Геза Гардони - Сочинения в двух томах. Том 2. Звезды Эгера

Добо поднялся.

Он надел на голову позолоченный шлем, накинул на плечи красную бархатную капитанскую мантию и, держа левую руку на рукоятке сабли, произнес:

- Дорогие друзья и соратники! Стены крепости вы сами видели, а теперь вы знаете, чем мы располагаем внутри стен. Крепость Эгер решит судьбу тех земель отчизны нашей, которые еще не захватил враг.

В зале стояла тишина. Глаза всех были прикованы к Добо.

- Если падет Эгер, не уцелеют ни Мишкольц, ни Кашша. Маленькие крепости турок сшибает, точно орешки с дерева. Сопротивления они нигде больше не встретят. И тогда история запишет Венгрию в книгу мертвых.

Добо обвел всех суровым взглядом и продолжал:

- Эгерская твердыня крепка, но пример Солнока доказывает, что крепостям силу придают не каменные стены, а души защитников. В Солноке были чужеземные наймиты, и шли они не крепость защищать, а деньги добывать. У нас только пять немцев-пушкарей, да и они честные люди. Тут все защищают отчизну. Кровь понадобится - кровь свою прольют. Жизнь понадобится - жизнь отдадут. Но потомки наши не скажут, что венгры, жившие здесь в тысяча пятьсот пятьдесят втором году, недостойны называться венграми…

Солнце заглянуло в окно и осветило висевшее на стенах оружие и латы, стоявшие на шестах вдоль стен. Заблестел и позолоченный шлем Иштвана Добо. Гергей стоял рядом с капитаном. Он взглянул в окно, потом приставил козырьком руку к глазам и посмотрел на Добо.

- Я созвал всех вас для того, - продолжал Добо, - чтобы каждый мог отдать себе отчет в том, что его ждет. Для тех, кому собственная шкура дороже будущности венгерского народа, ворота крепости еще открыты. Мне нужны настоящие мужчины. Десять львов лучше полчища зайцев. Надвигается ураган. У кого дрожат поджилки - пусть покинет зал прежде, чем я продолжу свою речь, ибо мы должны дать великую клятву, и кто нарушит ее, не посмеет даже после смерти предстать пред очами господа бога.

Он подождал, не тронется ли кто-нибудь с места.

В зале царила тишина. Никто не шелохнулся.

Подле распятия стояли две восковые свечи. Оруженосец зажег их.

Добо продолжал свою речь:

- Мы должны поклясться друг другу священным именем бога в том, что… - И, взяв со стола листок бумаги, он начал читать: - «Во-первых: какое бы ни пришло послание от турок, мы его не примем, а тут же при всем честном народе сожжем непрочитанным…»

- Да будет так! - послышалось в зале. - Согласны!

- «Во-вторых: когда турки овладеют городом и подойдут к стенам крепости, никто не крикнет им ни худого, ни доброго слова, что бы они нам ни орали…»

- Согласны!

- «В-третьих: с самого начала осады никто не будет ни шептаться, ни собираться кучками по двое и по трое…»

- Согласны!

- «В-четвертых: сержанты не будут распоряжаться отрядами без ведома лейтенантов, а лейтенанты - без ведома обоих капитанов…»

- Согласны!

Рядом с Фюгеди зазвучал грубый голос:

- Мне хотелось бы кое-что добавить.

Это заговорил Хегедюш - лейтенант Шереди. Лицо его раскраснелось.

- Слушаем! - раздались голоса за столом.

- Я предлагаю, чтобы и капитаны всегда действовали в согласии с лейтенантами и созывали совет, если в вопросах обороны или других важных делах это потребует кто-нибудь из лейтенантов.

- Согласен, но только не во время штурма, - сказал Добо.

- Согласны! - прогудели остальные.

Добо продолжал:

- «И последнее: тот, кто выскажет желание сдать крепость или хотя бы заговорит о сдаче крепости в вопросительной или какой-либо иной форме, будет предан смерти…»

- Смерть ему! - крикнули участники военного совета.

- Не сдадим крепость, мы не наемники! Мы не солнокцы! - слышалось отовсюду.

Добо снял позолоченный шлем, пригладил длинные седеющие волосы, потом подал знак священнику.

Отец Балинт встал. Поднял со стола маленькое серебряное распятие.

- Клянитесь вместе со мной, - сказал Добо.

Все протянули к распятию руки, подняв их для клятвы.

- Клянусь единым живым богом…

- Клянусь единым живым богом… - слышалось торжественное бормотанье.

- …что отдам свою кровь и жизнь за отечество, за короля и за Эгерскую крепость. Ни силой, ни кознями меня не устрашить. Ни деньгами, ни посулами не поколебать. Не скажу и не выслушаю ни единого слова о сдаче крепости. Ни в крепости, ни за пределами ее живым не сдамся. От начала до конца осады беспрекословно буду подчиняться приказаниям вышестоящих. Да поможет мне бог!

- Да поможет мне бог! - гудели голоса.

- А теперь я сам присягну, - громко сказал Добо, протягивая руку к распятию. Глаза его лихорадочно блестели. - Клянусь отдать все силы свои, все помыслы, каждую каплю крови защите крепости и отчизны! Клянусь быть вместе с вами во всех опасностях! Клянусь не допустить перехода крепости в руки басурман! Покуда я жив, не сдамся сам и не сдам крепости. Да примет земля мое тело, а небо душу мою! Пусть предвечный отринет меня, если я не сдержу своей клятвы!

Сверкнули сабли, и раздались единодушные возгласы:

- Клянемся! Клянемся! Клянемся вместе с тобой!

Добо снова надел шлем и сел.

- А теперь, братья, - сказал он, взяв в руки лист бумаги, - обсудим, как расставить сторожевые посты в крепости. Расстановка ратников на крепостных стенах вовсе не должна быть одинаковой. Со стороны города и Новой башни - низменность и долина. С севера и востока - холмы и горы. Вражеские пушки будут наверняка стоять именно там, с той стороны; турки будут ломать стену, чтобы ворваться в крепость.

- Никогда им стену не проломить! - сказал Цецеи, презрительно махнув рукой.

- Подождите! - заметил Добо и продолжал: - Я для того и вызвал в крепость побольше плотников и каменщиков, чтобы они успевали восстановить за ночь то, что проломит турок. Так вот, на той стороне и работы будет больше всего. Если мы сейчас и расставим людей, то во время осады многое может измениться.

- Приказывайте, господин капитан, мы согласны! - кричали с разных сторон.

- Я думаю сделать так: разделим защиту на четыре отряда. Один отряд будет стоять у главных ворот, другой - от главных ворот до угловой башни, третий - в наружных укреплениях, четвертый - на северной стороне вокруг Казематной башни. Соответственно этим четырем отрядам разделится резерв. Резервом будет командовать мой помощник, капитан Мекчеи. Он будет распоряжаться сменой солдат и защитой внутренних укреплений.

- А что будет со стеной, прилегающей к городу? - спросил Хегедюш.

- Туда мы поставим только небольшие силы. Достаточно, если у ворот будет стоять двадцать человек. Воротца там тесные, и враг не станет даже пытаться их штурмовать.

Добо поднял другой листок бумаги.

- Солдат я распределил примерно так. От Старых, то есть главных, ворот до Новой башни будет стоять сто солдат. У Казематной башни - сто сорок, а вместе с офицером - сто сорок один. У Шандоровской башни, не считая ворот, - сто двадцать. Оттуда по направлению к воротам - сто пять…