Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима

– Сдается мне, кто-то должен надрать идиотам уши, – сердито буркнул Макрон.

– Похоже, временно назначенный командующий справляется с обязанностями и в ожидании замены наладил дисциплину. Но, безусловно, гарнизону требуется сильная рука. Вот почему туда направляют таких людей, как вы. Я видел послужные списки и должен признать, они производят сильное впечатление. Именно люди вашего склада там и нужны. Особенно если учесть, что ваша колонна пойдет первой в наступление, задуманное губернатором.

– Если только ему не удастся договориться с вождями местных племен на назначенной в ближайшее время встрече, – предположил Пеллин.

– Думаю, всем понятно, что добром это сборище не закончится, – возразил его товарищ. – Дикарям не терпится ввязаться в драку. Если они не воюют с римлянами, то режут глотки друг другу. Осторий тратит время попусту, пытаясь вести переговоры. Тупоголовые варвары не понимают ничего, кроме хорошей порки. – Дециан на мгновение умолк. – И уж коли разговор зашел о тупоголовых варварах, полюбуйтесь на одного из их представителей: вон он, стоит во дворе.

– Что такое? – встревожилась Порция. – Варвар посмел явиться сюда?

– Именно так, госпожа. И не один, а вместе со своей женщиной и кучей других дикарей. Пришел, и все тут! Вижу, все они вооружены. Наверное, пожаловали на встречу по приглашению губернатора. Ну и детина! Не хотел бы встретиться с ним в бою.

– Чем выше рост, тем больнее падать, – фыркнул Макрон.

– Ну, чтобы свалить такого великана, потребуется лесорубный топор. В последние дни в Лондинии появляется довольно много дикарей, вызывая переполох среди населения. Многие местные жители давно отказались от синих татуировок и носят приличную одежду, а также переняли наши обычаи.

Катон имел все основания усомниться в словах Дециана. Несмотря на старания подражать римлянам, эти люди еще много лет будут считать себя бриттами. Особенно при наличии многочисленных племен, которые все еще рассматриваются как отдельные королевства, гордящиеся происхождением и независимостью. Со временем ситуация изменится вместе с их статусом. Подобные методы Рим использовал во всех завоеванных провинциях. Сначала заключается сделка с вождями местных племен, которая гарантирует им защиту Рима в обмен на мирное присоединение после смерти правящего вождя. Такая тактика оправдала себя во многих частях империи, но Катон не верил, что она сработает здесь. Договориться с жаждущими крови воинами Британии будет непросто. Доев похлебку, Катон запил кушанье подогретым вином.

– А как идет подготовка к новой военной кампании? – обратился он к Пеллину.

Трибун помрачнел лицом, поняв, что разговор пойдет на неприятную тему. Однако спорить со старшим по званию не полагалось.

– Почти все готово. Передовые склады заполнены всем необходимым. Последние отряды подкрепления движутся в свои подразделения, за кавалерийскими лошадьми тщательно ухаживают. Губернатор планирует выступить в первый погожий весенний день. Разумеется, если мирные переговоры закончатся провалом. А именно так и произойдет. А потом остается только молить богов о благосклонности. Местность, где предстоит сражаться, гористая и покрыта густыми лесами. Разведчикам удалось обнаружить лишь несколько тропинок. У противника прекрасная возможность организовывать засады. Если у Каратака хватит сообразительности, он измотает наши силы, применив тактику партизанской войны. Единственная надежда – отыскать их деревни и разорить, чтобы заставить варваров принять бой в открытом поле. А потом, если повезет, расправимся с Каратаком и его армией.

– Вижу, настрой у тебя не слишком бодрый, – хмыкнул Макрон.

– Бодрости и оптимизма у меня предостаточно. Ведь именно их губернатор требует от подчиненных в последнем приказе-инструкции. Не хочет, чтобы мы пугали прибывшие для подкрепления отряды, которым не терпится влиться в нашу славную дружную компанию. Никаких пораженческих настроений среди его окружения, а иначе губернаторский гнев падет на голову несчастного, который рискнет предположить, что победить Каратака в этой военной кампании вряд ли удастся. Так что, господа, оптимизма мне хватает. Однако должен заметить, это не мешает оставаться реалистом. И хочу предупредить всех, кто считает грядущий поход увеселительной прогулкой: вы вляпались в зловонную кучу дерьма. Прошу простить за грубость, госпожа.

Порция лишь с досадой отмахнулась, давая понять, что подобные высказывания ей не в диковинку. Вдруг она будто окаменела, не отрывая глаз от входной двери. Катон проследил за ее взглядом, и его взору предстали два воина огромного роста, которые только что зашли в таверну. На вновь прибывших гостях были накидки в коричнево-белую клетку, волосы стянуты сзади и заплетены в толстую косу, ниспадающую на спину. На мощных, покрытых волосами руках змеились замысловатые татуировки, а на поясе висели длинные мечи. Воины не спеша зашли внутрь, а вслед за ними – еще несколько человек, среди которых выделялся мужчина, настоящий сказочный великан. Ему пришлось наклониться, чтобы не удариться головой о притолоку. Рука об руку с гигантом шла одетая в плащ женщина, ее голову покрывал капюшон. Глянув на новых посетителей, служанка бросилась к двери за прилавком и стала звать хозяина.

Вся компания проследовала к прилавку, а предводитель, осмотревшись по сторонам, задержал взгляд на сидящих за столом римлянах. При виде Макрона и Катона свирепое выражение лица неожиданно сменилось удивлением.

– Великие боги! Глазам не верю! – Макрон схватил друга за руку. – Только посмотри, кто к нам пожаловал! Узнаешь?

– Разумеется, – спокойно ответил Катон. – Это Прасутаг.

Макрон, отодвинув со скрежетом скамью, поднялся с места.

– Эй, Прасутаг, это же я! То есть мы с Катоном!

От неожиданности Дециан едва не поперхнулся вином.

– Вы что, знакомы с этим дикарем?

Макрон, будто не слыша замечания трибуна, шагнул навстречу местному воину и протянул для приветствия руку. На мгновение Прасутаг застыл на месте, а затем, едва заметно улыбнувшись, кивнул, но руки не подал. Макрон тоже опустил руку и, еще не оправившись от изумления, встряхнул головой.

– Неужели это ты, Прасутаг? Вот так встреча!

– Приветствую тебя, центурион, – раздался женский голос, нарушивший тягостное молчание, воцарившееся в таверне.

Макрон стремительно повернулся в сторону гостьи. Женщина откинула назад капюшон, открыв взору заплетенные в тяжелые густые косы медно-рыжие волосы. Она приветливо улыбалась римлянину.

На секунду Макрон лишился дара речи и не сразу справился с волнением. Проглотив застрявший в горле комок, он с трудом выдавил: