Джон Биггинс - Двуглавый орел

У меня появилось странное чувство удовлетворенности. Несмотря на печальные обстоятельства нашего путешествия, я знал, что, по крайней мере для меня, эта часть поездки будет чудесной и позволит отвлечься от монотонности стариковских будней. Оставалось только надеяться, что радостное предвкушение передастся через прикосновение руки Эдит, для которой полет был чем угодно, только не весёлым приключением.

Остальные пассажиры заняли свои места, пилот вышел в переднюю часть салона, чтобы пожелать нам приятного путешествия — около сорока пяти минут, как он сказал, затем, словно фокусник, исчез за темно-зеленой шторкой, загораживающей проход в кабину экипажа. Стюардесса показала, как надевать спасательные жилеты (от этого Эдит вздрогнула и крепко закрыла глаза), потом, когда стюардесса заняла свое место в задней части салона, мы пристегнули ремни безопасности, а пилот запустил двигатели.

Я услышал потрескивание радио из кабины пилота, и через несколько минут на диспетчерской вышке мигнул свет, подав пилотам сигнал выруливать на бетонную взлетно-посадочную полосу: "Ausgerollt—beim Start" [1] Ausgerollt— beim Start (нем.)— вырулить на старт. , как мы раньше говорили в австро-венгерской военной авиации.

На своем веку я повидал много всего удивительного и кошмарного. Но мало что мне кажется столь же захватывающим, как взлёт, даже сейчас я чувствую такой же восторг, как во время моего первого полёта на проволочно-бамбуковом "Голубе" несколько месяцев спустя после гибели "Титаника". Моя и без того давно ожидаемая смерть уже точно не за горами, но если перемещение из этого мира в другой похоже на взлет самолета, а я подозреваю, что это скорее всего так, то я бы нисколько против нее не возражал. Скорость нарастает, потом следует внезапный рывок, и воздух начинает жалить, а машина дрожит, пока поднимаются крылья; даже в самолёте с низкооборотным поршневым двигателем появляется чувство, будто тебя вдавливает в кресло; сердце замирает, когда шасси отрывается от земли. И всегда возникает неизменное беспокойство (уверяю, во времена моей молодости эта тревога была ненапрасной), что пилоту не хватит полосы для взлёта. Я был настолько этим поглощен, что чуть не забыл про сидящую через проход бледную и дрожащую жену.

Вскоре мы покинули аэродром в Истли и неуклонно поднимались в летнее небо, пилот сильнее обычного увеличил обороты двигателей (как мне показалось) из-за разрежённости уже разогретой атмосферы, но вел самолет настолько плавно и приятно, насколько только можно пожелать.

Я уселся, чтобы полюбоваться видом: внизу под нами виднелись дымоходы и портовые краны Саутгемптона; два трансатлантических лайнера в океанском терминале и сиренево-серый лайнер линии "Юнион-Кассл", заходящий в док; а дальше за портом – изрезанное побережье Портсмутской гавани, ее сверкающая серебряная гладь, усеянная кораблями. Каким бы печальным ни было положение дел в 1959 году, Британия в те времена все еще выглядела почти такой же великой военно-морской державой, как когда я впервые посетил это место более полувека назад.

Мы пролетели над Калшотской косой с ангарами для гидросамолетов и стоящими на приколе тральщиками и начали неспешно набирать высоту, чтобы миновать Нидлс и пролететь над Ла-Маншем. За пару минут мы проскользили над оконечностью острова Уайт и оказались над открытым морем, направляясь к Сент-Хелиеру. Прошло полчаса полетного времени.

Казалось, что Эдит немного успокоилась, так что я вновь погрузился в приятную задумчивость, убаюканный гулом двигателей и мягким завыванием ветра за бортом самолета. Мне было очень жаль, что полет не продлится долго.

Это блаженное, почти детское состояние удовольствия продолжалось еще где-то минут десять; пока я не начал замечать, глядя на нефтяной танкер вдалеке в сияющем море, что самолет стал слегка вилять из стороны в сторону, затем клевать носом вверх-вниз долгими, мягкими покачиваниями, как будто большое судно ныряет по волнам, набегающим от разыгрывающегося вдали шторма.

Я вновь взглянул в иллюминатор. Турбулентность? Точно нет: в последнее время стояла жаркая погода, но мы находились далеко от суши, да и утром, когда взлетали, дул лёгкий ветерок. Спустя пару минут тряски — такой слабой, что никто из пассажиров её не почувствовал— стюардесса отложила свой журнал и исчезла за занавеской, ведущей в кабину экипажа.

Когда она вышла, через минуту или чуть позже, я увидел на её лице улыбку, как у воспитательницы, которой у англичан принято внушать спокойствие, но на меня она подействовала так же, как если бы из-под двери повалил дым или с потолка начала бы капать вода.

Первое правило Прохазки, основанное на полувековом наблюдении за англичанами, состоит в том, что когда медсестра подходит к кушетке для осмотра и начинает вести отвлеченную беседу, то обычно это значит, что вам планируют сделать спинномозговую пункцию без анестезии.

— Итак, — весело спросила она, — надеюсь, все наслаждаются полётом?

Она говорила, как и все стюардессы в те дни, в манере школы Артура Дж. Рэнка [2] Rank Organisation— британский конгломерат в сфере шоу-бизнеса, основанный промышленником Артуром Рэнком в 1937 году, крупнейшим производителем кинофильмов в стране, владеющим собственными производственными студиями, дистрибьюторскими фирмами и кинотеатрами. : с хорошей дикцией, образцом которой являлась ныне уже покойная актриса Джесси Мэттьюс, кажется, почти исчезнувшей в наши дни, наряду с классами по обучению красноречию и прениями в суде. Мы все согласились, что наслаждаемся полетом.

Я почувствовал, что мужчина передо мной немного занервничал, но остальные пассажиры не заметили ничего необычного, и я вместе с другими кивнул.

— Отлично, превосходно. — Затем последовала зловещая пауза, но улыбка не сходила с её лица. — Хотела бы спросить, кто-то из присутствующих когда-нибудь летал?

По бормотанию в салоне я понял, что примерно половина пассажиров уже имела опыт перелётов.

Слабая, едва различимая тень накрыла её сияющую улыбку.

— Нет-нет, я имею в виду, летал ли кто-то раньше на самолете. Ну? знаете: управлял самолетом, а не летал на нём.

Смысл этого вопроса дошёл не сразу, поэтому она продолжила:

— Я имею в виду, есть ли среди вас... хм... опытный пилот?

Вопрос холодком прошелся по салону и, по зловещему стечению обстоятельств, сопроводился креном на правый борт. Я взглянул на Эдит, находившуюся словно в трансе, на её лбу через пудру проступали маленькие капельки пота. Стало очевидно: что-то пошло не так. Я поднял руку и увидел, как улыбка на лице девушки застыла.

— Прошу прощения, но я квалифицированный пилот.

Она взглянула на меня, храбро пытаясь скрыть беспокойство. Разменяв восьмой десяток, я был ухоженным пожилым джентльменом, как мне кажется, и (хотелось бы верить) сохранил выправку бывшего морского офицера императорского дома Габсбургов, и обходился без трости, даже без очков.