Саймон Скэрроу - Легион смертников

— Бросить оружие! — приказал Аякс, первым бросив меч в сторону. Все выполнили приказ, кроме Карима, который недоверчиво глядел на нубийцев.

— Делай, как я сказал, — злобно прошипел Аякс. — Быстро!

Карим взмахнул рукой вниз, и меч воткнулся в землю у пятки его сандалии. Командир патруля выкрикнул приказ, и четверо воинов дернули верблюдов за поводья, заставляя их встать на колени. Соскользнув с седел, воины быстро подбежали к колонне конников и стали собирать оружие. Потом бегом вернулись обратно, сложили мечи в седельные корзины, залезли обратно в седла и снова подняли верблюдов на ноги. Верблюды гортанно заворчали, подчиняясь, и вскоре снова стало тихо. Командир патруля дал знак Аяксу и развернул верблюда, направляя его в центр лагеря. Половина патруля двинулась следом, вторая осталась на месте, пропуская вперед конников, чтобы двинуться следом за ними.

Когда въехали в лагерь, нубийцы встали и принялись с любопытством разглядывать пришельцев. Воздух был наполнен запахом навоза и древесного дыма. Аякс окинул воинов принца Талмиса взглядом бойца-профессионала. Те, что расположились на окраине лагеря, имели легкое вооружение, мало отличаясь от обычных дикарей, вооруженных охотничьими копьями и обитыми шкурой щитами. У некоторых были луки и дротики. Но нехватку вооружения они компенсировали количеством. Аякс прикинул, что таких воинов тут не меньше пятнадцати тысяч. Внутреннее кольцо лагеря занимали воины, имевшие доспехи и вооруженные мечами. Нагрудники поверх длинных одеяний, бронзовые шлемы со льняным оголовьем, защищающим шею и плечи. Таких было несколько тысяч, и Аякс порадовался. Шансы римской армии, расположившейся ниже по реке, куда более малочисленной, представлялись ему невысокими.

Они подъехали к свободной полосе земли, окружавшей шатры принца Талмиса и его приближенных. Справа, в излучине реки, тысячи лошадей и верблюдов паслись на полях, возделанных египетскими селянами, и пили из реки.

Командир патруля остановился, и к нему подошли несколько копейщиков из охраны шатров. Они перекинулись парой фраз, командир копейщиков с подозрением поглядел на Аякса и его людей, а затем махнул всадникам рукой на ряд коновязей возле шатров. Копейщики и всадники на верблюдах эскортировали Аякса и его товарищей туда. Когда подъехали к шестам, гладиатор дал команду спешиться и привязать лошадей. Один из копейщиков неторопливо побежал к шатру, и спустя мгновение оттуда вышел офицер в вышитом одеянии и сверкающем на солнце чешуйчатом доспехе. Решительно подошел к Аяксу и поглядел на него темными, глубоко посаженными глазами.

— Мне сказали, ты хочешь говорить с моим принцем, — сказал он на хорошем греческом.

— Да, хочу, — кивнув, ответил Аякс. — Я намереваюсь предложить ему свою службу — и моих воинов.

Офицер оглядел товарищей Аякса, подметив их крепкое телосложение и тренированные тела. Не укрылись от его взгляда и многочисленные шрамы, покрывающие их лица, руки и ноги.

— Вы перебежчики?

— Мы бывшие гладиаторы.

— Значит, рабы, — презрительно улыбнулся офицер.

— Уже нет. Мы завоевали свободу своими руками и с тех пор воюем с Римом. Рим враг нам и враг вам. Именно поэтому мы хотим предложить принцу нашу службу.

— Интересно, и что вы можете предложить ему, чего не могли бы его воины?

— Это, — ответил Аякс, протягивая руки к мешкам, висящим на крупе его лошади. Снял и бросил к ногам офицера.

Копейщики на мгновение насторожились и опустили острия копий, готовые ударить. Аякс наклонился, развязывая мешки, а потом сунул руку в один из них, вытащил комок красной ткани и бросил офицеру. Тот, не вздрогнув, поймал полотно в воздухе и развернул ткань. Внутри оказалось отрезанное от древка знамя, на котором золотом было написано в две строки: «Легат Кандид». Нижняя строка была залита засохшей кровью.

