Елизавета Дворецкая - Венец Прямиславы

– Без тебя? А те люди кто? – Прямислава кивнула в сторону лестницы. – Стоинег Ревятич, Хотолюб и Радолюб Славомиричи? Они-то кто?

– Переяр! – ахнул Ростислав. Перед ним мелькнул первый проблеск догадки. – Славомиричи, помнится, звенигородский род. Но Переяр-то! Какой же я дурак! – Ростислав стукнул себя кулаком по лбу. – Владимирко! Ну, братец любезный!

– Да ты о чем?

– О том! Переяр – кормилец брата моего Владимирка! Дружины я не видел, но если Переяр тут главный, значит, от Владимирка все эти люди! Нет, а мне наплел с четыре воза, хрен с ушами! – Ростислав понял еще не все, но сообразил, что его пытались нагло обмануть. – Он ведь мне набрехал, будто сосватал Вячеслава туровского дочь за Игоряху! Рагуил, вишь, приболел! И меня все норовил отсюда отправить! А тебе, значит, сказал, что от меня?

– Ну да, – нерешительно ответила Прямислава.

Она уже поняла, что все обман, что Ростислав ее не сватал, и помертвела. Стало холодно и жутко, как будто под ногами вдруг обнаружился крутой высокий обрыв.

– За тебя он меня сватал! Хоть кого спроси! – Дрожа от потрясения, она опять показала на дверь горницы. – Не могут боярыни не знать, к какому жениху меня везут! Сватали за тебя, и еду я к тебе! За Игоря не пошла бы! Быть тебе сестрой я не собиралась, истинный крест! А ты, выходит, не…

– Ну, было дело, думали мы с боярами… Жениться-то надо, да и с братьями нелады – союзник нужен. Сватай, мне говорили, Вячеслава туровского дочь. Но я когда еще собирался! Не до того мне пока. У меня и ляхи, и во Владимир надо ехать, и с Белзом что-то решать.

– Но чего же они хотели? За Игоря вашего меня выдать? Зачем? Им-то какая корысть? Игорь-то хоть знает? И зачем обманом?

– Думаю, сердце мое, что Игорь не больше нашего знает. Зря я на него телегу катил, не мог он такое дело затеять, а мне ничего не сказать. – Ростислав покачал головой. – Не к Игорю тебя везли.

– А к кому?

У Прямиславы совсем упало сердце. Крутой обрыв был у самых ног, и что там на дне – вода, камни? Она чудом остановилась на краю, но тот, кто привел ее сюда, еще стоял за спиной – вот-вот подтолкнет…

– А леший их знает…

Ростислав замолчал, раздумывая:

– Слышал, купцы говорили, что муженек твой блудный, Юрий Ярославич, в Звенигороде объявился… Видно, без него не обошлось, он рассказал, что Вячеслав тебя с ним развести хочет.

– Юрий! – в ужасе ахнула Прямислава, как будто при ней помянули о самом сатане. – Он в Звенигороде? Но это что же получается…

Прямислава похолодела: ей все стало ясно. Не вода и не камни ждали ее на дне обрыва, а само адское пламя!

– Не тебя и не Игоря Владимирко задумал женить, – прошептала она. – Он хочет меня назад Юрию отдать… Уже разводная грамота вышла… Боярин Самовлад ее везет… И отдать… Это смерть моя будет… И правда лучше в монастырь…

– Не может быть!

Такой подлости от собственного брата Ростислав никак не ждал.

– Ну а что же еще? – Прямислава гневно глянула на него. – Как еще это объяснить? Меня за тебя посватали, ты знать не знаешь, а мой бывший муж у него в гостях сидит, «невесту» дожидается! Меня то есть! Ему меня везут, хотят назад отдать этому аспиду, а твой Владимирко помогает!

– Да как же мог Володьша на такое дело пойти? Он страх Божий имеет!

– Небось, Юрий ему наплел, что-де грех мужа с женой разлучать! Ну, мой отец этого так не оставит! Сейчас же домой еду, в Туров! Ни часу здесь не останусь!

