Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима

Катон искренне сочувствовал страданиям, которые выпали на долю этого человека. Макрон и Юлия в свое время побывали в плену у взбунтовавшегося гладиатора и его сторонников, и хотя не любили об этом вспоминать, Катон знал об оставшихся рубцах. Тем не менее, он твердо верил, что никакие страдания не оправдывают жестокости, и ни для кого не делал исключений. Отойдя на полшага, он мягким тоном произнес:

– Центурион Квертус, приказываю брать пленных.

– Ни за что! – Фракиец, сжимая рукоять меча, слегка присел, как загнанный в угол дикий зверь. – Они умрут! И я убью каждого, кто проявит милосердие.

– Тогда придется убить меня, – неосторожно вырвалось у Катона, и он тут же ужаснулся собственной глупости. Пальцы невольно скользнули к оружию.

– Убить вас? – хмыкнул Квертус. – Думаете, не смогу?

Сердце словно молот стучало в груди Катона.

– Ведь вам и прежде доводилось убивать римлян, верно?

– Вы правы, префект. – Послышался скрежет извлекаемого из ножен меча.

Катон положил руку на эфес, но сдержался и не стал обнажать оружие.

– Прекратите, Квертус. Подумайте, что творите. Угрожаете мне оружием. Клянусь богами, я прикажу вас распять.

– Что здесь происходит? – раздался рокочущий бас. Из полумрака показался Макрон, пробирающийся сквозь чахлые деревца, растущие по краю оврага.

Квертус с хриплым рычанием вложил меч в ножны и выпрямился. Катон последовал его примеру, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце. На мгновение ему захотелось позвать на помощь Макрона и покончить с фракийцем, пока есть возможность. Однако Квертус может смертельно ранить одного из них, и что будет, если они вернутся в лагерь без центуриона? Как к этому отнесутся преданные Квертусу воины? И что бы Катон ни придумал, ему не поверят и пошлют на поиски командира, а когда найдут труп, разорвут на куски и префекта, и Макрона. Нет, пока рано принимать решительные меры. Сделав над собой усилие, Катон спокойным голосом обратился к другу:

– Как ты здесь оказался, Макрон?

– Вы слишком долго отсутствовали, господин префект, вот я и встревожился и решил удостовериться, что с вами не случилось ничего плохого. С вами обоими.

Слова Макрона звучали весьма недвусмысленно, и Квертус, разумеется, все понял. Глянув на небо, центурион поджал губы и процедил:

– Пора начинать, господин префект. Пока враг не проснулся.

– Вы правы, – кивнул Катон, не сводя взгляда с фракийца. – Возвращаемся в лагерь. Вы идете первым.

Квертус мгновенно выбрался из оврага, раздвигая широкими плечами тонкие деревца, с которых падала роса. Катон без промедления последовал за ним, и Макрон присоединился к другу и пошел рядом.

– Все хорошо, господин префект? – спросил он шепотом.

– Отлично.

– Похоже, я успел вовремя. Что между вами произошло?

– Небольшое расхождение во мнениях, только и всего.

Помолчав, Макрон буркнул:

– Расхождение во мнениях с этим фракийским мерзавцем может стоить человеку жизни. Будьте осторожны, не спускайте с него глаз.

– Поверь, так я и делаю.

Войдя в густой сосновый лес, раскинувшийся на склоне горы, друзья попытались догнать Квертуса и идти с ним в ногу. По небу уже расходились бледные отблески света, придавая деревьям молочный оттенок. Квертус время от времени оглядывался, однако не замедлял шаг, но и не стремился вырваться вперед, оставив спутников далеко позади. Создавалось впечатление, что он старается держать безопасную дистанцию. Вскоре они добрались до поляны, на которой заночевали фракийские кавалеристы, не разводя костров для обогрева. Воины уже успели оседлать коней и теперь стояли небольшими группами, прислонив копья к плечу и тихо переговариваясь между собой. Овальные щиты были сложены на земле.

Увидев командира, фракийцы поспешили к лошадям и, взяв в руки поводья, ждали приказа. Легко вскочив в седло, Квертус вполголоса скомандовал:

– По коням!

Катон и Макрон, забрав поводья у слуг, тоже сели в седло и заняли место между знаменосцем и трубачами. Фигура Квертуса возвышалась невдалеке. Центурион следил за ста двадцатью всадниками, представлявшими основную силу. Наконец все сели на коней, и центурион, одобрительно кивнув, скомандовал:

– Выступаем!

Он свернул на узкую тропинку, ведущую на поляну, и, прищелкнув языком, пустил коня рысью. Катон и Макрон вместе с остальными последовали за фракийцем. За ними шли колонной эскадроны. Воздух наполнился мерным стуком копыт и позвякиванием уздечек. Через сотню метров тропинка перешла в старую дорогу, ведущую в долину, и Квертус повел колонну вниз по покатому склону. Некоторое время деревья заслоняли вид, но вот отряд выехал на открытую местность. По обе стороны раскинулись пастбищные угодья. При виде всадников сытый скот забеспокоился.

Примерно в миле Катон рассмотрел холм, на котором находилось жилище вождя племени. Впереди дорога проходила рядом с другими хижинами, из которых и состояло поселение. Дальше виднелись загоны и покрытые кожами ямы с зерном, а затем дорога спускалась вниз к быстрой реке. На другом берегу, через брод, она поднималась по склону холма.

Подняв руку с мечом, Квертус скомандовал:

– Кентером!

Фракиец пришпорил лошадь, и та, слегка взбрыкнув, перешла на более быстрый аллюр. Под приглушенный стук копыт отряд последовал за командиром. Из ближайшей хижины выглянула чья-то голова с расширившимися от страха глазами. Мужчина что-то выкрикнул, предупреждая односельчан, и скрылся из виду. Минутой позже колонна прошла мимо хижины, и Катон заметил женщину, прижимающую к груди младенца. Глянув на знамя, она повернулась и побежала прочь от деревни в сторону леса. Отовсюду появлялись люди, разбегаясь в разные стороны. Один из всадников выехал из строя, но окрик офицера тут же заставил его вернуться в колонну.

Впереди показался брод, и вот уже Катон в серебряных фонтанах брызг переправлялся через реку. На другом берегу Квертус замедлил шаг и, прижав руку к бедру, скомандовал:

– В шеренгу стройся!

Катон, Макрон и знаменосец с трубачами оказались в центре шеренги, а эскадроны расположились с флангов.

– Поднимаемся! – Макрон указал рукой на склон. – Нас заметили!

Несколько мужчин выскочили из хижин и, яростно жестикулируя, призывали товарищей браться за оружие.

В шеренгу выстроились за считаные минуты, и как только последний всадник занял положенное место на фланге, раздался призывный звук рога, немедленно подхваченный другим трубачом.

– Это их подстегнет! – прорычал Квертус. – Медлить нельзя, наносим удар! – Выхватив из ножен меч, фракиец взметнул его в воздух. – Кровавые Вороны, по команде в атаку!

Опустив меч, Квертус пришпорил коня и с боевым кличем понесся вперед. Воины вместе с Макроном подхватили клич, а Катон, стиснув зубы и прерывисто дыша, подгонял лошадь, плашмя ударяя по крупу клинком. Удаляясь от реки, шеренга стремительно набирала скорость, безжалостно сминая густую, по щиколотку, траву, на которой поблескивали капли росы и пестрели ярко-желтые цветы. За спинами всадников над холмами поднималось солнце, и первые лучи заливали долину золотистым светом.