В войне с Англией

— Я их не боюсь, ваше лордство. Но у меня такое чувство, что виталийцы, несмотря на свою храбрость и отвагу, полагаются еще на какую-нибудь военную хитрость.

— Вот еще! Мы им зададим такой урок, что они в другой раз не посмеют приблизиться к кораблю его Величества, английского короля. Но смотрите, что это там с нашими четырьмя кораблями?

— Великий Боже! Там что то неладно.

— Они, как видно, сорвались с якоря и плывут друг на друга.

— Теперь я насквозь вижу адскую хитрость виталийцев. Они знают опасные течения этого пролива. Если нашим кораблям не удастся так быстро натянуть паруса, они так сильно столкнутся, что пойдут ко дну.

Адмирал и его офицеры были совершенно правы. Капитаны всех четырех кораблей заметили опасность и пытались поднять паруса.

Но при таких условиях паруса сами представляли значительную опасность. Они были уже недалеко от берега, а сильный ветер толкал их все более по тому же направлению.

Все четыре корабли столкнулись и спутались в один клубок, нанося друг другу значительные повреждения.

Лорд Хурхиль рвал себе волосы при виде этой ужасной катастрофы. Но в следующее мгновение его внимание было обращено на «Clifford», самый большой корабль английского флота после «Saint George», который, как видно, приготовился выступить навстречу трем приближающимся кораблям виталийцев.

— Чорт возьми! — крикнул лорд Хурхиль, ударив кулаком по балюстраде. — Куда это «Clifford» направляется? Он натянул паруса и двигается, как пьяный. Он качается даже из бока на бок. Он чуть совсем не падает. Вы можете это понять, капитан Джонсон?

— Нет, ваше лордство, — ответил пораженный офицер. — Я действительно не понимаю, что там у них. Похоже, как будто «Clifford» совсем не может управляться. Великий Боже, он погиб. Его окружают виталийские корабли.

Капитан Джонсон закрыл лицо руками. Он не хотел видеть своими глазами неминуемую катастрофу.

— Нам остается только поспешить к ним и задать им перцу! — крикнул лорд Хурхиль. — Мы пустим виталийцев ко дну и спасем «Clifford».

— Натянуть все паруса! Вперед! Направление на юг!

Паруса были быстро подняты и надулись, корабль двинулся.

Но вместо того чтобы двинуться на юг, навстречу виталийцам, корабль повернулся носом на запад, как будто убегая от них.

— Дьяволы! — заревел адмирал. — Какой там осел у руля? Я скомандовал на юг, а не на север! Разбойники! Что вы, английского языка не понимаете?

Капитан Джонсон сам бросился к рулю и замер от ужаса. Там стояли восемь матросов, всеми силами тянули за ручки, но колесо не двигалось с места.

Офицер пришел в отчаяние. Он осмотрел весь рулевой механизм, цепи, блоки и пр., но все оказалось в полном порядке.

— Он должен двигаться, — крикнул капитан Джонсон. — Еще несколько человек к колесу! Приложите руки, оно должно повернуться, во что бы то ни стало!

Штурман долго не соглашался с этими насильственными мерами, но он не осмелился возражать адъютанту адмирала. Но то, чего он опасался, действительно случилось. Под громадной силой давления колесо совсем сломалось. О горе! Теперь наступает самое худшее. Корабль совсем лишился теперь руля и понесся по течению, преследуемый громким хохотом виталийцев.

— Погодите, вы у меня еще плакать будете! — крикнул лорд Хурхиль вне себя от гнева. — К орудиям! Заткните им рты хорошей бомбой!

Канониры стояли у орудий с горящими фитилями, но не могли стрелять. Им не в кого было целиться, ибо Штертебекер кружился со своими кораблями позади «Saint George», так как он мог управлять своими кораблями, как ему хотелось.

— Сдайтесь! — загремел теперь голос Штертебекера в рупор.

— Как вы смеете? — загремел лорд Хурхиль в ярости. — Я вас пущу ко дну с вашими ореховыми скорлупами.

— Наши скорлупы управляются, ваше лордство, — ответил Штертебекер с хохотом. — А ваш гигант «Saint George» не может повернуться. Сдайтесь, а то я вас расстреляю всех.

— Вы! сброд разбойников! Вы расстреляете сильнейший корабль его величества? Ха-ха-ха! приблизитесь-ка сюда, если посмеете! Чорт знает кто мне заварил эту кашу.

— Я вам могу сказать, ваше лордство. Это я сам сделал. Я сегодня ночью варил около вашего корабля похлебку, которую ваш желудок не может теперь переварить. Ваш караульный офицер разрешил мне это.

— Расстрелять его через пять минут! — дико крикнул лорд Хурхиль. — Этот осел погубил весь великобританский флот!

В это мгновение раздался первый выстрел из «Ястреба».

Под умным и опытным руководством Штертебекера началось меткое обстреливание «Saint George», который не мог даже уйти от убийственного огня.

Через полчаса гигант представил собою ужасную картину. Матросы расстреляны, сами орудия разбиты и приведены в негодность, пол палубы провалился вниз.

— Вы все еще не сдаетесь? — раздался львиный голос Штертебекера.

Лорд Хурхиль осмотрелся на свой грозный флот и увидел только жалкие остатки. Все они или сгорели, или расстреляны, и даже величайший корабль в свете «Saint George» скорее похож на кладбище, чем на военную силу. Ему пришлось волей, неволей подумать о сдаче.

— Каковы ваши условия? — спросил он; но ему очень трудно было выговорить это. Ведь это позор вести переговоры с людьми, которых только что называли морскими разбойниками и сбродом.

— На милость и немилость!

Лорд Хурхиль задыхался от безвыходности своего положения. Он осмотрелся кругом. Везде валялись раненные и убитые, и только на шканцах еще стояла небольшая кучка офицеров и матросов. С мрачными лицами они сжимали оружие окровавленными руками, готовые умереть за честь Англии.

Лорд колебался, какой дать ответ. Теперь к нему подошел капитан Джонсон и отдал ему честь. Кровь текла ему по его лицу из головной раны, и обнаженную шашку он держал в левой руке, ибо правая рука была оторвана гранатой. Он был бледен как смерть, и ему стоило громадных усилий не крикнуть от ужасной боли, но он все-таки говорил решительно и твердо:

— Ваше лордство, имею честь доложить вам, что я капитан Джонсон, старший офицер корабля его величества «Saint Geoge», и все остальные матросы не хотим сдаться пиратам. Мы по крайней мере просим вас дать нам умереть за честь Англии, и мы дорого продадим нашу жизнь. Мы уверены, что вы разрешите нам умереть, ибо о победе речи не может быть.

— Браво, дети! Умрем все за честь короля и Англии! Ура!

Лорд Хурхиль взялся за рупор и крикнул врагам:

— Мы не сдаемся! Борьба до последней минуты!

Не ответив ни слова, Штертебекер отдал приказание своим обоим кораблям подойти к «Saint George» с обеих сторон. Штертебекер первый выскочил на палубу корабля. Лорд Хурхиль сам пошел ему навстречу, он хотел умереть за своего короля.

Но Штертебекер пощадил старика. Он выбил саблю из его рук и передал его виталийцам как пленника.