Разгневанная Прямислава повернулась и шагнула к двери, намереваясь перебудить весь терем и приказать собираться, но Ростислав удержал ее за плечи:

– Погоди!

Она обернулась и, увидев его помрачневшее лицо, застыдилась: она ведь совсем не подумала о нем. После такой оскорбительной попытки обмануть ее и отца дружба между Туровом и Перемышлем невозможна, и едва ли у них с Ростиславом будет случай еще когда-нибудь встретиться.

И внезапно Прямислава разрыдалась. Ее счастливые мечты развеялись как дым, никогда она не будет женой того, кого полюбила. Все, чем были полны ее мысли по дороге от Турова, стало невозможно; будущее, еще недавно одетое в такие яркие и радостные цвета, сделалось мрачным и одиноким. Она вернется домой и пойдет в Рождественский монастырь, потому что только Бог не обманет!

Ростислав опять обнял ее, прижал ее голову к плечу и стал гладить по волосам.

– Погоди, как же ты поедешь? – тихо говорил он, словно размышляя вслух. – Переяр, козел старый, мне врал, как сивый мерин, значит, ему-то весь этот подлый замысел известен. У него какая дружина?

– Копий сто! – сквозь слезы ответила Прямислава, уже догадываясь, к чему он клонит.

– А у ваших?

– Копий восемьдесят, если всех считать.

– Люди надежные?

– Боярин Самовлад… леший его знает… Он из тех, кто моего отца хотел с княжения согнать, потом вроде помирились.

– В чью пользу хотел согнать? Юрия?

Прямислава кивнула.

– Значит, он будет друг Переяру, а не нам. Кто же остается? С девками и бабами много не навоюешь!

– Не буду я его женой! Лучше утоплюсь, скажу епископу, что в монастырь пойду, он не позволит! – решительно заявила Прямислава.

– До епископа еще добраться надо. Не могу поверить, чтобы Володьша с твоим отцом воевать не побоялся! Ради Юрия! Да кто он нам, этот Юрий? Нет, они что-то хитрое задумали! Вы когда дальше поедете?

– Завтра.

– Вот там в лесу и будет ждать! – подал с лестницы голос Звонята, который, уловив наверху шум бурного объяснения, поднялся и прислушался. – Там всегда шалят, оттого у них и поп здешний такой ратоборец. Налетят в глуши, увезут – и ищи потом! И с Владимирка не спросишь!

– У меня всего-то тридцать человек! – с досадой пояснил Ростислав Прямиславе. – Ваш Андрей Владимирович изволил забояться, велел без дружины приезжать!

– А здешние, червенские?

– Не знаю, с кем они будут – со мной или с Володьшей, Бог весть! Пока дело уразумеют, пока вече соберут, брат с Юрием уже здесь будут. Они-то знали, что им со мной воевать придется, а я – нет!

– Поехали назад, в Любачев, – предложил Звонята.

– Сам же только что сказал, что по дороге ждать будут.

– Да, это я дурак, – согласился Звонята. – Тогда знаешь что? Давай прямо в Белз рванем! Тут пятидесяти верст не будет, завтра приедем. Там нас ждут и за тебя уже клялись жизнь положить! Не выдадут, а после наши перемышльские подойдут, да любачевские тоже.

– И ее с собой? – Ростислав кивнул на Прямиславу. – Если где чертям скоро жарко станет, так это в Белзе.

– Что же, лучше ее тут бросить, чтобы Юрию досталась, пока ты войско собираешь?

– А хрен ему трехсаженный, Юрию!

– Я лучше с тобой поеду! – быстро сказала Прямислава. – Все равно куда, но здесь не останусь!

Ей было противно находиться среди этих людей, которые обманом везли ее прямо в руки отвергнутому мужу. Но уж теперь, когда вопреки всем этим козням сам Бог свел ее с Ростиславом, она была готова ехать с ним хоть в дремучий лес, только бы уйти отсюда.