— Значит, раб, ты украл личное знамя римского стратега? — с улыбкой спросил офицер. — Впечатляет, но принцу нужны воины, а не воры.

— Мы не воры, друг мой, — ответил Аякс, засовывая в мешок обе руки и доставая оттуда отрубленную голову. Взял ее за волосы и поднял вверх. Кожа ее была покрыта пятнами, из-под полуоткрытых век виднелись побелевшие глаза, нижняя челюсть отвисла, меж почерневших губ белели зубы. Воздух наполнил запах разложения, и офицер, сморщив нос, сделал шаг назад. — Позвольте представить, легат Гай Кандид, бывший командир римской армии, стоящей в Диосполисе. В мешке еще его правая рука, по которой также можно определить, что это он. В другом мешке — головы офицеров, сопровождавших его, когда мы напали на них пять дней назад.

Шатер принца был просторен, земля внутри застелена коврами и подушками. Свет проникал внутрь через прорези в крыше, которую поддерживало несколько шестов.

Аякс стоял посреди шатра лицом к принцу, и свет заливал его, образуя ореол вокруг его головы. Принц Талмис возлежал на ложе в дальнем конце шатра. На нем было белое одеяние, а его черные пальцы украшали золотые кольца. Как и Аякс, он был крепкого телосложения, и под одеянием угадывались мощные мышцы рук и ног. У нубийского принца было широкое лицо, обрамленное аккуратно подстриженной бородой.

На большом бронзовом подносе между ними лежали головы римских офицеров и правая рука Кандида. Талмис мгновение глядел на них, а затем перевел взгляд на стоящего перед ним гладиатора, которого сторожили двое телохранителей принца с копьями в руках.

— Принято, чтобы посетители преклоняли колена передо мной, — сказал Талмис по-гречески. На греческом говорили и придворные его отца, люди образованные. Он произнес это спокойно, но Аякс уловил скрытую в словах угрозу. Несмотря на это, он остался стоять, предоставив принцу право говорить дальше.

— Почему ты не встаешь на колени, гладиатор? Не верю, чтобы твои римские хозяева не научили тебя послушанию, которое требуется от раба.

— Я больше не раб, ваше высочество, — твердо ответил Аякс. — Как и мои друзья. Мы свободные люди, завоевавшие свободу с оружием в руках. Мы не признаем никаких хозяев и не присягали ни одному царству. Поэтому не преклоняем колена перед людьми.

— Понимаю, — сказал Талмис и еле заметно улыбнулся. — Такое высокомерие опрометчиво, когда ты стоишь безоружный посреди лагеря моей армии. Если я пожелаю, тебе отрубят ноги за отказ поклониться мне. Чего ты будешь стоить без ног?

— Если вы причините вред мне, то вам придется убить и моих людей. Это лишит вас полезного союзника в войне с Римом. Не говоря уже о тех ваших людях, которые погибнут, прежде чем нас убьют.

— Думаю, ты недооцениваешь моих телохранителей, гладиатор.

— Правда? — с улыбкой спросил Аякс.

Затем, прежде чем стоящие по бокам от него воины успели среагировать, он резко крутанулся вправо, вырвал копье из рук телохранителя, завел древко ему между ног и резко повернул, так, что ноги телохранителя взлетели в воздух и он шумно упал навзничь. Держа копье обеими руками, Аякс развернулся влево, отвел в сторону удар копьем в грудь, который пытался нанести второй телохранитель, и ткнул ему древком копья в лицо. Ошеломленный телохранитель разжал пальцы, и его копье упало на землю. Гладиатор подцепил его ногу мыском калиги и дернул на себя, одновременно снова ударив древком. Второй телохранитель упал. Крутанув копье в руках, Аякс приставил острие к горлу противника. После паузы отвел копье в сторону, схватил телохранителя за руку и рывком поднял его на ноги, одновременно бросив копье в руки другому, который только что поднялся сам.