Уилбур Смит - Ярость

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что речь идет о девушке, но тут он заметил, что эта девушка руководит постановкой мизансцены, то словом, то жестом задавая направление камеры или угол освещения.

– Да она ребенок, – протестующе сказал Шаса.

– Ей двадцать пять, и она шустрая, как стая макак, – предупредила Джил Энсти. – Пусть ее внешность маленькой девочки вас не обманывает. Она профессионалка, очень многообещающий режиссер и уже страшно популярна в Штатах. Она взяла невероятное интервью у Джомо Кеньятты, террориста из движения «мау-мау», не говоря уже о знаменитой передаче «Мост разбитых сердец» из Кореи. Говорят, за эту передачу она получит «Эмми».

В Южной Африке телевидения не было, но в Лондоне Шаса видел на Би-би-си передачу «Мост разбитых сердец», очень смелый и увлекательный комментарий к Корейской войне, и теперь с трудом мог поверить, что его сделала эта девочка. Но вот она повернулась, направилась к нему и откровенно протянула руку – наивная, со свежим молодым лицом.

– Здравствуйте, мистер Кортни. Меня зовут Китти Годольфин.

У нее был очаровательный южный акцент и мелкие золотые веснушки на щеках и курносом носике, но Шаса видел, что у нее лицо отличной лепки, очень фотогеничное.

– Мистер Кортни, – продолжала она, – вы так хорошо говорите, что я не могу противиться искушению снять вас для передачи. Надеюсь, я не прошу слишком много.

Она улыбнулась милой привлекательной улыбкой, но он видел в ее взгляде жесткий, как у лучших алмазов шахты Х’ани, блеск; этот взгляд выдавал острый, циничный ум и безжалостное честолюбие. Это было неожиданно и интриговало.

«На билет на это шоу денег не жалко», – подумал Шаса, глядя на нее сверху вниз. Грудь у нее маленькая – он любит более пышные формы, но бюстгальтера нет, он видел под блузкой, что она очень изящна.

Китти провела его к кожаному креслу, установленному так, чтобы они сидели лицом друг к другу.

– Если вы сядете сюда, мы немедленно начнем. Вступление я запишу позже. Не хочу задерживать вас дольше, чем необходимо.

– Задерживайте, сколько угодно.

– О, я знаю, что у вас полно очень важных гостей. – Китти оглядела свою команду, и один из молодых людей поднял большой палец. Она снова посмотрела на Шасу. – Американская публика очень мало знает о Южной Африке, – объяснила она. – Я хочу дать срез вашего общества и показать, как оно устроено. Я представлю вас как политика, шахтного магната и финансиста и расскажу зрителям о вашей новой замечательной шахте. Потом мы вставим ваше выступление. Годится?

– Годится! – Он легко улыбнулся. – Действуйте.

Помощник режиссера хлопнул перед его лицом дощечкой, кто-то спросил: «Звук?», кто-то другой ответил: «Идет», и потом: «Мотор!».

– Мистер Шаса Кортни, вы только что объявили своим акционерам, что новая золотая шахта станет, вероятно, одной из пяти богатейших в Южной Африке, а значит, и во всем мире. Можете ли вы сказать нашим зрителям, сколько из этих сказочных богатств вернется к тем людям, у кого они украдены? – спросила она с обескураживающей искренностью. – Я, конечно, имею в виду черные племена, которые когда-то владели этой землей.

Шаса растерялся лишь на мгновение и тут же понял: предстоит схватка. И спокойно ответил:

– Черные племена, владевшие землей, на которой расположена шахта «Серебряная река», все до единого – в том числе женщины и дети – в 20-е годы девятнадцатого столетия были уничтожены отрядами королей Чаки и Мзиликази, этими двумя милосердными зулусскими монархами, которые вдвоем умудрились вполовину сократить население Южной Африки, – сказал он. – Когда белые поселенцы двинулись на север, они нашли безлюдную землю. Эта земля была свободна, они ни у кого ее не отняли. А я приобрел эту землю у тех, кто обладал неоспоримыми правами на нее.

Он увидел тень уважения в ее взгляде, но Китти опомнилась так же быстро, как и он. Проиграв очко, она готова была сражаться дальше.

– Конечно, исторические факты очень интересны, но вернемся к настоящему. Скажите, мистер Кортни, будь вы цветным, скажем, черным или бизнесменом азиатского происхождения, вам позволили бы купить концессию на «Серебряную реку»?

– Вопрос из области предположений, мисс Годольфин.

– Я так не думаю, – отрезала она ему пути к отступлению. – Или я ошибаюсь, полагая, что закон о групповых территориях, принятый недавно парламентом, членом которого, кстати, вы являетесь, запрещает небелым индивидам и компаниям, принадлежащим черным, покупать права на землю или на полезные ископаемые где бы то ни было в их собственной стране?

– Я голосовал против этого закона, – мрачно ответил Шаса. – Но вы правы, закон о групповых территориях не позволил бы цветному купить права на шахту «Серебряная река», – заключил он.

Слишком умная, чтобы удовлетвориться заработанным очком, она стремительно двинулась дальше.

– Сколько черных работает на многочисленных предприятиях «Горно-финансовой компании Кортни»? – спросила она с милой открытой улыбкой.

– В своих восемнадцати дочерних компаниях мы предоставляем работу примерно двум тысячам белых и тридцати тысячам черных.

– Великолепное достижение, мистер Кортни, вы, должно быть, им очень гордитесь. – Она была поразительно женственной. – А сколько черных представлено в советах директоров этих восемнадцати компаний?

Снова он попался! Шаса решил не отвечать на вопрос прямо.

– Мы считаем, что обязаны платить своим рабочим больше, чем получают за такую работу в других компаниях; мы предоставляем им и другие льготы…

Китти энергично кивала, позволяя ему говорить, понимая, что сможет вырезать весь этот ненужный материал, но, как только он закончил, снова перешла в нападение:

– Значит, в советах директоров компаний Кортни нет черных. А можете ли вы сказать, сколько у вас работает черных менеджеров?

Когда-то, давным-давно, когда Шаса охотился на буйволов на берегах реки Замбези, на него напал рой разъяренных полуденной жарой черных африканских пчел. От них не было защиты, и он спасся, только нырнув в населенную крокодилами реку. Сейчас, когда Китти жужжала у него над ухом, искусно избегая попыток сбить ее и болезненно жаля, когда хотела, он чувствовал ту же гневную беспомощность.

– На вас работает тридцать тысяч черных, но в совете директоров или среди управляющих нет ни одного черного, – наивно удивлялась она. – Вы можете объяснить, почему?

– Черное сообщество этой страны представлено преимущественно сельским населением. Эти люди приходят в города необученными и неподготовленными…

– Разве у вас нет подготовительных программ?

Шаса увидел возможный выход из положения.