Александр Нимко - Амазонки Атлантиды

«Принцесса!» Человеческое слово возникло у нее в голове спонтанно, но тигрица почувствовала, что оно относится к ней.

Принцесса лесного царства, сильная, свирепая и одинокая. Все, что обитает вокруг, принадлежит ей.

Далеко внизу в густой чаще что-то задвигалось. Тигрица подняла уши, уловив движение у лесной речки. Волки, поняла она, гонят какую-то дичь. Их очень много. Стая…

У нее тоже раньше была своя стая. Их было три тигрицы-сестры, которые держались в стороне от всего звериного мира. Где-то внутри у нее звучали имена, которые дали им Небожители, чтобы отличать одну от другой. Но она различала сестер не по звукам имен, а по запаху. Они все пахли похоже, но каждая по-своему. Она не видела их уже очень давно; их разметала судьба, как листья в ураган. Иногда ей казалось, что сестры где-то рядом и прячутся от нее за каменными холмами. Уже давно не слышала она их запахов, но постоянно ощущала их присутствие. Когда-то эти леса на сотни километров принадлежали только им, и они были хозяйками этих просторов. Но в одно время сестры покинули этот лес и ушли в мир искать свою судьбу.

Ветер подул в ее сторону.

Запах оленя, страха и крови. Он пробудил в тигрице голод. Она принюхалась и побежала в сторону запахов, слегка разжав челюсти. Крутой склон замедлял движение, но она длинными прыжками уверенно неслась через камни и поваленные деревья.

Когда она прибыла на место, олень уже испускал дух, окруженный стаей волков. Вожак со своей самкой уже приступил к трапезе, отрывая лакомые куски из подбрюшины. Стая терпеливо ждала своей очереди.

Тигрица находилась с подветренной стороны, и волки ее учуяли только тогда, когда она после длинного прыжка материализовалась перед ними. Волки присели, оскалили зубы и дружно зарычали.

Тигрица ответила низким предупреждающим рыком и показала зубы. Она была в пять раз крупнее своих далеких сородичей, но они все-таки бросились на нее, лязгая зубами. Ранее, когда три сестры были вместе, волки всегда молча ретировались, опережая друг друга в прыти.

Тигрица встретила атаку с величественным хладнокровием звериной принцессы, защищающей свою честь и право на добычу. Сомкнув челюсти на голове первого волка, она отбросила его в сторону. Следующей парочке нападающих тигрица грациозно перебила хребты. Остальные скрылись в подлеске, не искушая свою судьбу.

Между тигрицей и оленем остался только вожак с окровавленной мордой, но уже без подружки. Кровь на морде не скрывала седину возле пасти, говорившую о его старости. На землю стекала его красная слюна.

«Он совсем не боится меня, – подумала тигрица. – Как и я его. Хорошая будет драчка». Звери устремились навстречу друг другу.

Для тигрицы это была игра. Волк прыгал между корнями и камнями, пытаясь достать хоть что-то зубами. Он кружил вокруг тигрицы, норовя хоть как-то куснуть ее за ногу, когда она отворачивалась. Один такой его удачный укус так разозлил тигрицу, что она молниеносно развернулась и разорвала волку горло. Игра закончилась. Она сильно проголодалась, и добыча остывала.

«Принцесса!»

Услышав этот голос, она замерла и зарычала. Волки смотрели на нее из-за деревьев своими желтыми глазами, горящими в последних лучах солнца на закате. Никто из них не слышал того, что слышала она. Тигрица вцепилась в ногу оленя и оторвала кусок…

– Принцесса! Принцесса!

«Что я делаю?! Какое мясо?» Эта мысль принадлежала уже не тигрице, а пробудившейся Никатее. Все вокруг завибрировало. Пелена тумана начала исчезать, проявилось человеческое лицо и каменные стены вокруг. Теплый солоноватый привкус крови во рту исчез. «Какая же я голодная, – подумала Ника. – Как хочется есть!»

– Принцесса! Принцесса! – тихонько шептала девушка, склонившаяся надо мной. При этом она раскачивалась взад-вперед, словно в каком-то трансе. Мои зубы от холода выбивали дробь. Лес и волки пропали. Я лежала на сыром полу, и меня колотило.

– Ты помнишь, кто ты? – тихо спросила девушка. – Скажи мне, кто ты!

– Сама знаешь, – ответила я ей.

– Я хочу, чтобы ты сказала мне эти слова. Кто ты?

– Никатея, – прошептала я. – Принцесса амазонок.

– А я Арита – младшая дочь Глории, высшей жрицы твоей матери.

– Что-то не похожа ты на амазонку, – проговорила я. – Маленькая, тощая и зеленая.

– Я здесь уже много времени, Никатея. Даже не знаю, сколько. Может год, а может три.

– Значит, ты все это время просидела здесь?

– Да. Возьми, поешь вот это. Оно невкусно, но съедобно.

Арита протянула мне тарелку с какой-то зеленой пастой.

– Спасибо, Арита. Я голодна, но не до такой степени…

Снаружи послышались шаги, и начал скрежетать дверной засов.

Моя новоявленная подруга отскочила и забилась в дальний угол. Следующее, что я увидела, была козлиная морда, смотрящая сверху на меня. Перекошенное лицо с пустыми глазами. Губы начали что-то произносить, и потом пространство вокруг вспыхнуло и поплыло. Не осталось ничего, кроме острой боли, спазмы которой скрутили мой мозг и тело. По моему лицу потекли слезы, смывая последнюю надежду.

Когда я очнулась, то поняла, что распластана на огромном каменном столе и пристегнута к нему ремнями на запястьях и лодыжках. Кроме легких сапог и запекшейся крови на мне ничего не было. В ушах грохотал тревожный набат, а зрение туманили цветные круги. Тупая боль заполняла голову, озноб сотрясал тело. Левое предплечье пронизывали невидимые клыки тупой, раздражающей боли. Комната плыла и раскачивалась; мысли разбегались в разные стороны. Бессилие и отчаяние от чуждой ситуации, в которую мне никогда раньше не приходилось попадать. Я напрягла память, пытаясь вспомнить подробности последних событий. И страх нахлынул новой волной, когда я поняла, что мне попытались заблокировать память.

Спокойствие! Спокойствию и терпению Никатея научилась давным-давно. Сейчас это было ее оружие против страха и паники, которые тисками охватывали голову и залезали вовнутрь тела. Только спокойствие и ясность ума – это все, что осталось у нее. Вспомнились слова Броны: «Все мы с детства сосем грудь Смерти: перед этой царицей склоняются все». Ника улыбнулась сама себе, хотя в глазах блуждала тревога.

В душном «гробу» стояло зловоние. Справа кто-то застонал, слева послышался прерывистый хрип. Я выдавила из себя дрожащие вопросы.

– Кто здесь? Кто-нибудь скажет, где я?

Стон прервался.

– Это лаборатория козодоев. Мы в руках тех, кто похищает землян для экспериментов. Говорят, что они демоны из преисподней. И я уже верю в это.

– Кто ты? – спросила я.

– Я с северных земель Атлантиды. Меня захватили во время охоты в горах вблизи океана.

– Я тоже с Атлантиды, – проговорил хриплый. – Меня запеленали прямо в лесу, во время прогулки.