Бернард Корнуэлл - Властелин Севера. Песнь меча (сборник)

Чем дальше мы продвигались на восток, тем чаще нам попадались строения, и постепенно они становились все больше.

Около полудня мы остановились возле большого дома, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Дом был окружен палисадом, и слуга осторожно вышел из ворот, чтобы спросить, по какому мы делу.

– Где мы находимся? – поинтересовался я, прежде чем ответить на вопрос.

– Это дан Вокки, – ответил он.

Слуга говорил на английском.

Я мрачно рассмеялся, потому что «дан» означало «холм», а холма я нигде не видел, хотя дом стоял на очень небольшой возвышенности.

– Вокка здесь? – спросил я.

– Теперь этими землями владеет его внук, господин. Его здесь нет.

Я соскользнул со спины Смоки и швырнул поводья Ситрику.

– Поводи его, прежде чем напоить, – велел я Ситрику, потом снова повернулся к слуге. – Итак, его внук… Кому он дал клятву верности?

– Он служит Хакону, господин.

– А Хакон? – задал я новый вопрос, отметив, что домом владеет сакс, но клятву верности он принес датчанину.

– Он поклялся в верности королю Этельстану, господин.

– Гутруму?

– Да, господин.

– Гутрум созвал людей?

– Нет, господин, – ответил слуга.

– А если бы Гутрум их созвал, – спросил я, – Хакон и твой господин повиновались бы призыву?

Слуга осторожно посмотрел на меня.

– Они отправились в Бемфлеот, – ответил он.

Это был очень интересный ответ. Хакон, сказал мне слуга, владел широкой полосой здешней глинистой земли, дарованной ему Гутрумом, но теперь Хакон разрывался между своей клятвой верности Гутруму и страхом перед Зигфридом.

– Итак, Хакон последует за ярлом Зигфридом? – спросил я.

– Мне так думается, господин. Насколько я знаю, из Бемфлеота пришел призыв, господин, и мой хозяин отправился туда вместе с Хаконом.

– Они взяли с собой воинов?

– Только немногих, господин.

– Воинов не созывали?

– Нет, господин.

Итак, Зигфрид пока не собирал армию, он предпочел созвать наиболее богатых людей Восточной Англии, чтобы сказать, чего он от них ожидает. Когда придет время, ему понадобятся эти воины, и, без сомнения, теперь он соблазняет их видениями богатств, которые будут принадлежать им, когда за Этельфлэд заплатят выкуп. А Гутрум? Я полагал, что Гутрум просто сидит тихо, пока Зигфрид соблазняет людей, поклявшихся в верности королю. Гутрум явно не пытался этому помешать, наверное решив, что он бессилен что-либо противопоставить щедрым обещаниям норвежца. В данном случае лучше было позволить Зигфриду повести свои войска против Уэссекса, чем искушать его возможностью захватить трон Восточной Англии.

– Гарнизон Вокки, твоего господина, состоит из саксов? – спросил я слугу, хотя заранее знал ответ.

– Да, господин. Хотя его дочь замужем за датчанином.

Итак, похоже, саксы этой унылой земли будут сражаться за датчан. Может, потому, что у них не было выбора, а может, потому, что после брака их верность стала принадлежать другим.

Слуга дал нам эля, копченого угря и черствого хлеба, и, поев, мы продолжили путь. Солнце катилось к западу и сияло на огромной линии холмов, слегка возвышавшихся над плоской землей. Обращенные к солнцу склоны были крутыми, поэтому холмы смахивали на зеленые укрепления.

– Это Бемфлеот, – сказал Финан.

– Он там, наверху, – согласился я.

Бемфлеот находился на южном конце холмов, хотя на таком расстоянии невозможно было разглядеть крепость.

Я начал приходить в уныние. Если нам придется атаковать Зигфрида, явно нужно будет вести войска из Лундена, но я не имел желания пробиваться вверх по этим крутым склонам. Я видел, что Стеапа глядит на откос, – его явно снедали такие же предчувствия.

– Если дело дойдет до боя, Стеапа, – жизнерадостно окликнул я, – я пошлю тебя и твоих людей туда, наверх, первыми!

Единственным ответом был его угрюмый взгляд.

– Они нас видят, – сказал я Финану.

– Они уже час следят за нами, господин, – ответил тот.

– Да?

– Я наблюдал за отблесками на наконечниках их копий, – сказал ирландец. – Они не пытаются прятаться от нас.

Наступил долгий летний вечер, когда мы начали подниматься на холм. Было тепло, красивые косые лучи освещали листву росших на склоне деревьев. Дорога, извиваясь, убегала ввысь, и, пока мы медленно поднимались по ней, я видел блики света высоко вверху и знал – это солнце отражается на наконечниках копий и шлемах. Наши враги наблюдали за нами и были готовы нас встретить.

Нас ожидали всего три всадника. Все они были в кольчугах, в шлемах с длинными плюмажами из конских волос, которые придавали им дикий вид. Они увидели ольховую ветвь в руках Ситрика и, когда мы приблизились к вершине, во весь опор поскакали к нам. Я поднял руку, останавливая своих воинов, и в сопровождении одного Финана поехал поприветствовать всадников в шлемах с плюмажами.

– Наконец-то явились, – сказал один из всадников на английском с сильным акцентом.

– Мы явились с миром, – сказал я по-датски.

Этот человек засмеялся. Я не видел его лица из-за нащечников шлема и мог разглядеть только рот, бороду и блеск прячущихся в тени глаз.

– Вы пришли с миром, – сказал он, – потому что не осмеливаетесь прийти по-другому. Или вы хотите, чтобы мы выпотрошили дочь вашего короля, сперва пропахав ее между бедер?

– Я буду разговаривать с ярлом Зигфридом, – ответил я, не обратив внимания на провокацию.

– Но хочет ли он говорить с тобой? – спросил всадник.

Он тронул шпорой коня, и скакун красиво повернулся. Это было проделано с единственной целью – продемонстрировать нам искусство верховой езды.

– А ты кто такой? – спросил всадник.

– Утред Беббанбургский.

– Я слышал это имя, – признался он.

– Тогда назови его ярлу Зигфриду. И скажи, что я привез ему приветствия от короля Альфреда.

– Это имя я тоже слышал.

Всадник помедлил, испытывая наше терпение.

– Ты можешь последовать по этой дороге, – сказал наконец он, указывая туда, где тропа исчезала за гребнем холма. – Доедешь до огромного камня. Рядом с камнем стоит дом – там и будешь ждать вместе со своими людьми. Завтра ярл Зигфрид сообщит, желает ли он говорить с тобой, или желает, чтобы ты уехал, или желает развлечься, глядя, как вы умираете.

Он снова тронул шпорой бок коня, и трое всадников быстро отъехали, стук копыт их скакунов громко раздавался в неподвижном летнем воздухе.

А мы поехали по дороге, чтобы найти дом рядом с огромным камнем.

Дом этот, очень древний, был сложен из дубовых бревен, которые со временем сделались почти черными. Он имел крутую соломенную крышу и стоял в тени окружавших его высоких дубов. Перед домом, на лужайке с густой травой, стоял каменный столб выше человеческого роста из необработанного камня. В камне была дыра, а в дыре лежала галька и обломки кости, говорившие о том, что люди считали этот камень наделенным волшебными свойствами. Финан перекрестился.