Наталья Павлищева - Боги Египта

Охрана, притащившая женщину с той стороны, немедленно вернулась на свое место, за ними отступили и стоявшие на ничейной полосе рослые охранники с кнутами в руках. Обе пары ворот оказались захлопнуты раньше, чем толпа попыталась в них прорваться. Видно, охране стороны привычны такие маневры, действовали слаженно без команд.

Выброшенная женщина рыдала:

— Я… я согласна отдать сына… пусть меня прогонят, но его возьмут…

Ребенок плакал. Незер протянула ему завалявшийся в уголке сумки финик, но малыш лишь поморщился от такого угощения.

Тогда девушка помогла им с матерью отползти в тень, чтобы не попасть под ноги мечущихся возле перехода людей. Происшествие заставило их словно обезуметь, толпа напирала на первую ограду, люди давили друг друга, раздавались женские крики, плач детей и щелчки кнутов охраны, видно предупреждающие о том, что напирать не стоит.

— Что здесь творится? За что тебя прогнали? Почему все рвутся туда? — у Незер были тысячи вопросов. Неужели там так хорошо, что люди готовы рисковать жизнью, чтобы прорваться на другую сторону ущелья, а для малыша сладкий финик не лакомство?

Женщина подтвердила:

— Да, все хотят к Сету. Там есть вода и много садов. И еды тоже много.

— А… за что тебя выгнали?

Женщина покосилась в сторону перехода и невесело усмехнулась:

— Когда у нас с мужем родился сын, мы не отдали его тотчас. Но в три года пришлось это сделать, дольше детей с родителями держать запрещено даже крестьянам, даже на руднике. Но я не захотела, мы попытались скрыть нашего мальчика, мы нарушили закон. Мужа выгнали первым, а потом нас с сыном. Мы прятались в горах.

Незер могла бы пожалеть женщину, но все ее мысли уступили одной: если пойти против тамошнего закона, то тебя выгонят вместе с ребенком!

Женщина подтвердила:

— Да, если ты не хочешь отдавать своего ребенка на воспитание, то тебя выгонят вместе с ним.

— Это мне и нужно! А где там могут быть дети? У меня там сын.

— А почему твой сын там, а ты здесь? Ты никогда там не бывала?

Незер кивнула:

— У меня малыша забрали по ту сторону Нила в Дандаре. Хочу вернуть. Где там могут быть дети, которых похитили?

— Я о таких не слышала… Если дети рождаются в специальных домах, то их забирают у матерей сразу после рождения, и матери больше не знают, кто из малышей рожден ими. А если, как я, рожают дома, таких забирают в три года.

— Значит, если я найду своего сына там, — Незер кивнула на море голов, — и не отдам его чиновникам, нас с сыном выгонят, как вас?

Ответный взгляд был полон изумления:

— Ты хочешь, чтобы тебя выгнали? Но оттуда не уходят. Там есть вода и сытая жизнь.

— Сытую жизнь я найду и без них!

Теперь Незер знала, что ей делать — она должна любым путем попасть на ту сторону перехода! Любым, даже если для этого придется растолкать матерей с грудными детьми на руках, кусаться, царапаться и работать локтями.

Пришлось.

Сначала Незер просто юрко лавировала между людьми, потом протискивалась силой, потом начала по-настоящему пробиваться, толкая всех подряд. Но толпа становилась все плотней и пропускать вперед никто не желал.

Оставалась слабая надежда на то, что еще кого-нибудь выдворят с той стороны, тогда можно попытаться прорваться в свободное пространство. Но ничего подобного не намечалось. Охрана со скучающим видом наблюдала за колышущимся морем голов, ворота были закрыты.

Поняв, что ей не удастся даже приблизиться к воротам, Незер испытала ужас. Юсеф ее, конечно, уже не ждал, а самой туда не прорваться…

От отчаянья у нее вырвался крик:

— Мне нужен Юсеф! Меня ждал Юсеф!

Голос Незер вырвался из общего гомона, но что толку?

Колыхнувшаяся толпа сдавила со всех сторон так, что дышать стало невозможно, в голове билась единственная мысль: только бы не упасть — затопчут. Визжали женщины, кричал кто-то из детей…

Что было дальше, она уже не видела. Дыхание остановилось, свет померк в глазах, и все провалилось в темноту.

Происходит то, что никогда не происходило прежде.

Магические формулы обнаружены и стали бесполезны.

Люди даже щеголяют своим безбожием.

«Ах!.. Если бы я знал, где находится Бог, я уж наверняка сделал бы ему приношения!»

Но не делают, потому что боятся сами остаться без еды.

Никто больше не верит богам так, как верили раньше. Но люди не понимают, что в этом причина их бед. Боги не желают защищать тех, кто в них не верит.

Работа по созданию Сфинкса продвигалась быстро. Две сотни опытных скульпторов, нанятых Тотом, прекрасно знали свое дело, за ними нужно было только следить. Созданная Менесом и Нармером скульптура Сфинкса росла, словно тростник в половодье. Ни у кого не оставалось сомнений, что это воля богов, слишком быстро продвигалось дело. Каждый удар молотка отбивал нужную часть камня, каждое усилие приносило плоды, на которые обычно потребовалось бы усилий в десять раз больше.

Менес переживал:

— Я чувствую себя бездельником! Я вообще здесь не нужен!

Нармер успокаивал учителя:

— Немного погодя придет и наша очередь.

Вот уже появились первые контуры лежащего льва, а его лица все еще не было даже у глиняного прообраза Сфинкса.

Теперь успокаивал Тот:

— Голову Сфинкса оставят нетронутой, позже Исида скажет, чье это должно быть лицо.

Никогда еще скульптуры не создавались так быстро и так странно. Прошло всего две луны, но уже стали видны контуры фигуры, и Нармер взялся за передние лапы… По его настоянию лапы делали несоразмерно длинными, чтобы в будущем поместить между ними храм.

— Сфинкс будет охранять! — весело объявил Нармер.

Он был очень доволен работой, скоростью, результатами. Недоволен только собственным учителем — Менес никак не мог забыть Незер. Это выводило Нармера из себя, юноша не раз начинал разговор о продажных женщинах, о ворах и воровках, о предательстве.

Однажды такая беседа едва не поссорила их с Менесом окончательно.

— Нармер, если ты не прекратишь говорить гадости о девушке, которую ни разу в жизни не видел, я не стану с тобой разговаривать совсем.

— Я не могу простить ей обман! Пусть бы меня обманула, предала, продала, но тебя!..

— Она меня не предавала и не продавала. А шетиты взяла только потому, что боялась, что я не дам.

— Не защищай эту мерзавку. Женщины предательницы вообще, а эта особенно.

Напряжение нарастало, и только внезапное появление бога Тота заставило учителя и ученика замолчать.

— Что вы не поделили?

— Незер! — ехидно объявил Нармер. — Эта женщина даже на расстоянии не дает покоя Менесу.

— Не можешь ее забыть? — поинтересовался бог мудрости у скульптора.

За Менеса ответил Нармер, снова фыркнув: