таиду.

— У меня язык не поворачивается повторить это, — произнесла она смущенно.

— Говори, я разрешаю.

Таида еще с минуту помялась, но Квинт настоял на своем.

— В общем, — неуверенно заговорила Таида, — когда он ко мне стал приставать, я ему говорю: «Отстань от меня, я не хочу с тобой обниматься!» А он мне говорит: «Это еще почему? Может, ты отца ждешь? Думаешь, он сейчас придет и пристроится у тебя между ног? Так ты напрасно его ждешь, он не придет. Он сейчас пьяный валяется в триклинии и только мычать может. Так что я теперь вместо него». Ну, тут он опять стал лезть ко мне, я его опять отпихнула, а он говорит: «Что ты брыкаешься? Я ведь лучше отца, не упрямься. Что ты вообще нашла в этом дряхлом старике? Скоро он совсем ни на что не будет способен. Я удивляюсь, как у него еще с тобой, что-то получается. С ма-терью он уже давно ничего не может. Ей, бедняжке, приходится бе-гать по любовникам, чтобы они ей насовали. А то ведь она без му-жика с ума сойти может. От осла ей и то больше пользы, чем от своего мужа». Я, честное слово, Квинт, как могла, пыталась его перебить, но он меня по-валил и стал душить.

Таида замолчала, украдкой поглядывая на Квинта. Квинт был ошарашен этой новостью. От кого-кого, а от Марка он такого не ожидал. Видно, вконец уже зажрался сынок. Ну, ничего, он еще придет к нему за деньгами.

Таида воспользовалась моментом и стала подсказывать Квинту, как надо поступить с Марком. Самое лучшее, если Квинт поскорее отправит Марка служить в Сирию. Квинт уже давно задумывался над дальнейшей судьбой Марка. Карьера военного выглядела для него весьма перспективной. С теми связями, какие были у Квинта, он мог устроить сына центурионом в одну из азиатских провинций. А потом, давая взятки, продвинуть его вверх до легата или начальника конницы. Но Марка не прельщала военная служба. Он не хотел покидать Рим и уезжать в провинцию. Поэтому Квинт колебался, как ему поступить. Или пристроить Марка в комиссию по городскому судопроизводству, где у него было бы туманное будущее, или всё-таки армия.

Теперь же, после того, как Квинт узнал, какова благодарность Марка, он уже не сомневался, как ему поступить, и решил услать сыночка куда-нибудь подальше — разнашивать солдатские сапоги. Слова Таиды о Сирии лишь укрепили его в этой мысли.

— Нечего ему тут в Риме прохлаждаться, — подстрекала она Квинта, — он тут все твое состояние просадит да в кости проиграет. Он мальчик сильный, я сама в этом убедилась, так что пусть он лучше варваров в Сирии хватает за горло. Из него получится хороший командир.

Судьба Марка была предрешена. Таида добилась своего и внутренне радовалась, что смогла отомстить Марку. Она понимала, что Марк это просто так не оставит. Нужно было как-нибудь уберечься от его кулаков, пока он не уедет в Сирию. Таида взяла с Квинта обещание, что он оградит ее от возможных козней Марка и не даст в обиду. Ну а взамен покровительства Квинта она одарила его неж-ными поцелуями, которые плавно перешли в постельную возню.

Таида старалась, как могла. Она применила все свое умение, и под конец любовных утех Квинт полностью размяк. Он ощутил себя на небесах среди сонма богов. Теперь Квинт был опять в хорошем расположении духа. Он разговорился и сказал Таиде, что предстоит небольшое выступление его актеров в театре Марцелла, и главным в этом небольшом спектакле будет ручной крокодил, привезен-ный Марком из Египта. Ради этого крокодила и затевается спектакль, но там будет роль и для Таиды. Квинт в двух словах передал ей суть придуманной Баселидом сценки.