Бернард Корнуэлл - Гибель королей

Просьба епископа Эркенвальда – я подозревал, что это был приказ, просто гонцы смягчили формулировку до предложения, – показалась мне маловразумительной. Да, верно, Лунден нуждается в обороне, но армия, которая угрожает городу, находится здесь, к югу от Темеза, и если мы поспешим туда, мы можем попасть в ловушку. Задача вражеских сил, стоящих у Лундена, вероятно, состоит в том, чтобы держать в городе его большой гарнизон, чтобы помешать ему вырваться оттуда и встретиться лицом к лицу с главными силами. Я ожидал, что датчане будут грабить и сжигать, но со временем им придется либо осадить какой-нибудь бург, либо на открытой местности вступить в бой с армией западных саксов, и поэтому для нас было важно понять, где они и каковы их намерения, кроме стояния под Лунденом. Нельзя разгромить датчан, не сражаясь с ними. Бурги, конечно, могут предотвратить полное поражение, но победа приходит только в открытом бою, и я подумывал о том, чтобы спровоцировать датчан на сражение, когда они будут вновь, правда, в обратном направлении переправляться через Темез. Одно я знал наверняка: нам придется выбирать поле битвы, и Кракгелад с рекой, дамбой и мостом отлично подходит для этого, так же хорошо, как мост в Фернхамме, где я разгромил армию Харальда Рыжеволосого, предварительно заманив его в ловушку. Тогда через реку переправилась всего половина его войска.

Я дал гонцам Эркенвальда свежих лошадей и отправил их обратно, в Лунден, хотя у меня не было особой надежды на то, что епископ пришлет подкрепление, если не получит прямой приказ от Эдуарда. После этого я повел наши силы через реку. Мереваль остался в Кракгеладе. Я велел Этельфлед остаться с ним, но она проигнорировала мой приказ и поехала со мной.

– Война, – пробурчал я, – не женское дело.

– А что тогда женское, лорд Утред? – с насмешкой осведомилась она. – Ой, прошу вас, расскажите!

Я выискивал западню, спрятанную в вопросе. А западня явно была, хотя я ее и не видел.

– Женское дело, – строго ответил я, – заниматься домом.

– Убирать? Подметать? Ткать? Готовить?

– Руководить слугами, да.

– И растить детей?

– И это тоже, – согласился я.

– Другими словами, – саркастически проговорила она, – женщина должна делать все то, что не может мужчина. В настоящий момент мужчины, кажется, не могут сражаться, вот и я буду этим заниматься. – Она торжествующе улыбнулась, а потом расхохоталась, увидев мрачное выражение на моем лице.

Если честно, я был рад ее обществу. И дело было не только в том, что я любил ее, просто ее присутствие всегда вдохновляло мужчин. Мерсийцы обожали ее. Ее мать была мерсийкой, и она воспринимала Мерсию как свою родину, хотя и принадлежала к западным саксам. Она славилась великодушием, и в Мерсии практически не было конвентов, которые не зависели бы от доходов, поступавших от обширных поместий Этельфлед. Она унаследовала эти земли, а средства от них направляла на помощь вдовам и сиротам.

Переправившись через Темез, мы оказались в Уэссексе. Та же широкая полоса следов указывала, куда именно на юг двинулась великая армия. Первая же деревня на нашем пути была сожжена, и зола уже успела посереть под ночным дождем. Я выслал Финана и пятьдесят человек вперед на разведку и предупредил их, что дымные столбы – гораздо ближе, чем я ожидал.

– А чего ты ожидал? – спросила Этельфлед.

– Что датчане пойдут прямиком на Уинтансестер, – ответил я.

– И нападут на него?

– Или нападут, – сказал я, – или примутся грабить и разорять окрестности города, чтобы выманить Эдуарда на битву.

– Если Эдуард там, – неуверенно произнесла она.

Но вместо нападения на Уинтансестер датчане просто рыскали по землям к югу от Темеза. Это были богатые земли с процветающими фермами и благополучными деревнями, хотя сейчас большая часть богатств уже была переправлена или перенесена в бурги.

– Им придется осадить какой-нибудь бург или уйти, – сказал я, – но у них никогда не хватало терпения для осады.

– Тогда зачем было приходить?

Я пожал плечами.

– Может, Этельволд думал, что жители поддержат его? Может, они надеются, что Эдуард выставит против них армию и они разгромят ее?

– А он выставит?

– Нет, потому что у него пока не хватает сил, – ответил я, искренне желая, чтобы это было правдой. – В настоящий момент, – продолжал я, – датчан задерживают пленные и повозки с награбленным, и они наверняка отошлют часть трофеев в Восточную Англию.

Именно так и поступил Хестен во время своего великого грабежа Мерсии. Его армия продвигалась быстро, но ему приходилось то и дело выделять отряды для сопровождения в Бемфлеот людей, захваченных в рабство, и мулов, нагруженных трофеями. Если мои предположения верны, датчане будут периодически посылать своих людей по той же дороге, что они пришли, но в обратную сторону. Именно поэтому я и ехал на юг, выискивая датские отряды, которые сопровождают награбленное в Восточную Англию.

– Для них было бы разумнее отправлять их другой дорогой, – заметила Этельфлед.

– Для этого нужно хорошо знать страну. Гораздо проще ехать домой по своим же следам.

Нам не понадобилось далеко отъезжать от моста, потому что датчане оказались на удивление близко, прямо у нас под носом. Через час Финан вернулся с новостью о том, что большие отряды датчан рассредоточились по окрестностям. К югу местность поднималась, дымы от пожарищ застилали почти всю линию горизонта, пленных же, скот и трофеи собирали в низине.

– Впереди у дороги есть деревня, – продолжал Финан, – вернее, была, и они собирают трофеи именно там. Их там не больше трехсот.

Меня беспокоил тот факт, что датчане не выставили охрану у моста в Кракгеладе, но объяснить это я мог только тем, что они не опасаются никакого нападения из Мерсии. Я выслал разведчиков на восток и на запад по берегу реки, но они не нашли никаких доказательств присутствия датчан. Создавалось впечатление, что враг сосредоточен только на сборе трофеев и не боится атаки с противоположного берега Темеза. Это было либо беспечностью, либо хорошо продуманной западней.

Наша численность составляла почти шесть сотен человек. Если это западня, тогда нас не так-то просто будет убить. И я решил расставить собственную ловушку. Я уже почти уверился в том, что датчане, понадеявшись на свое численное преимущество, стали беспечны. Мы же находились у них в тылу и имели все пути для отступления, так что возможность была самой подходящей.

– Среди тех деревьев можно спрятаться? – спросил я у Финана, указывая на довольно густой лес на юге.

– Там можно спрятать и тысячу человек, – ответил он.

– Мы будем ждать там, – сказал я. – Ты поведешь всех наших людей, – добавил я, имея в виду тех, кто присягнул мне, – и атакуешь ублюдков. А потом заманишь их к остальным.