Василий Седугин - Славянский викинг Рюрик. Кровь героев

Войска сами по себе, лишь волей подчиненных ему военачальников подошли к столице и осадили ее.

На третий день осады рано утром в шатер к Рерику вошел Стемид с тысяцкими и сказал, что ночью в столицу вошел Дражко, а саксы в полном составе ушли на ближайший холм и стоят в ожидании неизвестно чего. Рерик вышел наружу, щурясь от яркого солнца, стал смотреть на крепость. Над центральной башней развевалось племенное знамя бодричей с изображением стремительно летящего сокола.

– И как это надо понимать? – спросил он у окружающих.

– Дражко, как говорят, вошел в переговоры с кенигом саксов Уто, убедил его в том, будто ты, Рерик, рехнулся умом, стал невменяемым и на княжение неспособен. Только он, Дражко, может по достоинству занять престол.

– Совсем не так было, – мрачно проговорил Стемид. – По моим сведениям, Уто так ненавидит тебя, князь, что согласился признать князем Дражко, добровольно уйти из столицы, лишь бы отомстить тебе за прошлую обиду.

– Со смертью Ильвы все обиды ушли в прошлое, – отстраненно проговорил Рерик.

– Может, для тебя, но только не для него. Как видно, его рана заживет не скоро, и с этим надо считаться.

– Что произошло? – спросил Буян, вылезая из своего шатра.

– Да вот Дражко вошел в столицу и провозгласил себя князем. И все это он проделал с благословения саксонского кенига Уто, – ответил Стемид.

– Что же нам делать?

– Собираемся штурмовать крепость и посадить законного правителя. Но тогда мы получим удар в спину от саксонского войска.

– Значит, родственнички власть между собой не поделили? – тотчас сообразил Буян. – Ну, я, братцы, в семейных дрязгах не помощник. Вы уж как-нибудь сами разбирайтесь, а я своих людей класть из-за склок не намерен. Вот если еще заявятся саксы или еще какие-нибудь враги, я тотчас подоспею. Но сейчас – извините, – и он развел руками.

– Это проделки Уто, – убежденно сказал Рерик Кажется, впервые после гибели Ильвы он стал рассуждать здраво. – Ты прав, Стемид, все это придумано кенигом. Он понял, что проиграл войну, но решил уйти, хлопнув дверью, и предложил престол моему дяде. А дядя всегда был двуличным человеком, меня еще отец предупреждал. Но я тогда был ребенком, ничего не понимал, дядю считал добрым человеком и преданным нашей семье…

– Дражко никогда не отличался искренностью, – подтвердил Стемид. – Он хитрый и изворотливый человек и поймать на чем-либо его было трудно. Однако он твердо и последовательно шел к власти, пока не получил сегодня. Напрасно с ним вести переговоры, напрасно взывать к совести. Власти он добровольно не отдаст.

– Свое слово должен сказать народ! – горячо произнес кто-то из сотских. – Подождем, когда соберется вече, и рассмотрим вопрос о власти. Я верю в мудрость простых бодричей.

– Народ никогда ничего не решал и решать не будет. За него все сделают большие люди. А Дражко, я думаю, за эти десять лет правления успел их купить и перекупить – все так же отстраненно, даже равнодушно проговорил Рерик.

Стемид внимательно посмотрел на него.

– Мне кажется, что тебе сейчас все равно. Толкни тебя в эту сторону, ты двинешься туда, предложи пойти в обратную, ты не откажешься.

– Может, и так.

Ему и впрямь казалось, что разговор идет о ком-то другом, только не о нем, не о его княжении. Перед его глазами постоянно стояла одна и та же картина: как уезжает на телеге в глухие болота и дремучие леса Ильва, ее грустный образ, ласковые глаза с любовью смотрят на него, и он не находит сил остановить ее…

– Ты законный князь, Рерик, – настаивал Стемид. – Объедини вокруг себя своих сторонников, многие пойдут за тобой. Силой заставь дядю отдать престол.

Рерик некоторое время молчал. Наконец сказал:

– На братоубийственную войну среди бодричей я никогда не пойду. Рядом мощный враг – Франкское королевство. Пойдем брат на брата – нас просто сомнут. Ты только что видел, какой ценой досталась нам победа над саксами…

– Так что же ты решил?

– Я? – Рерик повернулся к Стемиду и удивленно, будто впервые увидел, посмотрел на него. – Пока ничего. Но воевать против своего народа я не стану никогда.

На другой день Рерик со своими сторонниками отправился на восток, по дороге, пролегавшей вдоль Балтийского моря.

Собиралось народное вече в Арконе, главном городе острова Руяна, расположенного возле Южного побережья Балтийского моря. Все уже знали по какому поводу: допускать пришельцев в свое вольное братство морских воинов или отказать им в приеме? Многие старались влиться в боевое товарищество, но не всякого брали.

По обычаю шли с оружием – заморскими мечами в богато инкрустированных ножнах, добытых в далеких походах, или пиками. Разодеты были на славу. Штаны из дорогих византийских тканей, рубашки из китайского шелка, сапоги и башмаки сафьяновые, с вплетенными в них разноцветными ремешками и шнурками; на головах – разноцветные, в пестрых рисунках платки, повязанные особым образом на затылке. И украшения под стать одежде: на руках золотые браслеты, на шее – ожерелья из дорогих камней, на пальцах – кольца и перстни, в ушах – серьги. Многие были навеселе. На пути стояли продавцы пива, вина. Зазывали:

– А вот пиво – последнего разлива, с лещом и вяленым морским окунем!

– Вино! Вино! Французское, итальянское, испанское!

Останавливались, пили кружками, заграничными бокалами, приглашали друзей:

– Давай со мной отметим набег на данов!

– Славно мы пустили ко дну норманнский драккер!

– Помянем друга Довбуша. Славный был парень. Да не уберегся от стрелы саксов…

Посадник Влесослав вышел на деревянный помост, несколько раз ударил в большой барабан. Народ стих, только в углу площади, ткнувшись лицом в пожухлую траву, писклявым голоском напевал что-то вконец окосевший выпивоха.

Посадник начал громким голосом:

– Открываю вече! Я, братцы морские воины, хочу кое-что вам поведать, а уж вы сами своим умом соображайте, как решить – по правде и справедливости.

Тотчас раздались голоса:

– Валяй!

– Дело привычное!

– Мы завсегда стоим за справедливость!

– Прежде всего хочу сказать, – продолжал посадник, – что этот год удачный и в торговом деле прибыльный. Товаров мы навезли предостаточно, да и купцов иноземных приплыло к нам в большом количестве. Так что можно только радоваться и веселиться!

– Довольны тобой!

– Хорошо управляешь делами!

– Дуй дальше!

Влесослав разгладил усы, провел ладонью по короткой бороде, немного возвысил голос: